— Лида!

— Са-аш!.. — откликнулась дрожащим голосом девочка.

— Где ты?

— Я… я тут… за корень уцепилась… Вот-вот сорвусь!..

— Держись, Лида, я сейчас!

Гриша, подбежавший к вершине липы, остановился и, повернувшись, удивленно посмотрел на Гену. «Откуда, как они попали сюда?» — спрашивали его глаза. И Гена наконец-то догадался, что вслед за ними в лес заявились и Лида с Сашей. Но зачем они пришли именно к этому глубокому оврагу? Неужели они выследили их? Гена совершенно растерялся.

Он же поклялся Грише, что никому не выдаст его тайну, а если сейчас откликнуться, то наверняка придётся объяснить, зачем они пришли сюда. И какими словами поклялся! «Ильвеш левэх!..» Гена собственными ушами слышал их, когда смотрел в зеркало…

Наверху же, откуда раздался девчачий визг, что-то треснуло, и вниз опять полетели комья земли.

— Саша-а!.. Корень обрывается!..

И Лида, видимо, сорвалась — в кустах снова мелькнуло ее цветастое платье. Насмерть перепуганный. Гена сломя голову бросился туда, где стоял Гриша. А тот, задрав голову вверх, закричал изо всех сил:

— Цепляйся за корни! За корни!..

А Лида уже докатилась до места, где торчали корни упавшей липы. Но, видно, все-таки услышала она донёсшиеся снизу слова — успела обеими руками вцепиться в один из толстых корней. По инерции тело ее занесло дальше площадки, образовавшейся на месте липы, но Лида не выпустила из рук корень и повисла над оврагом на высоте примерно в четыре метра.

— Держись крепче, Лида! — крикнул Гена. — Сейчас мы что-нибудь придумаем!

Но та уже и сама поняла, что опасность на время миновала, и дерзко взглянула вниз.

— Аха, наконец-то я вас нашла!

— Ты что — нас искала?

— А кого же еще? Только вы вдруг как сквозь землю провалились…

— Зачем искала?

— Опущусь вот — узнаете…

Ну что ты с ней будешь делать? Разбойница и есть эта Лидка! Мальчишки, наверное, еще знай себе посапывают во сне, а она уже успела попасть в тёмный лес и повиснуть на обрыве. И не видно по ней, что больно-то испугалась!

Когда Гриша побежал зачем-то вниз по оврагу, Гена решил выведать: знает или нет Лида их тайну. Но она опередила его:

— Скажи-ка, чем стоять впустую, зачем вы сюда забрались?

— Я, с Гришей…

— Вот-вот! С Гришей зачем пришли?

— Да так… Овраг вон…

— Уж овраг-то этот я запомню. Чуть ногу не сломала! Ума не приложу: что вам тут понадобилось в такую рань?

Гена вздохнул облегчённо. Значит, Лида ничегошеньки не знает. Наверно, не обратила внимания на странное сплетение солнечных лучей между деревьями… Вон и Саша спрыгнул на площадку у корней липы. Побледнел весь — видно, сильно испугался за Лиду.

Саша присел на самом краю обрыва, стянул с себя рубашку, скрутил ее и протянул один конец Лиде.

— Держи, я тебя вытяну!

— Постойте, эй! Сейчас оба сорветесь!

Гриша, оказывается, приволок откуда-то — из какого-нибудь очередного своего тайника, конечно, — лесенку, хитро связанную из ивовых прутьев, и поставил ее, прислонив верхний конец к берегу совсем рядом с Лидой.

— Спускайся! — приказал грубовато. — Хватит там висеть!

Лида, видно, устала-таки висеть — непривычно молча вцепилась в лесенку и встала на хрупкую на вид перекладинку. Лесенка прогнулась, но выдержала.

— Вы там… крепче держите!

— Спускайся! — сказал и Саша. — Теперь уж не уронят, раз сама не упала.

Лида с опаской, явно не доверяя зыбкому сооружению Гриши, спустилась к ребятам и облегченно вздохнула. Саша тоже спустился по стволу липы. Гриша с одобрением смотрел, как он проворно и умело преодолевает крутизну. Потом повернулся к Лиде:

— Не поранилась?

— Нет. Только вот коленку поцарапала.

— Осторожнее надо быть, не то тут и шею недолго свернуть, — назидательно сказал Гриша.

Спустились к роднику. Лида вымыла исцарапанное колено и потянулась к листку лопуха. Увидев под ним будильник, удивилась, но промолчала. Наоборот, даже отвернулась от насторожившегося Гены и пристально взглянула на Сашу.

— Ты зачем за мной шёл?

— Я? Ну… подумал: не случилось бы чего с тобой в лесу…

— Тоже мне, защитник нашёлся! — фыркнула Лида, хотя у самой благодарно дрогнуло сердце. Что тут говорить — хороший он человек, Саша. Как ведь перепугался, когда она сорвалась в овраг…

— А сама ты как попала сюда? — спросил Гена.

— Нет, сначала ты скажи!

— Нет, ты!..

— Ты!..

— Ну, хватит, вам, — остановил их Гриша. — Гену привёл сюда я. А вот вас кто послал?

— Ильвеш левэх! — выпалила вдруг Лида.

— Что? Кто? — вытаращил глаза Гена. Откуда она знает эти слова?

— Говорю же — ильвеш левэх!

Гена покраснел от ее пристального насмешливого взгляда и молча ждал, что она скажет ещё.

— Ильвеш левэх! — повторила Лида и расхохоталась. — Что вылупили глаза? Эх, вы, Мюнхгаузен и морской капитан! Думаете, эти слова знает только тот, кто смотрит в бинокль?

Гена обиделся, что его нового товарища назвали Мюнхгаузеном, и угрожающе шагнул к Лиде:

— Ты… ты знай — его зовут Гришей!

— Гришей не Гришей… Только вот хочется мне узнать, почему это сельские ребята его Мюнхгаузеном прозвали?

— Значит, тебе уже рассказали? — буркнул Гриша. — Вчера, что ли?

— Вчера, — ответила Лида, посмеиваясь. И спросила притворно ласково: — Почему, а? Спросить показалось неудобно. Ну, ладно. Ты не сердись…

— А я и не сержусь. — Гриша держал себя со взрослым достоинством. — Пусть их говорят, что хотят.

— Не обижаешься, даже если без причин так называют?

— Ну, может, и причина есть, — улыбнулся Гриша.

— Правда? — Лида не переставала удивляться. Она первый раз в жизни видела мальчика, который не обижался на прозвище. Да еще какое!

— Вот ты только что три раза сказала «Ильвеш левэх». А знаешь сама, что это означает?

— Нет, — покраснела Лида, догадываясь, к чему клонит Гриша.

— Ну вот. Не знаешь, а говоришь! За это тебя как хошь можно прозвать.

— А я, — вдруг повернула разговор Лида, — проснулась давеча, слышу — в сенях что-то шуршит. Вышла посмотреть и увидела, как Гена с биноклем в руках крадется в чужой огород. Куда он, думаю, в такую рань? Подошла к забору и услышала, как он клянется: «Ильвеш левэх!» Ага, думаю, тайна у них какая-то, теперь уж не спущу с них глаз. Не обвались под ногами берег — вы ни за что бы не заметили, что за вами следят…

— Вон как! — засмеялся Гриша. — А не попадает тебе от ребят за такие штучки?

— Не попадает, — сказал Саша. — Она и там, в посёлке у нас, ни на шаг не отстает от мальчишек. И прячемся от нее, и ссоримся с ней — никакого толку.

Саше всё больше начинал нравиться этот неторопливый рассудительный паренек. Чувствуется: знает он гораздо больше своих ровесников, но не выхваляется. Скромный, как Никон. И, главное, не обидчивый. Узнал, что за ним следили, и нисколько не рассердился.

— Ильвеш левэх! — строго сказал вдруг Гриша, подняв руку вверх. Потом повернулся к Гене: — Ты ведь слышал, кто сказал эти слова?

— Слышал…

— Понял, что они означают?

— Нет.

— Так вот подумайте: ни о чём не говорят вам эти слова?

Все принялись старательно думать, морща лоб и шевеля губами, но так никто ничего и не надумал.

— Не знаем…

— Откуда тут угадаешь…

— Гриша тоже целую неделю не мог их понять, — странно назвав себя по имени, сказал Гриша. — Не мог он знать, что секрет тут совсем простой…

— Да скажи же! — не выдержала Лида.

— Неужто они и вправду что-то означают? — все ещё не мог поверить Гена.

— Хэвель шевли[19]! Поняли? Хэвель шевли!

— Ой, верно же! — Лида захлопала в ладоши. — Ильвеш левэх! Хэвель шевли! Саш, Гена! Понятно?

— Вот это да! — подавленно выдохнул Гена. — Как просто: прочитать наоборот — и все…

— Ладно, не горюй! — хлопнул его по плечу Гриша, посмеиваясь.

— Чего уж ты… Тоже мне — ильвеш левэх, — на что-то обиделся Гена.