Позвольте, друзья, поведать вам удивительную историю создания данного эпохального труда. Всё началось довольно давно. Просматривая однажды ментальные архивы, я с изумлением обнаружил неизвестные ранее свитки, в которых открывались совершенно новые страницы из жизни Средиземья. Но что самое интересное, на многих свитках стояли многочисленные пометки за авторством Дж. Р. Р. Толкина! Было очевидно, что уважаемый Профессор готовился продолжить свой эпический рассказ о жизни Средиземья после падения Саурона, но… не успел.

Охваченный небывалым энтузиазмом, я решил дотошно изучить найденные документы. Эта работа заняла много времени и потребовала от меня большого напряжения и небывалого терпения. Но в итоге я выяснил, что Профессор успел до меня просмотреть лишь незначительную часть утерянных свитков, и я был первым, кто прочёл их все. Как следствие этого, у меня возникло желание продолжить великое начинание Профессора и художественно изложить всё узнанное в виде серии книг. Что я затем и начал осуществлять на деле.

И я клянусь трубкой Профессора, что всё здесь написанное — чистая правда!.. Что вы говорите, любезнейший? Я скрестил пальцы за спиной?.. М-м-м… Это нервная судорога — знаете ли, меня иногда заносит… то есть, я хотел сказать, такое у меня бывает иногда… Так что не обращайте внимания и смело приступайте к чтению.

В Эреборе царил переполох. Началось всё с того, что Гимли проснулся среди ночи от громогласного рёва Каменных Стражей, охранявших сокровищницу подгорного королевства. Да что там проснулся — с перепугу Гимли даже подскочил на кровати. Стремительно огляделся — кругом царила полнейшая темень. Не понимая спросонок, что происходит и где он находится, Гимли слепо зашарил руками в поисках своего боевого топора. Увы, обнаружить его не удалось. Зато Гимли вспомнил, что находится в апартаментах своего отца Глоина[1] в Одинокой Горе.

В это время снаружи опять раздался ужасающий рёв, и Гимли, вторично подпрыгнув от неожиданности, сломя голову ринулся к выходу из помещения, но запутался в одеяле и тут же растянулся на полу во весь рост. Вдобавок он ещё невзначай задел рукой стоявший рядом небольшой столик с остатками вчерашней выпивки и закуски, умудрившись перевернуть его со всем содержимым себе на голову.

И всё же это не помешало ему выскочить в коридор в одном исподнем, с намокшей от пива бородой и с застрявшими в волосах рачьими ножками. Отец уже был здесь — взъерошенный, помятый и страшно встревоженный. Высунувшись вслед за ним из двери, Гимли увидел, что из соседних чертогов, подняв над головой зажжённые свечи и фонари, выглядывали ошалевшие и сонные гномы, а по коридору с топотом и лязгом туда-сюда носилась ночная стража в полном боевом облачении. Разбуженное по тревоге и дотоле почти безмолвное сонное царство мигом наполнилось шумом и гамом, которые обычно сопутствуют любой панике.

А вскоре стала ясна и причина, по которой всполошились Каменные Стражи: из сокровищницы исчез знаменитый алмаз Эребора — Аркенстон Трейна. Точнее, исчез он не из сокровищницы, а из склепа, где стоял мраморный саркофаг с телом Торина Дубощита. Вход в эту усыпальницу как раз вёл из сокровищницы, а Аркенстон открыто лежал в золотом блюде на крышке гроба. Помимо обычной охраны из воинов, Сокровищницу, а заодно и усыпальницу, сторожили также Каменные Стражи — две магические статуи в виде громадных медведей. Много лет назад гномы сотворили их при активной помощи Гэндальфа и Радагаста. Правда, сражаться статуи не могли, зато при похищении сокровищ сразу сообщали об этом жутким воплем.

Но в этот раз Стражи не помогли: Аркенстон таинственным образом пропал. Стоявших там на часах Нори и Дори нынешний король Эребора Торин III Камнешлем, двоюродный племянник Торина Дубощита, немедленно вызвал к себе на ковёр. Однако братья клятвенно уверяли, что не смыкали всю ночь глаз и никого не видели, а сами в Сокровищницу зашли лишь тогда, когда заревели Каменные Стражи. Именно они обнаружили пропажу алмаза, хотя вора в сокровищнице и в склепе так и не нашли. Выслушав их, правитель скептически поморщился и едко обронил:

— Ну, разумеется, никого не видели, ведь вы всю ночь пьянствовали, забулдыги, — от вас же разит, как от пивной бочки! Неужто вам не хватило общего пира вечером?

— Пира? Я извиняюсь, конечно, дорогой Торин, но там ни поесть, ни попить нормально не дали, так, на один глоток и на один прикус! — горячо возразил Дори. — Эх, вот при твоём отце, почтенном Даине, пиры были так пиры! — мечтательно добавил он.

— Ты обвиняешь меня в скупости? — возмутился от его слов Торин, сверкнув чёрными глазами. Однако сразу же взял себя в руки. — Впрочем, это неудивительно, зная твои склонности к обжорству…

— Не суди Дори строго, государь, — вступился за брата Нори. — Его привычки сейчас совсем ни при чём. Давно не виделись мы с ним, а за вечер наговориться не успели — вот и решили продолжить ночью, всё равно ему не спалось. Ну а какой разговор по душам без выпивки?!

Действительно, братья уже многие месяцы находились в разлуке — Дори вместе с Гимли и некоторыми другими гномами последний год жил и прилежно трудился в Сверкающих Чертогах. Эти пещеры Гимли недавно получил в вечное владение от правителя Рохана Йомера, племянника павшего у стен Минас Тирита короля Теодена.

— И не нашли ничего лучшего, как устроить попойку на посту! — фыркнул король. — Безобразие!

— Простите, ваше величество, это мой недосмотр… — молвил тут стоявший чуть в стороне Бердин, дородный и рыжий начальник стражи. При этом он покаянно склонился, едва не подметая пол длиннющей бородой. Разогнувшись затем, он остро взглянул на Нори. — Но ты должен был дежурить этой ночью вместе с Фарли! — сказал он ему.

— Ну, да, должен был, — кивнул тот. — Однако мы ещё на пиру договорились с ним, что его заменит Дори, как в старые добрые времена, кхе-кхе…

— Разрази вас гром, парни! — воскликнул Бердин. — Что это ещё за самоуправство?

— А что такого? — недоумевал Дори, скосив на него хмельные глаза. — Подумаешь, замена. Будто в первый раз, право!

— Может и не в первый, но меня нужно было уведомить! — горячился начальник стражи.

— Забыли, ик… — виновато улыбнулся Нори, громко икнув.