Наконец, когда Трофимов стал убеждаться в тщетности попыток отыскать своего друга, совсем рядом мелькнула чья-то рука. Трофимов нырнул и наткнулся на голову Сорокина.
Еще не совсем оправившийся после перенесенной тяжелой болезни, Сорокин почти захлебнулся. И если бы не во время подоспевшая помощь, то ему пришлось бы очень плохо. Но предаваться радости ни у Сорокина, ни у Трофимова не было ни времени, ни оснований.
Первым это понял Трофимов. Прыжок Алексея Петровича в воду вслед за упавшим Сорокиным не был ни безрассудным поступком, ни напрасной жертвой. Конечно, чувство товарищества в данном случае сыграло свою роль. Но главное, ради чего он рискнул, была, как ему казалось, возможность спасти Сорокина. С борта «Альбатроса» Трофимов заметил темную массу островка. «Альбатрос» прикрывал своим корпусом этот кусочек моря, и волны здесь были не такие большие. Поэтому, когда Сорокин оказался за бортом, Трофимов решил, что нетрудно будет добраться до островка.
Но пока Трофимов искал Сорокина, а потом поддерживал его, давая возможность отдышаться, течением их отнесло далеко от «Альбатроса». Сквозь шум усиливающегося шторма Трофимов услышал новые, рокочущие звуки. Он невольно повернул голову влево. Мимо, совсем рядом, быстро проносилась темная масса утесов, у которых, пенясь, кипела вода. И лишь когда громада скал растворилась в темноте, Алексей Петрович с ужасом понял, что это был тот самый островок, на который он рассчитывал,
«Неужели это конец? - мелькнуло в голове. - Нет, глупо так просто утонуть, надо держаться. Только бы не захлебнуться».
Сорокин, которого Трофимов поддерживал, не проявлял никакой активности даже в те моменты, когда волна накрывала их с головой.
- Илья! Илья! - с тревогой крикнул Трофимов, перевертывая на спину обмякшее тело Сорокина.
Но тот не отвечал. И удивительное дело! Трофимов почувствовал, что удерживать на поверхности безжизненное тело Сорокина не так уж трудно. Это облегчало положение. Но все же усталость давала себя знать. Сил оставалось все меньше и меньше. И уж без страха Алексей Петрович думал о близкой смерти. Вдруг с гребня волны он увидел перед собой длинную темную полосу, которая, казалось, росла на глазах. «Еще остров!» - обрадовался Трофимов, снова напрягая оставшиеся силы.
Когда островок был уже совсем близко, Алексей Петрович заметил, что течение относит его в сторону. Одному ему ничего не стоило бы справиться с течением, но с Сорокиным сделать это было трудно. Сколько он ни старался, расстояние, отделявшее его от твердой земли, казалось, не сокращалось. Из последних сил, захлебываясь, он продолжал работать обессилевшими руками и ногами. Наконец он увидел, как темная масса острова стала плавно опускаться. Когда волна стала откатываться назад, он почувствовал под ногами твердую землю. Подхватив Сорокина, Алексей Петрович из последних сил кинулся на отлогий берег по гладко отшлифованному граниту. А вдогонку, подмяв под себя только что откатившуюся волну, с ревом приближался новый водяной вал. Он сбил Трофимова с ног и, приподняв, швырнул на каменную глыбу. Алексей Петрович от боли чуть не потерял сознание.
Ослабевший от усталости и ушибов, Алексей Петрович лежал на мокром граните, тяжело дыша. Потом, словно ужаленный, он вскочил и начал трясти Сорокина. «Захлебнулся!» - Трофимов перекинул Сорокина животом на колено. Только тут он обнаружил, что на Сорокине было надето два спасательных пояса. «Так вот почему его легко было удерживать на воде, - догадался Трофимов. - Когда же он успел?»
- Где я? - в недоумении спросил Сорокин, очнувшись.
- Лежи, лежи, Илья! - успокоил товарища Трофимов.
- Это ты, Алексей? А где остальные? - вспомнил Сорокин минувшие события.
- Там, на корабле, - неопределенно показал отяжелевшей рукой Трофимов.
Сорокин больше ни о чем не спрашивал. Забывшись, он лежал с закрытыми глазами. Трофимов в раздумье долго сидел возле него. Потом он встал и, пошатываясь от слабости, направился вдоль воды. Только теперь он заметил, что косой дождь продолжал хлестать с прежней силой.
Вдруг ему показалось, что совсем рядом кто-то крикнул. Трофимов, преодолевая усталость, кинулся к воде и, когда волна отхлынула, увидел распростертое тело. Это был Веселов. Трофимов поднял старого моряка. Тот застонал от боли. Алексей Петрович уложил капитана «Альбатроса» рядом с Сорокиным. Старый моряк был весь в ушибах и кровоточащих ссадинах, но больше всего жаловался на боль в ноге. Не надо было быть врачом, чтобы обнаружить у него перелом ноги. Трофимов в куче плавника нашел несколько деревянных обломков и, разорвав свою рубашку, наложил на ногу Веселова некое подобие шин.
Догадываясь о страшной трагедии, Алексей Петрович не стал ни о чем расспрашивать Веселова и долго сидел в тяжелом раздумье. Дождь постепенно прекратился, но шторм разыгрался еще сильней. Под его монотонный шум измученный, продрогший Алексей Петрович забылся. Но сон его продолжался, должно быть, недолго. Внезапно проснувшись, он с недоумением увидел вокруг себя ярко освещенные камни, и долго не мог понять, где он и что с ним,
Наконец прорывающийся сквозь шум шторма ровный гул работающего мотора заставил его поднять вверх голову. Яркий свет .прожектора ослепил его. В то же время змейкой скользнула к ногам Трофимова веревочная лестница. Она словно дразнила Трофимова, уходя то в одну, то в другую сторону; конец ее то поднимался в воздух, то падал на каменистую поверхность островка. Преодолевая боль в окоченевшем теле, Алексей Петрович с трудом поднялся на ноги.
Но вот сверху по лестнице скользнула фигура. Эго был Ветров.
- Что с остальными, Алексей Петрович? - в голосе Ветрова слышалось и желание скорее узнать правду и боязнь услышать ее.
- Не знаю, - выдавил из себя Трофимов.
Ветров едва сдержал готовый вырваться из груди стон. Потом, взяв себя в руки, сказал:
- Горючего мало. Надо торопиться…
Веселов был в очень тяжелом состоянии. Немногим лучше было и положение Сорокина. С трудом удалось поднять обоих в кабину вертолета, посадить который на неровную, каменистую поверхность при порывистом ветре было почти невозможно.
- А тот островок осмотрели? - Трофимов показал на юг.
Ветров отрицательно покачал головой.
Вскоре вертолет висел над крохотным островком. Через юго-западную покатую его часть перекатывались волны. Северо-восточная часть, обдаваемая каскадами брызг, ощетинилась острыми скалистыми выступами. Ветров и Трофимов напряженно всматривались в освещенные камни. Но людей на острове не было.
- Ну что? - спросил Сорокин, с трудом приподнявшись.
- Пока ничего, Илья, - ответил Трофимов. - Да ты лежи.
Веселов, услышав эти слова, в отчаянии закрыл лицо руками.
Вертолет пролетел еще немного на- юг, но островков больше не было. Лишь белесые буруны указывали на подводную гряду скал. Иногда во впадине между волнами обнажались их острые черные пики.
- Ну как, полетим в Приморск? - обратился летчик к Ветрову.
Но Ветров не слышал заданного ему вопроса. Взгляд его, устремленный в темное окно кабины, выражал глубокое отчаяние.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Чем дальше удалялась шлюпка от «Альбатроса», тем опасней становился путь. Кусочек моря, прикрытый от волн корпусом корабля, скоро кончился. Море ежеминутно грозило поглотить небольшое суденышко вместе с пассажирами. Впереди показался островок, волны с шумом разбивались о его скалистую правую часть. Левая часть казалась более низкой, но в темноте хорошо рассмотреть островок было невозможно. Когда до островка осталось не больше пятнадцати метров, шлюпка ударилась о подводный выступ и перевернулась. Все сказались в воде. Коротков с матросом, не сговариваясь, кинулись к Юговой с намерением помочь девушке, но она, энергично взмахивая руками, уверенно плыла к острову. Вскоре пострадавшие почувствовали под ногами землю, если только покатую каменную глыбу можно было назвать землей, и попытались встать, но водяной вал снова подхватил всех и бросил на каменный откос. Серьезно никто не пострадал, почти все отделались легкими ушибами. Как только вода отхлынула, все кинулись вперед, чтобы не быть застигнутыми следующим валом.