— Ой, так все интересно! — вскинулись и Лида с Геной. — Такое мы и во сне бы не увидели!

— Вы на меня, ребята, и потом не сердитесь. Что бы ни случилось, ладно? Даете слово?

Гришин голос звучал по-прежнему чётко и раздельно, но в нём явно прослышался то ли страх перед чем-то, то ли опасение. Да и на ребят он смотрел непривычно пытливо и серьёзно.

— А что с нами может случится? — подошла ближе к нему и Лида.

— Не подходите ко мне близко, — вдруг ошарашил ребят Гриша, отшатнувшись от нее. — Слышите, не подходите близко! — Голос его совершенно изменился — стал резким, тонким, почти визгливым. К тому же, он прямо на глазах начал дрожать всем телом.

— Что с тобой, Гриша? — всполошилась Лида. — Ты что, замерз?

— Не холодно же! — удивился и Саша.

— Где там холодно! — засмеялся Гена, все еще ничего не подозревая. — Дождь-то вон какой теплый был.

— Нет, это не от холода… — почти шепотом ответил Гриша.

Остальные переглянулись. Отчего же его тогда так затрясло, если не от холода? И почему он вдруг запретил подходить близко к себе? И прощение какое-то просит…

— Ребята, — заговорил Гриша снова, — вы постойте немножко тут, около шалаша, я в овраг схожу.

— А что — нам с тобой нельзя? — спросил Саша, продолжая удивляться свету, который все ярче сверкал в его глазах.

— Нельзя! — ответил Гриша. — А может, ненадолго в шалаш заберетесь, а?

— Зачем? Ведь дождь-то перестал, — возразила Лида.

— Вдруг будет сильная молния…

— Небо совсем чистое — какая молния!

— Правда, ребята, заберитесь на несколько минут в шалаш, а?

Саша мягко тронул Лиду за плечо.

— Айда, заберёмся. Раз Мюнхгаузен говорит — и молния может сверкнуть!

— Заберитесь. Я не шучу — молния может быть очень сильной. Тогда тоже было так же…

Первой в шалаш залезла Лида, за ней — Гена, а Саша нарочно замешкался и пристроился у самого входа. Выглянув наружу, он увидел, как Гриша стремглав побежал по оврагу вверх. Лида пересела к нему поближе и прошептала:

— Тебе не кажется, Саша, что Гриша что-то скрывает от нас?

— Еще как кажется…

Но договорить он не успел. При ярком солнце, легка подавив дневной свет, сверкнула молния такой гигантской мощи, что показалось — разрезала пополам весь мир.

— Ай! — вскрикнула Лида и, закрыв лицо руками, спрятала голову за спину Саши. А тот, тоже сжавший веки изо всех сил и тоже ослепленный, сидел и ждал — сейчас загрохочет гром, тоже неслыханной силы. Но… его не было. Прошла минута, другая. Грома не было. Только наверху, по всему склону оврага, стали подряд клониться и падать на землю деревья, вниз посыпались сучья, листья, ободранная кора.

— Что там так трещит? — спросила Лида, успокоенная тем, что грома не прозвучало.

— Деревья подряд валятся…

— Нет! Смотри!

В это время туман, уже целый час клубившийся на дне оврага, вдруг взметнулся вверх, словно водяной фонтан. Ребята как раз выбирались из шалаша, и туман окутал их так, что на минуту ничего не стало видно.

— По-моему, палёным пахнет, — потянув носом, сказал Гена.

— Ага, что-то горит!

Туман между тем поднялся еще выше и начал расползаться по-над деревьями.

— Чуете, запах палёного ушел вместе с туманом, — сказал Саша, лихорадочно шаря глазами по дну оврага.

— Ага. А что ты так смотришь?

— Смотрю, куда девался Гриша. Он, наверно, мог бы объяснить.

Договорить Саша не успел — Лида вдруг вскрикнула и отскочила назад, к шалашу. Потом показала рукой выше по оврагу, прошептав:

— Смотрите!.. Там…

Саша перевёл глаза туда, куда она показывала, и, широко раскрыв от изумления глаза, до боли стиснул ее руку. Посмотрев в сторону, где у камня стояло зеркало, Гена тоже застыл с раскрытым ртом, потом попятился назад. Тесно прижавшись друг к другу, ребята не сводили глаз с увиденного и, затаив дыхание, ждали, что будет дальше…

Чуть повыше родника, на небольшом ровном квадрате, стояла… космическая ракета. По правде, ребята сначала увидели только ее часть, потому что вид у ракеты был такой, словно ее кто-то аккуратно разрезал острым мечом ровно пополам.

— Ой, — все так же шепотом выдохнула Лида, — смотрите… мы ведь ее видели давеча в зеркале!

— Верно, — ответил Гена. — Вон и антенна точно такая же…

Саша, словно вырвавшись из цепкого сна, вдруг вздрогнул, схватил Лиду и Гену за руки и силой затащил их за куст орешника, раскинувшийся за шалашом.

— Тут надежнее… А вдруг еще случится чего… — И сразу посуровевшим голосом сказал, почти приказал: — Давайте стоять тихо. Помните: что бы ни случилось — быть вместе, ни за что не расходиться!

Ему никто не успел ответить — Гена показал рукой в сторону ракеты:

— Гляньте — она растет!

Солнечные лучи, стреляющие вниз с развешенных на деревьях зеркал, падали на нос ракеты и искрами разлетались по сторонам. Через равные промежутки времени слышался звук, будто в воду опускали раскалённый металл. И под эти искристые фонтаны, под равномерное звучное шипенье ракета вырастала прямо на глазах. Вот показались и ее посадочные опоры, похожие на четыре взлётных крыла, сбоку появилась еще одна антенна.

— Вертится!

Верхняя часть антенны, похожая на небольшой светлый тазик, начала медленно вращаться. Она то опускалась вниз, то поднималась вверх и вращалась всё сильнее и сильнее. Вдруг раздался пронзительный скрип, из-под основания антенны вырвался яркий, как молния, луч и ударил в ель, растущую на самом краю оврага, и перерезал ее, как бритвой. Луч медленно заскользил по склону оврага — земля начала обваливаться огромными кусками. Вот луч коснулся большого камня, выступающего из-под земли, — он тоже раскрошился в один миг. После этого луч скользнул вверх и двинулся в сторону орешника, за которым спрятались ребята. Лида и Гена, увидев это, невольно прижались к Саше, словно тот мог чем-то защитить их.

— Он перережет нас, как коса траву! — прошептала Лида, пытаясь унять забившую ее дрожь.

— Может, в шалаш спрячемся? — Гена тоже чувствовал себя ненамного лучше.

— Шалаш не поможет. Видели — камень рассыпался, как песок, — ответил Саша. — Может быть…

— Побежали тогда по оврагу вниз! — Гена уже не маг стоять на месте.

— Не болтай чего не надо! — цыкнул на него Саша, схватив за рубашку, и поставил на прежнее место. — Куда от него убежишь! Может, он сам нас обойдёт…

Но луч продолжал скользить в их сторону. Еще несколько секунд — и он сожжёт орешник, а потом…

Всё же спасение их, оказывается, было рядом. В тот миг, когда луч вот-вот должен был упасть на орешник, из глубины оврага, оттуда, куда побежал Гриша, сверкнул еще один остренький луч, и оба они враз погасли. Хотя и стоял солнечный день, после того, как оба ярких луча погасли, показалось, что вокруг сразу потемнело. Но это длилось недолго, глаза быстро привыкли к нормальному свету, и ребята увидели, что у шалаша стоит Гриша.

— Испугались? — спокойно спросил он, сверкая глазами.

— Гриша!.. — только и выдохнула Лида, чувствуя, как сразу же начал проходить охвативший ее страх. Только теперь, увидев пылающие глаза этого мальчика, она поняла, что он — не просто болтунишка Мюнхгаузен…

— Испугались. Чего уж там! — признался Саша, выходя из-за куста. — Но что это там стоит, Гриша? Откуда она тут появилась? Кто в ней?

— Ну вот — испугались, — пробормотал Гриша. — Сами же дали слово, что в любом случае не будете на меня сердиться!

— Да мы не сердимся!

— Тогда мне нельзя было о ней говорить. А теперь и сами видите. Это плывет левэх!

— Ильвеш левэх?!

— Хэвель шевли? — Лида вытаращила глаза. — Это и есть хэвель шевли — солнечный луч?

— Да. Фотонная ракета «Ильвеш левэх»! Ты же сама всех удивила, разгадав ее шифр.

— «Ильвеш левэх» держит путь на Охмус». Так там было?

— Правильно!

— «Мы опустимся на Охмус в восемь часов по времени Синерлипа»!

— Тоже верно!

— А что такое Синерлип?