– Что же делать? – спросил Резур, втягивая пси-лезвие.
– Надо попробовать камень. Камень более податлив, – предложил Тассадар. – На том месте, где мы были в первый раз. Там я лучше чувствовал Кэрри.
Они ринулись обратно в правый проход. Тассадар прижался к стене.
– Я уверен, она здесь. Других пока не чувствую.
– Что будем делать со стеной? – спросил Резур.
– Есть один способ. Ментальный удар.
– Мы не сможем, Тассадар. Нас слишком мало для этой стены.
– Надо сосредоточиться. В минуты опасности психика мобилизуется. Там люди. И мы должны их спасти. Надо только очень захотеть это сделать.
Храмовники встали в ряд. У каждого в руках возникло пси-лезвие.
– Давайте помолимся и вспомним слова из «Начал»: «Нет преград пред тобой, коль силен ты Душой», – с пафосом произнес Зератул.
Перекрестив пси-лезвия, храмовники протянули руки к стене. В стену уперся могучий сверкающий столб.
– Именем Адуна дрогни! – возгласил Тассадар и широко развел руки над головой.
Гудящая энергетическая дуга ударила в стену. По камню разбежались трещины. Тассадар отвел от стены лезвия. В камне наметился овал, прорезанный морщинами и трещинами, словно выжженная солнцем земля.
– Теперь дело техники, – сказал гигант и с силой уперся руками в стену. Скала рассыпалась обломками и ввалилась внутрь. За ней открылся широкий проход. Даже не сгибаясь, за могучей фигурой Тассадара храмовники проследовали в новый тоннель.
– Уже близко. Я ее хорошо слышу, – переводя дух, произнес Тассадар. – Нам направо.
По дну тоннеля шел рельсовый путь. Судя по уклону, эта дорога вела к хранилищам в основании горы.
– Остался всего час, – сообщил Резур.
– Сначала выручим друзей. Зорг от нас не уйдет, – сказал Зератул.
Тассадар остановился у бокового прохода:
– Они здесь. Я ясно чувствую людей. Они в опасности. Мало воздуха.
– Опять эти наросты по стенам! – досадливо поморщился Дворг.
Свисающие со стен и потолка сосульки и наросты Зорга, как живые сталактиты, закрывали узкий проход.
– Будем рубиться! – Резур выхватил пси-лезвие и ударил по слизистым соплям, отросткам и наростам. Живой покров вздрогнул и сжался.
– А-а, не нравится! – воскликнул Дворг и тоже бросился в атаку.
Зератул встал, широко разведя в стороны пси-лезвия. Между пси-лезвиями взвихрилась молния. Молния свернулась сверкающим шаром и выстрелила в живую стену. В плоти возникло глубокое оплавленное отверстие.
В это время в главном тоннеле послышался какой-то шум. Зератул выглянул наружу и обомлел. Занимая все пространство тоннеля, по нему полз гигантский моллюск. Серый бесформенный сгусток слизи, из которого время от времени выталкивались какие-то усики, ножки и отростки.
Зератул, а следом и Тассадар шагнули навстречу этому куску слизи. В руках у них отливали туманным светом пси-лезвия. Моллюск замер в двух шагах от храмовников. Из слизи вытолкнулась пара глазок на стебельках и открылось отверстие, напоминающее рот. Но рот моллюску не понадобился.
На ментальном уровне храмовники ясно услышали, как моллюск произнес:
– Я ипостась и сын Великого Разума Зорга. И я пришел с миром. Как видите, у меня нет ни шипов, ни сабель, ни когтей. Мое оружие – это разум. Я был послан Отцом остановить вас. Чтобы не препятствовали вы Стае, выполняющей великую волю Адуна. Ибо вы, храмовники, впали в ересь, забыв заповеди и то, для чего был создан этот мир и воздвигнут ваш Храм.
– Тебе ли судить о воле Адуна, кусок слизи? – с пренебрежением спросил Тассадар.
– Мне. Ибо я – последнее и совершенное Творение Изначальных. Я начало, объединяющее всех живущих и не знающее предела в своем совершенстве и экспансии.
– Нам почему-то так не кажется, – остудил его пыл Зератул. – Ты ужас Вселенной. Ужас, запертый в темницах с начала времен и непреднамеренно освобожденный. Ты погибель мира.
– Да, я погибель этого мира. Такова воля Высшего Разума Вселенной. Я являюсь тогда, когда слабнут нити, связующие мир созданий и мир Творцов. Нет больше всеобщего завещанного Братства. Нет больше заповедей, никто не слушает их. Терраны и протоссы исчерпали свою самодостаточность и возможности своего развития. Их цивилизации должны прекратить свое существование. Я пришел объединить всех живущих и открыть дорогу Стае. Ибо настает мир, в котором буду лишь Я один. Я во всех и все во мне.
– Нет, Зорг, ты явился не вовремя. У каждого из детей свой путь. И не все прошли его. Высший Разум дает последний шанс этому миру.
– Врешь, храмовник. Я проводник воли Адуна! И я послан, чтобы положить конец этому гибельному миру.
– А что ты скажешь на это?! – Зератул достал пси-эмиттер. – В нем кристаллы Хайдарина! Они дарованы мне. И в них душа этого мира.
Огромная туша Зорга содрогнулась:
– Я не верю тебе, Зератул!
– Придется поверить! – В руках у Тассадара вспыхнули пси-лезвия.
– Подожди, брат! – остановил его Зератул. – Мы должны сражаться с ним его же оружием. Пусть с ним говорят Изначальные. И он узнает их волю.
Зератул направил на Зорга пси-эмиттер.
– Ну, Зорг, ты готов испытать настоящую силу?
Слизистая туша заколыхалась и испуганно попятилась:
– Этого не может быть! За что милость этому миру?
– Моими стараниями и стараниями братьев. Мы провозгласим новую дхарму этому миру!
– Без смерти нет возрождения. И нет подлинного искупления, – зло шипел Мозг.
– Не тебе судить об этом! Сейчас ты снова окажешься в этом цилиндре.
– Слишком поздно, храмовник, чтобы помешать мне. Это теперь мой мир. Терраны придут ко мне, так как я силен. И нет силы, чтобы помешать мне, – огрызался Мозг, продолжая в страхе пятиться от пси-эмиттера.
– Ко мне мои миньоны! – издал Мозг Зорга призывный клич.
И тотчас из всех щелей и переходов хлынули боевые зорги.
– Зератул, быстрее! Я задержу их! – Тассадар загородил могучим телом настоятеля. Зорги лавиной нахлынули на гиганта. Пси-лезвия в руках бывшего экзекутора слились в сияющий круг. От зорлингов летели клочья раскромсанных тел. Но из темного коридора выскакивали все новые твари.
Зератул нажал кнопку на пси-эмиттере. Скала под ногами заколебалась. Моллюск Зорга, как желе, содрогнулся всем телом и медленно потянулся на зов пси-эмиттера. Из бокового прохода выбежали Резур и Дворг. Они с ходу вступили в бой. Зератул стоял между ними и тушей Зорга, которая медленно, но неумолимо тянулась к блестящему цилиндру.
– Мы почти пробились к людям! Мы уже слышали их голоса! – выкрикнул Дворг.
– Отлично, брат! – откликнулся Зератул. – Сейчас втянем эту гадость и вызволим их оттуда!
Кэрри первая услышала, что к ним пробиваются снаружи. Живая плоть, затянувшая проход, болезненно сжималась и дергалась при каждом новом ударе.
– Ребята, там кто-то есть! К нам пробиваются! – воскликнула она.
Мешок, в котором они оказались, стал совсем тесным. Воздуха не хватало. По слизистым стенкам сочилась едкая кислота. Крис так и не пришел в себя. Пожилым джентльменам из Навахо тоже было плохо.
– Это храмовники. Надо помочь им. – Джим вытащил острый десантный нож. Брауер последовал его примеру. Они ударили ножами по живой преграде. Плоть дрогнула и сжалась. Потекла кровь.
– Не нравится?! Выпусти нас! – Генри рубил длинными, сверху вниз ударами. Куски плоти падали на землю.
Джон Макги очнулся и подобрался к лежащим на земле Шону и Тэду. На их шлемах тускло горели фонарики.
– Эй, парни, чего это вы разлеглись? Давайте вставайте! – тряс он их за плечи.
Первым пришел в себя Тэд:
– Это ты, Джонни?
– Я. Разбуди Шона, пора приступать к работе.
– Что делать? – расслабленно произнес Тэд.
– Пробиваться!
Джон поднялся на ноги и, вытащив нож, входящий в комплект «призрака», присоединился к астронавтам.
– Там драка! Я слышу, на них напали зорги! – встревоженно сообщила Кэрри.
– Надо помочь. – Джим с удвоенной силой стал бить ножом по бугристой массе.