— Больше, как когда я ставлю все под вопрос.

— Дай догадаться. Ты уволилась с работы, пришла домой и обнаружила, что меня нет, что взбесило, потому что тебе не нравится идея зависеть от кого-то, и тем более от кого-то такого ненадежного?

— Довольно хорошее предположение.

— Я тоже так подумал.

— Думаю, нам стоит начать с малого. Сначала купить тебе кактус, и ты бы попробовал о нем позаботиться.

Смеюсь.

— Джек бы оценил. Он предлагал мне купить растение.

— Джек — твой наставник, верно?

— Верно.

— Вы познакомились на собраниях АА?

— Нет, я познакомился с ним в лечебнице. У нас были групповые занятия, и он всегда провоцировал меня и осуждал за осквернение окружающей среды. Мне было тяжело, после того, как вышел с реабилитации, и я отыскал его. Джек напоминает мне тебя.

Она выглядит удивленной.

— Меня?

— Да, он не церемонился со мной, как другие. Иногда мне все еще кажется, что я застрял в «Фултон Эйдж», окруженный фальшивыми улыбками, идеальными людьми с их идеальными гребаными жизнями. Но Джек не притворяется, как и ты.

— Мне нравится услышанное об этом парне. Он симпатичный?

— Он не твой тип.

— Откуда ты знаешь?

— Он совсем не похож на меня.

Кеннеди гримасничает.

— Кто сказал, что ты мне нравишься?

— Я сказал, — отвечаю. — А также твоя вагина, похоже, очень любит меня в последнее время.

Она закатывает глаза, отчего мне хочется рассмеяться.

— Кстати говоря, у нас когда-нибудь был секс по телефону?

Кеннеди пытается не улыбаться, но я вижу изумление в ее глазах.

— Я сейчас отключусь.

— Да ладно тебе. Потрогай себя для меня.

Экран становится черным.

Бросаю телефон на кровать. Не проходит и минуты, как он начинает звонить, и я улыбаюсь.

Может, она изменила мнение.

Может, просто не хочет, чтобы я видел.

Беру телефон, чтобы ответить, но замираю при виде имени. Серена.

Я почти ответил, не глядя.

Медля, отклоняю вызов.

Провожу пальцами по краю телефона, какое-то беспокойство пробуждается во мне, но я отталкиваю его. Я все еще ничего не слышал от Клиффа. Будет долгий вечерок.

Открываю текстовые сообщения и пишу Кеннеди.

Скажи Мэдисон, что я люблю ее, и что желаю ей сладких снов. Вряд ли вернусь до того, как она ляжет спать.

Ответ приходит через минуту-две.

Она говорит, что тоже тебя любит.

Улыбаюсь, когда ниже загораются еще точки, извещающие, что она печатает снова.

Виновата. Она сказала, что любит тебя больше, чем пугающую картонную версию тебя в ее спальне. (Она заставила меня ее установить)

И еще одно.

Мэдди говорит, что этот Бризо НЕ пугающий, и это я его назвала так, а не она. Она любит фигуру.

И еще.

Но не так сильно, как любит тебя.

Смеясь, отвечаю.

Рад слышать.

Так, ты вернешься сегодня вечером?

Буду поздно, но приеду.

Кеннеди отвечает простым смайликом.

:)

Я сомневаюсь, прежде чем напечатать:

Я люблю тебя, Кей. Надеюсь, ты веришь в это.

Ничего не приходит в течение пары минут. Пялюсь на экран в тишине. Как только собираюсь сдаться, приходит ответ.

Верю.

БАХ. БАХ. БАХ.

Вздрогнув, сажусь в постели, когда стук в дверь звенит в моих ушах. Затуманенными глазами осматриваю номер отеля, погруженный в лунный свет. Требуется какое-то время вспомнить, где я нахожусь, и осознать, что кто-то тарабанит в дверь.

Пошатываясь, встаю, практически сваливая проклятую прикроватную лампу, когда пытаюсь включить свет. В результате сдаюсь и перемещаюсь в темноте. Стук не прекращается, пока я не достигаю двери.

Смотрю в глазок.

Клифф.

Распахиваю дверь, но хмурюсь, разглядывая его.

— Как ты узнал, в каком я номере?

— Спросил на ресепшен.

— И они тебе сказали?

— Да.

— Невероятно, — бормочу, когда он входит.

— Невероятно то, что ты использовал свое настоящее имя при регистрации, — парирует он, включая лампу, с которой я не мог разобраться. — Мне пришлось использовать полдюжины твоих псевдонимов, но в итоге это оказался Джонатан Каннингем.

— Я не думал, что застряну здесь надолго, чтобы это имело значение.

— Верно, — протяжно произносит Клифф, когда прислоняется к комоду. — Ты собирался домой сегодня.

— Да.

— Я бы приехал пораньше, но был занят с Сереной, — говорит Клифф, вытаскивает свой «БлэкБерри» и что-то там ищет. Мгновение спустя мой телефон оповещает о входящем сообщении. — Я отправил тебе предварительный график съемок. Начало со следующей недели.

Следующая неделя.

— То есть, через пару дней?

— Со следующей недели, — подтверждает. — Над полным графиком все еще работают, но выглядит так, что это будет месяц долгих съемок и нехватки сна, поэтому отдохни, пока можешь. Тебе это понадобится.

Таращусь на него, когда до меня доходит смысл слов.

— Месяц.

— Ты справишься, — говорит он. — У тебя было расписание и похуже.

— Да, но у меня не было ребенка, о котором стоило переживать.

Когда произношу фразу, когда слова покидают мои чертовы губы, меня тошнит от самого себя. Потому что у меня действительно есть ребенок. Уже несколько лет. Во время моих приглашений в качестве гостя на телепередачи, во время нелепых подростковых комедий, всех моих рекламных компаний, во время фильмов о Бризо — она уже была. Жила. Дышала. Существовала.

У меня был ребенок, о котором стоило волноваться, но я был слишком занят, беспокоясь о себе.

Качнув головой, со всей силы провожу рукой по лицу, будто пытаюсь смыть стыд. От этого запястье ноет, а сердце болит, но боль практически приносит комфорт.

— Это всего лишь месяц, — говорит Клифф, как будто это сущие пустяки. — А не конец мира.

— Знаю, что нет, — отвечаю. — Но моя маленькая девочка может думать именно так.

Клифф отталкивается от комода, не отвечая на мои слова, вместо этого направляется к двери и говорит деловым тоном:

— Найми личного помощника. И, может, позвони своему психотерапевту. Разберись со всем. Встречаемся в шесть утра в понедельник перед этим зданием. На данный момент мне нужно разобраться, куда делась Серена, потому что пока я пытался найти твой номер, она исчезла из своего. Если встретишь ее, дай мне знать.

Он уходит, явно не собираясь отвозить меня, куда мне надо. Поднимаю телефон с кровати и смотрю на время — полночь.

Бл*дь.

Бросаю ключи на стол, оставляя их там, и выхожу, направляясь в лобби.

Я дал ему несколько часов. Время уезжать.

Спускаясь в лобби, заказываю такси. Нужно ждать десять минут. Оглядываясь, замираю, когда смотрю в сторону прилегающего к лобби бара.

— Ты, должно быть, шутишь.

Серена.

Она сидит у барной стойки в одиночестве, взгляд сфокусирован на бокале с чем-то перед ней. Чертовски похоже на одну из фруктовых смесей, которые обычно полны ликера.

Чувствую себя придурком, но пишу Клиффу.

Серена в баре возле лобби.

Он отвечает.

Отвлеки ее. Я в пути.

Бурчу себе под нос, когда направляюсь к барной стойке. Последнее место, где мне хочется находиться. Серена потягивает свой напиток, как вдруг поднимает голову и замечает меня.