– Да ладно тебе, – рассмеялся первый, – он же все равно овощ, кому он что расскажет?

Вместо ответа донесся какой-то стук, видимо, второй швырнул чем-то в него, силясь прогнать прочь.

– Инициирую протокол «Пробуждение». Внимание! Объект 347 находится в сознании, отмена протокола «Пробуждение». Отчет выведен на экран и продублирован в локальную сеть.

– Твою мать, он что, нас слышит? – тревога в голосе первого неподдельная, словно его поймали с поличным.

– Да, черт возьми! – взревел второй, явно теряя остатки самообладания. – Пошел вон! Если кто-то узнает, что ты мне весь эксперимент испортил, нас обоих порешат, придурок!

– Инициирую психологический тест, – так же холодно разбавила спор система. – Отчет выведен на экран и продублирован в локальной сети.

– Почему объект не спал? – вмешался требовательный жестокий голос.

Судя по интонациям, он явно был здесь главным. Может, и не самым, но судьба первых двух теперь точно зависела только от его решений.

– Я не знаю, Мартин, он просто не спал, – промямлил второй, судя по дрожанию – он очень боялся.

– И как давно? – уже тише и спокойнее поинтересовался главный.

– Перед запуском тестирования – точно.

– То есть, он вас слышал, – хмыкнул Мартин.

– Он и сейчас все прекрасно слышит и понимает, только, как собака – сказать не может, – подавив страх, ответил второй.

На минуту воцарилось тяжелое молчание. Не знаю, почему, но возникло ощущение, что решается моя дальнейшая судьба.

– Установи соединение напрямую, – наконец, велел Мартин.

– Но… – попытался вставить второй.

– От его тела уже никакой пользы, не бойся, – с явным пренебрежением заявил главный. – Дальше базы он все равно не выйдет. Подключай.

– Как пожелаете, – с обреченным вздохом отозвался второй.

Мгновение спустя ничто спалила вспышка. Белый свет мгновенно залил все вокруг. Я прикрыл глаза рукой, но это нисколько не помогло – резь не уменьшилась, но и слез не выбивала. Словно кто-то направил лампу прямо в лицо, а я не мог отвернуться.

– Здравствуй, Рик, – негромкий уверенный голос доносился со всех сторон.

– Где я? – собственные слова звучали без искажения, но очень тихо.

Впрочем, не похоже, чтобы собеседнику это хоть сколько-то мешало. Ответ снова поступил с задержкой, словно он раздумывал, что говорить, а что – нет.

– Ты на одной из наших внутренних баз, – ответил он спустя, наверное, минут пять.

– Что со мной случилось? – подсознательное чувство необратимого заставило внутренне содрогнуться.

Не просто так Мартин заявил, что я никуда не денусь. Значит, им что-то нужно от меня. Что-то, что скрывается внутри моего сознания.

– Власти спекли тебе мозги, – с довольной усмешкой ответил Голос.

– Ты – Мартин? – убирая руку от лица, уточнил я.

– У меня много разных имен. Но здесь – да, я Мартин, можешь обращаться ко мне именно так, – великодушно позволил он. – Ты помнишь те специальные блоки, что поставили в твоей биокапсуле, Рик?

– К чему ты клонишь?

Естественно, я не стану ему верить. Судя по услышанному – я попал на базу тех самых ублюдков, которых с таким трудом искали Власти. А, значит, я как никогда, близок к своей цели. Посмотрим, что удастся вытянуть из этой сволочи.

– Ты же не наивный, парень. Сложи одно к одному, – рассмеялся собеседник. – У нас целая сеть своих людей внутри корпорации. Так что ничего не мешало нам в нужный момент установить несколько дополнительных устройств – и ты в наших руках.

– Что ты со мной сделал?! – если бы мог злиться, сейчас бы уже разрывало от гнева.

– Я? – снова в голосе горделивая насмешка. – Ничего. Мы просто наблюдали за тобой, Рик. Как только мне сообщили, что ваши планы меняются, я внедрил в игру своего человека. Вы даже виделись разок.

– Заключенный 5420, - я не спрашивал, утверждал.

– Именно, – с легкостью согласился он. – Мой агент все время следил за тобой в игре, чтобы не упустить нужный момент.

– Момент?

– Когда Власти переступят черту, разумеется, – снова усмехнулся Мартин. – И они ее переступили. Видишь ли, Рик, все эти игры с погружением – это только ширма.

– Для чего?

– Естественно, для экспериментов над людьми, – в его голосе столько превосходства, что сразу же захотелось двинуть кулаком в челюсть. – Можешь верить, можешь – нет, но Власти никогда не ставили себе целью благополучие планеты. Их единственное намерение – выживать самим. И не просто выживать, но и править. К чему, как ты думаешь, была разработана технология оцифровки?

– Сохранение жизни на программной основе, – припомнил я брошюру корпорации, в свое время распространяемую по всему городу.

– Но зачем это нужно, когда человечество уже может клонировать себя? К чему столько сложностей, когда бессмертие уже достигнуто, и шестеро уже правят планетой несколько столетий? – продолжил задавать наводящие вопросы Мартин.

– Почему шестеро?

– О, а ты не знал? – рассмеялся он. – Сард эль Краше мертв. Между прочим, Власти обставили все так, что созданный самим Сардом искусственный интеллект убил его окончательной смертью – вытерев из базы Неверкома.

– Но…

– Откуда нам известно? – тут же подхватил Мартин. – Я же говорил, у нас везде есть глаза и уши. Не думаешь же ты, что мы все это время стояли на месте? – выдержав паузу, продолжил: – Нет, чтобы познать врага, нужно использовать те же средства, что и он. Поэтому нам доступны не только технологии, известные всем, но и кое-что из арсенала самих Властей.

– И чего ты хочешь?

– Все просто, Рик. Нам нужны подопытные. Как и Власти, мы не собираемся считаться с сопутствующим ущербом. Ты – такой ущерб, и если откажешься – мы просто найдем другого, – холодным тоном сообщил Мартин. – Поверь, ни одна биокапсула не функционирует без нашего ведома. Даже их тестовые сервера, так долго спрятанные под землей – и те для нас доступны.

Глубоко же вы забрались, подумал я. Хотя кое-что все же в его словах не вязалось. И я решил задать вопрос, раз уж он решил играть со мной в открытую. Карты на стол, господа биоконы.

– Но тогда зачем было взрывать дата-центры?

– Ты не понимаешь, Рик, – заявил он. – Мы не занимаемся такими мелочами, как взрыв всем известной лаборатории – это слишком затратно и, если позволишь, видимо для планеты. Наша цель – лежит выше. И наша работа – оставаться незаметными.

Мне сразу же вспомнился помятый вид Никоса после взрыва. Почему, если он должен был быть в космосе, выглядел так, будто только что выбрался из-под обломков?

– Они сами устроили взрыв? – я понял, к чему он клонит.

– Конечно, а как иначе? – снова насмешливый тон превосходства. – Вспомни, история не раз оборачивалась именно так, стоит только создать один-единственный прецедент, оправдывающий ужесточение любых мер безопасности – и руки твои развязаны.

На короткую минуту он замолчал, я же ждал, когда речь продолжится.

– Общество боится того, чего не видит, – наконец, заговорил он. – Скажи, как по-твоему, почему на планете, где все подчинено Властям, нам удается не только скрываться, но и действовать, когда это необходимо, силой?

– С учетом, что вы забрались в их структуру, наверняка и скрывать свои следы научились.

– Что можно скрыть от на самом деле вездесущей системы, что наблюдает за тобой всю жизнь? – рассмеялся Мартин. – Ты так и не понял, Рик. Мы и Власть – одинаково необходимые винтики одной очень сложной машины. Считай нас оппозицией, врачами, что совершают кровопускание, чтобы омолодить организм, запустить процесс усиленного кроветворения.

– Тогда к чему вся эта возня? Почему не выступать открыто, чтобы народ вас поддерживал?

– Потому что народ, человечество в целом – инертно. Ему глубоко плевать, кто сидит на троне и дергает за ниточки. Пока кукловоды ведут игру между собой, плебс продолжает жить, не задумываясь о большем, чем позволено. Посуди сам, чего хотят люди в большинстве своем? – в его голосе прорезалась ненависть. – Тебе не меньше моего известно, каков процент стремящихся хоть к какому-то превосходству над остальными. И лишь единицы из этого меньшинства на самом деле чего-то достигают.