Ворон, сидя в изоморфном кресле, предавался безделью, на пару со Шмелём, сидящим рядом. В это время, довольная рожа Акакия, вся в слипшейся паутине, показалась из отсека реактора. Ворон критически посмотрел на эту идиллию, связанную с торжеством жизни паукообразных и победой их над смертью, которую, в данный момент олицетворяла собой радиация, ютившаяся в реакторе вимана. То, что она не фонит в известном диапазоне, уяснили все, но никто не гарантировал проявление её свойств в неизвестном.
— Интересно — от чего он сияет? — задумчиво спросил Шмель.
— От счастья или от радиации, — ещё задумчивей ответил Ворон. — Идиллия…
Как уже было сказано, в связи с отсутствием нательных датчиков, робот принял управление виманом на себя, подчиняясь Барбарискиным командам. У остальных, это, пока получалось плохо… Предстоял выход вимана из базы и все порядком нервничали. Сталкеры заняли выжидательно-наблюдательную позицию подальше от КБО настолько, чтобы, всё-таки, кое-что было видно, но и по куполу не настучало… Произошедшее далее напоминало извержение вулкана. Сначала, из крыши КБО повалил чёрный дым, клубами поднимающийся в небо. Через некоторое время дым сменился белым паром, настолько густым, что сквозь него ничего не было видно. Затем появился и сам виман, сверкая по контуру неизменным изумрудным сиянием. Он проделал в научном учреждении аккуратный вертикальный тоннель, с оплавленными краями. как прокомментировал ситуацию Чингачгук:
— Нечего, понимаешь, возводить объект над объектом, не задумываясь над тем, как потом вылетать будешь…
Пока на всех мест не хватало, и в аппарат забрались Барбариска, Шмель и Ворон. Место смотрителя занял Бегемот, а остальным предполагалось починить крышу над базой, пока те слетают за ваджрами. Лис, глядя, как аппарат скользит над землёй, недоумённо спросил:
— Чего они идут так низко над клумбами, да ещё на плазменной подушке?
Кот усмехнулся:
— Ха! От воздушной, говорят, почвенный слой разрушается…
— А от плазмы, вообще, безжизненный след на долгие годы, — не согласился Константин.
Стоило ожидать, что виман оставит за собой рубец, из расплавленной породы, но этого не произошло.
— Это холодная плазма, — со знанием дела поведал Мастодонт, глядя вслед удаляющемуся аппарату.
— А всё-равно, — не унимался Лис, — чего низко-то идут?
— Чтобы не привлекать лишнее внимание? — предположил Диплодок, а Терминатор согласно кивнул головой.
Лектор добавил:
— Пока тарелка не укомплектована — лучше не рисковать.
Жук с Кротом ничего не успели сказать. Пока они соображали, виман уже швартовался возле медвежонка.
— Ну, как? — спросил Чингачгук Ворона.
— Этот железный воин и поставил ваджры на своё место, — ответил довольный Вова.
Пора было прощаться с базой, так как она теряла свою актуальность — в принципе. Да и крыши нет… Всего две недостающие детали для вимана и… В тарелку сталкеры набились, как тараканы в помойное ведро. Кресел на всех, естественно, не хватало и поэтому, пришлось их заимствовать в кинотеатре «Прометей». Соединённые, между собой, по несколько штук, они почти гармонично влились в интерьер летательного аппарата, как белый рояль «Станвей» в дореволюционную избу крестьянина. Некоторая группа товарищей, которым предполагалось занять эти кресла, выразила искренние сомнения, относительно безопасности подобных посиделок, особенно — во время полёта. Группу успокоили нецензурными выражениями, намекая на то, что в космос пока никто лететь не собирается, а если пилот не будет делать резких движений, то и они не будут летать по виману, как по сараю воробьи. На всякий случай, Бегемот нашёл толстый резиновый кабель без проводов и сделал из него подобие ремня безопасности — на все группы кресел сразу. Провода из кабеля были давно вырезаны и Мотя, про себя, отметил: «Похоже. что сборщики цветных металлов, нет-нет, да и заглядывают в эти места».
В режиме «стелс» виман держал курс на военную базу, где предположительно хранились недостающие запчасти. Чтобы не пылить, Акакий держал высоту чуть выше деревьев. И то сказать — очевидцы этого явления, всё списали бы на ветер. Сталкеры не спешили, потому что неясны были дальнейшие планы, а особенно, как доставать потерянное оборудование, минуя охрану. Ворон не переставал удивляться аппарату и постоянно высказывал это вслух:
— Вот техника! Надёжная, как торговый флот! И под водой может перемещаться, и над водой. Хоть и сложная…
— Не всё надёжное обязательно должно быть сложным, — сказал ему Шмель. — Вот, во время Великой Отечественной войны летал легендарный учебный самолёт ПО-2, перепрофилированный в лёгкий бомбардировщик — дёшево и сердито. Фюзеляж из фанеры, причём — полностью. Обшивка — перкаль. Лонжероны — деревянные. Приборы — проще не бывает. На этом фоне, пачка Беломорканала выглядела, как сложнейшая навигационная система. Самолёт прощал пилоту любые ошибки, даже самые грубые. Выполнял в воздухе любые фигуры, кроме штопора, в который, кстати сказать, аппарат ввести крайне сложно, но, если свалился, то выйти — проще простого: отпустил ручки управления и порядок. Сбрасывал по ночам бомбы, в режиме планирования — с полностью отключенным двигателем. Не слышно — не видно. Опрыскивал ядохимикатами фашистов, а после войны — колхозные поля… Вот и получил в народе любовное название «Кукурузник».
— А что такое перкаль? — спросил Крот.
— Ты позволил себе спросить, про это, ради повышения самообразования? — вопросом на вопрос, ответил Шмель. — Точно не могу сказать. Кажется, это бумага такая, типа кальки… Лёгкая, но прочная. С ней всё полетит…
— У наших умельцев и не такое планирует! — вмешался Лис.
— Ты ещё скажи, что резиновые лодки летают! — возмутилась Барбариска, косо поглядывая в сторону ряда кресел и, по её виду, все поняли, что она явно замышляет аварию.
— Летают, — спокойно ответил Константин, ковыряясь в носу, а пальцы машинально вытирая о рыжую шевелюру.
— Угу, — голосом, полным глубокого сарказма, выдавила из себя Лариса. — Низёхонько так, да?
— Нет, почему же? — возразил Лис. — Нам приходилось голову задирать.
— Что — какой-то дурак зимой с трамплина сиганул? — засмеялся Бегемот.
— Нет — летом. И вовсе не с трамплина. К резиновой лодке мужик дельтаплан присобачил и мотор. Взлетал с воды и летал на высоте, эдак, метров сто — двести, а может быть и выше.
— А почему сразу мужик? — усомнилась Лариса. — Может быть, это была женщина?
— Очень даже может быть, что управлял аппаратом орангутанг — снизу не видно, — пробурчал в ответ Константин, давая понять, что эта тема закрыта для дальнейшего обсуждения.
Кот закатил глаза и мечтательно промурлыкал:
— Ну всё — теперь можно девок катать. Это вам не задрипанный мопед, пусть и шестицилиндровый. Это — о-го-го!
— Смотри Кот — поосторожней, — предупредил его Чингачгук. — Лариса на Луну собралась, а вдруг там отыщутся бывшие хозяева аппарата. Говорят, что все они были очень высокого роста. Достанется тебе трёхметровая красавица…
— Нет, это ты перегнул, — не согласился Кот. — Посмотри на меня! Как я с ней общаться буду? Методом ныряния?
— Методом полного погружения! — рассмеялся Чингачгук. — Не волнуйся — там всё предусмотрено, иначе серьёзные нестыковки бы возникли…
— Ну, успокоил! Теперь только осталось пойти найти подходящую кандидатуру…
— Я же сказал — на Луне…
— Каменная красавица высечена в скале, — задумчиво промычал Шмель, пребывая в раздумьях, и со стороны казалось, будто бы он разговаривал сам с собой. — Метров сорок, в высоту, а вот где — не помню.
Он почему-то тяжело вздохнул и добавил, к сказанному:
— Лучше уж спящая…
Жук наклонился к уху Крота и сказал:
— Знаем мы, как Кот за бабами ухаживает. Один раз читал он стихи, но, в итоге, хозяйство перевесило. Выбрал строфу, далёкую от эфирного идеала.
— Для первого цикла, размер предельный! — возмутился Василий. — И вообще — метраж достаточный, чтобы с тоски заборы не ломать! Им же…