— Входи, — отозвалась она.

Она сидела в постели, пялясь в окно. Оболочка женщины, которую я помню из детских воспоминаний. Её светлые волосы свисали вокруг плеч тусклыми прядями. Веснушки усыпали её нос, придавая ей юности, которую упорно оспаривала безжизненность голубых глаз.

Она повернулась лицом ко мне, когда я вошла.

— Как твоя нога? — спросила я.

— Заживает, по всей видимости, но ещё болит, — она разгладила одеяло вокруг талии, возвращая взгляд к окну.

— Прости.

В её смехе не было юмора.

— За что?

Я тяжело вздохнула.

— Честно говоря, не знаю. У меня такое чувство, будто я должна извиниться за что-то, но, когда дело доходит до этого, становится ясно, что в этом вся ты. И пора тебе это признать. Я понимаю, что ты зла на меня за слова, сказанные мной прошлой ночью, но я была честна. Я ничего такого не просила. Не желала этого для тебя. И даже не просила родиться, но я здесь. Твоя дочь. Человек, которому ты дала жизнь. Но не та, которую ты пыталась слепить, потому что, если бы я стала ей... ну, я бы не была собой. Ты была моей подругой. Ты была моим врагом. Но сейчас самое время для тебя стать моей матерью. Если ты не захочешь, я пойму и больше не буду ждать.

Мама, наконец, обратила ко мне своё лицо. Её глаза были остекленевшими и красными.

И пусть мне и не нравилось видеть её боль, это не помешало мне сказать правду.

— Я люблю тебя. И всегда буду любить, но с меня хватит мучений. Я буквально подхватила тебя, когда ты упала, но где была ты? Где ты была, когда мне делали больно? Когда человек, которого ты впустила в наш дом, переступил границы доверия? Когда он загнал меня в угол, произнося то, что пятнадцатилетняя девочка вообще не должна слышать. Когда он попытался коснуться меня, — я покачала головой, а горло будто стиснули в кулак. — Ты никогда не заступалась за меня. Вместо этого ты обзывала меня шлюхой и винила за каждую ошибку в своей жизни. Возможно, тебе пора оглянуться по сторонам, потому что твоя жизнь на самом деле может стать одной большой ошибкой, а не думать, что это всё я. Я не ошибка. Я человек. Я — твоя дочь. И, когда ты будешь чистой и трезвой, я буду здесь, рядом с тобой. Но если ты решишь продолжать жить так же, как жила раньше, то считай, что я вне игры. Я отказываюсь рушить свою жизнь, обрекая себя быть не более, чем твоей ошибкой, — я отвернулась к двери, оглядываясь напоследок. — Даже не сомневайся, что я люблю тебя. Потому что я люблю, мам. Правда, люблю. Но сейчас мне больше нужно любить себя.

Я открыла дверь, выскальзывая наружу.

— Бринли, — позвала мама, прежде чем я успела её закрыть.

Я не дала двери захлопнуться.

— Я тоже тебя люблю.

У меня задрожала губа, когда я кивнула.

Я ринулась дальше по коридору. Опустив руки на раковину, я наклонилась вперёд, делая несколько вдохов.

Руки обвились вокруг моей талии, и я резко подняла голову.

— Райдер, — свет от лампочки с потолка отразился в блеске моих стеклянных глаз, когда я посмотрела на его отражение в зеркале.

Он повернул меня к себе лицом.

— Ты поговорила с мамой?

Я вперилась взглядом в его зелёные глаза.

— Не понимаю, почему так долго держала всё в себе. Это было освобождением. Я всегда представляла, что мне будет так же больно, как и ей, но нет. Я говорила правду и... ну, чувствовала себя потрясающе.

Он улыбнулся.

— Ты и есть потрясающая, — его взгляд метнулся к моим губам, затем возвратился обратно к глазам. — И, видимо, настал мой черёд.

— О чём ты?

— Я посоветовал тебе открыться, прекратить потворствовать, но что делаю я сам? Что я делаю, продолжая хранить этот секрет от мамы? Это защищает не её. А его, — он привлёк меня к своей груди, опуская подбородок на мою макушку. — Я послушаюсь собственного совета. Расскажу обо всём маме.

ГЛАВА 19

Я бродила по комнате Райдера в ожидании его возвращения. Они с Пейдж встречались с матерью за поздним обедом, где планировали рассказать ей обо всём. Уже вечерело, но от него так ничего и не было слышно.

Я вновь проверила телефон. Никаких пропущенных звонков. Никаких сообщений. Ничего. Я опустилась на кровать, надеясь, что всё прошло удачно. Последнее, чего мне хотелось, — семейной ссоры, которая бы вновь отвернула от меня Райдера.

Я вытащила ноутбук и заняла себя проверкой почты. Прошлась даже по спаму. Да по чему угодно, лишь бы отвлечься.

Телефон звякнул, и я взяла его, прочитав имя на экране.

Фэллон: Угадай, кто стал интерном в отделении новорождённых мемориальной больницы?

Я: Ты получила стажировку!

Никогда не представляла её с детьми, но чем больше я её узнавала, тем сильнее понимала, как мало на самом деле знала о ней.

Фэллон: Я слышу твоё удивление даже на расстоянии двух штатов.

Посмеиваясь, я принялась печатать ответ.

Я: Неправда! Я была совершенно уверена в тебе.

Фэллон: Расскажу больше, когда вернусь. Мои родители тут высасывают из меня жизнь.

Я улыбнулась.

Я: Ясно. Что ж, поздравляю! Не могу дождаться, когда услышу обо всём.

Я постучала телефоном по подбородку, слепо уставившись на электронное сообщение на экране ноутбука. Этот факт, которым Фэллон ударила по мне, вынудил меня ещё раз поразмыслить над моим решением подождать со стажировкой до конца второго курса. Сейчас уже было слишком поздно подавать заявку на место лаборанта, на которое я наметилась, но, возможно, у центра здоровья при кампусе ещё были места на лето. Я зашла на их сайт, чтобы поискать информацию о контактах.

— Эй, — Райдер прислонился к дверной раме.

Вздрогнув, я ахнула и схватилась за грудь.

— Ты напугал меня.

— Извини, не хотел, — тёмно-синяя футболка, которую Райдер надел сегодня, обтянула его грудь и бицепсы, когда он поднял руку, чтобы смахнуть с глаз волосы.

— Всё нормально. Я просто не слышала, как ты вошёл, — отправив страницу в закладки, закрыла ноутбук и встала, чтобы убрать его. — Как прошла встреча?

— Увлекательно, — он вошёл в комнату, бросил ключи на тумбочку и вытащил из кармана телефон, убирая его туда же.

— Что она сказала? — спросила, наблюдая за тем, как он двигается.

— Она не уйдёт от него, — произнёс он.

— Нет? — переспросила я, зациклившись на тёмных ресницах, опускающихся на зелёные глаза, когда он моргал. И на колечке в губе, которое он облизывал.

Мой взгляд сместился к месту, где вытатуированные крошечные птички на его гладкой груди были скрыты тканью футболки, и дальше, на юг, к восхитительному прессу, сокращающемуся и двигающемуся вместе с его гибкими движениями, а затем и к джинсам, низко сидящим на бёдрах. К лицу прилил жар, когда я вообразила тропинку из мышц, спускающуюся к скрытому местечку под его штанами.

— Нет, — его растерянный голос доносился издалека.

Пульс зашкалил, когда воспоминания взяли верх, позволяя мне мысленно избавить его от одежды, скрывающей под собой совершенство.

— Бринли? — голос Райдера прозвучал громче.

Моя голова дёрнулась вверх.

— Да.

— О чём ты думаешь?

Щёки вспыхнули, к похоти примешалось смущение.

— Эм, что она сказала? — я заправила волосы за ухо, опускаясь на кровать.

Он сократил расстояние между нами, встал прямо передо мной и запрокинул мой подбородок, зажав его между большим и указательным пальцами. Он покачал головой.

— О чём ты думала?

— Не знаю. Ни о чём, — ответила я и преувеличенно пожала плечами, чересчур остро сознавая близость его тела. — Так, как ты чу...