— Вот здесь он и прятался, — показал Фурон на глубокую тёмную расселину, скрывавшуюся меж двумя скальными выступами чуть в стороне от площадки. — Там находится полноценный грот, о котором мы до сих пор ничего не знали…
Кэрриэль, Леголас и Сэл Мулад заглянули в щель, но пролезать в неё не стали. Обладая способностью видеть во мраке (а кругом уже полностью царили сумерки), они, разумеется, легко разглядели и саму пещеру, и горстку обглоданных костей на полу в отдалении. Также они обратили внимание на разбросанные всюду почерневшие веточки можжевельника, чей сильный душистый запах густо наполнял грот. Сам куст раньше рос поблизости от входа, но злодей предусмотрительно вырвал его.
— Хм, теперь понятно, как этот негодник провёл вас, — повернулась Кэрриэль к Фурону и указала на хвою, устилавшую пол. — Аромат можжевельника какой угодно запах перебьёт. Не удивлюсь, если он догадался ещё этими ветками обвязаться…
— Подозреваем, он так и поступил, — досадливо поморщившись, уронил тот.
А вот гномы, за исключением, пожалуй, одного лишь Гимли, в пещеру заглядывать не стали, решив, что в этой «вонючей норе» для них нет ничего интересного. Гимли же запах можжевельника не отпугнул. Поэтому он зажёг один из имевшихся в отряде светильников и заглянул в лаз. Заглянул и ахнул: в свете походной лампы вся пещера вдруг озарилась чудесным искристым блистанием.
— Леголас! Ты только посмотри на это! — воскликнул он и, нагнувшись, с трудом протиснулся в расщелину.
Стройный и гибкий Леголас юркнул следом за ним и невольно цокнул языком от изумления: дальний участок узкого, но довольно длинного грота сплошь покрывали сотни, а то и тысячи каких-то кристаллов. Цвет их варьировался от нежно-розового до лилового, а размер — от нескольких миллиметров до пары дюймов в длину. Отражаясь от их ровных и прозрачных граней, свет фонаря заливал всю пещеру дивным пурпурным блеском.
— Это почти как мой Аметистовый Зал в Агларонде! — восхищённо молвил Гимли, жадно осматриваясь по сторонам. — Только этот чертог раз в десять поменьше будет.
Высоко подняв над головой светильник, он трепетно прикоснулся свободной рукой к стене с кристаллами.
— Значит, это аметисты? — уточнил Леголас.
— Угу, — промычал совершенно обалдевший Гимли, медленно направляясь в глубь расширяющегося прохода. — Чего-чего, а увидеть здесь такую красоту я совсем не ожидал. Полагал встретить на этой гряде полчища пауков и гоблинов, но только не это чудо. Удивили меня Тёмные Горы, ой, удивили! После этого их впору называть не Тёмными, а Блистающими!
— Отец будет крайне рад этой находке, — немного рассеянно обронил Леголас. — Он обожает самоцветы…
Гимли покосился на него, хотел что-то сказать, но вдруг разглядел в самой глубине грота здоровенные фиолетовые кристаллы, торчавшие сверху и снизу, словно волшебные клинки.
— Ух ты! — прошептал он восхищённо и поспешил туда, чтобы поближе запечатлеть эту диковинную картину.
То был крайний рубеж пещеры, и кристаллы росли там самые крупные, достигая порой восьми-десяти дюймов в длину. Кроме того, пол, стены и потолок в том месте оказались покрыты целой паутиной трещин, в которых притаились сверкающие россыпи более мелких кристалликов. Но среди всего этого сказочного изобилия находился один особенно гигантский аметист, который вполне заслуживал звания Короля кристаллов этой пещеры. Он достигал в длину почти два фута и торчал из стены прозрачным фиолетовым стержнем на высоте около трёх ярдов. Свет фонаря чудесно преломлялся в нём, отчего казалось, что камень светится сам собой.
Если сказать, что Гимли был ошеломлён этой находкой, значит ничего не сказать. Как и все гномы, он с младых ногтей испытывал сильнейшее тяготение к многообразным сокровищам земных недр, а в особенности — к большим и чистым как слеза драгоценным камням. Поэтому при виде такого исполина у него, что называется, ум за разум зашёл. Словно зачарованный, сын Глоина торопливо направился к гранёному великану, безжалостно наступая на распростёршийся под его ногами сверкающий ковёр из мелких кристаллов. Раздававшийся при этом хруст крошащихся аметистов не смутил Гимли, хотя этими каменьями он ещё какую-то минуту назад совершенно искренне восторгался. Чужими, кстати, каменьями…
Леголас почти невесомо скользнул за ним следом, и вскоре они уже оба стояли у стены, с нескрываемым восхищением рассматривая искристого красавца.
— Какой великолепный экземпляр, а! — потрясённо вздохнул Гимли. — Даже в моих владениях нет такого!
Он попытался дотянуться рукой до манящего гиганта, но из-за маленького роста это ему не удалось. А вот Леголас, напротив, слегка приподнявшись на носках, без всякого труда погладил ладонью гладкие грани «короля кристаллов».
— Впечатляет! — произнёс он. — В сокровищнице моего отца, пожалуй, тоже не сыскать подобных камушков.
— Ха! Таких нет даже в Эреборе! — заявил Гимли. — Подержи-ка…
Отдав другу фонарь, он с решительным видом полез на нагромождение горной породы, высившееся перед стеной.
— Осторожно, Гимли, там может быть скользко! — предупредил его Леголас, заметив на потолке несколько дрожащих капель воды.
Но гном лишь отмахнулся от него. Как оказалось — зря. В ту же секунду одна его нога сорвалась с выступа, и бедолага рухнул вниз с высоты четырёх футов. К несчастью, Леголас в этот момент отвернулся, продолжая разглядывать потолок, и подхватить приятеля просто не смог. Обернулся он лишь тогда, когда сзади него раздался гулкий треск и одновременно с ним — вскрик Гимли.
— Кажись, что-то сломал… — простонал тот, силясь подняться с пола.
— Явно не кости… — как-то странно проговорил Леголас и указал подбородком на пол.
И вправду, чувствуя себя вполне целым, Гимли опустил глаза и похолодел: скалистую твердь под ним обезображивала совсем свежая длинная трещина.
— Похоже, пол здесь довольно хрупкий и скрывает какие-то пустоты, — добавил Леголас. — Лучше нам поскорее убраться отсюда. Причём тихо и аккуратно.
Но Гимли и без него это понимал — опыта работы в горных пещерах и шахтах у него хватало. Стараясь двигаться предельно плавно, он осторожно сел, а затем медленно поднялся на ноги. В тот момент друзей разделяло около полутора ярдов, однако Леголас, дабы ненароком не спровоцировать обвал, не кинулся помогать Гимли. Вместо этого он застыл на месте, словно каменный истукан.
Когда же Гимли показал взглядом, что готов идти, эльф ободряюще кивнул ему и начал крохотными шажками пятиться к выходу из пещеры. Гном — за ним. Вернее, так он намеревался поступить. Но едва перешагнул новообразованную трещину, как снова замер, услышав знакомый треск. Скосив глаза, он посмотрел под ноги и увидел, что трещина начала стремительно расширяться. Точнее — её края стали с чудовищной скоростью осыпаться куда-то вниз. В мгновение ока там образовалась приличная дыра, и Гимли поспешно отшатнулся назад. Правда, сделал это чересчур неуклюже, и следствие не замедлило себя ждать: раздался очередной громкий треск, и от разлома во все стороны побежали многочисленные веточки свежих трещин.
Это вынудило приятелей вновь попятиться: Леголаса — ещё ближе ко входу в грот, а Гимли — обратно к насыпи. И вовремя, ибо в ту же самую секунду участок пола между ними стал дробиться на разнородные куски, а затем с изрядным скрежетом ухнул вниз, открыв взорам бездонный тёмный провал.
К сожаленью, на этом разрушения, вызванные неудачным падением Гимли, не закончились. Пол продолжил крошиться, но теперь почему-то только в сторону несчастного гнома. Тому ничего не оставалось, как развернуться и попытаться снова взобраться на неприступную насыпь. И на сей раз у него получилось. Цепляясь острым концом своего топора за разные неровности и трещины, он упрямо карабкался вверх по влажным камням, пока вдруг не почувствовал, что отчего-то всё равно съезжает обратно. К его чести, он тут же сообразил, что съезжает вместе со всей этой кучей горной породы, и в панике посмотрел вниз. Так и есть — насыпь медленно, но верно сползала в пропасть.