— Так что же получается? — задумался Мастодонт. — Он может потреблять энергию в любом виде, в том числе и человеческую пищу?

— Да.

— То-то я смотрю — куда подевались мои пассатижи, вместе с моими носками? Сало я уже давно не ищу…

— Корми его травой — её до хрена! — посоветовал Ларисе Лектор, а Диплодок глупо улыбнулся, представив себе пасущегося на лугу терминатора.

— Энергетический потенциал не тот, — возразила бандерша и тут же усомнилась в правильности выводов. — Хотя — кто его знает?

— Да, — вздохнул настоящий Терминатор. — Косит бабёнка сено, а ей навстречу… Представляю, как она удобрит делянку!

Тут уже рассмеялся Кот, вспомнив забавный случай:

— Ползали мы, как-то, по одним пещерам, возомнив себя спелеологами. Самые отмороженные, из собравшейся команды, признали нас такими, но себя считали диггерами. Ну так вот: вылезли мы наружу; выходим из ложбины и сталкиваемся, нос к носу, с молодой бабёнкой. Мадам эффектная — вся из себя и с косой…

— Коса у неё была, конечно же, до пояса? — уточнил Ворон.

— Конечно! Девушка держала её в обеих руках. Черенком сельскохозяйственный инструмент упирался в землю возле левой ноги, а жутковатое лезвие лунным серпом поблёскивало над головой матовым серебром.

— Чего? — не понял Жук.

— Чаво-чаво! — передразнил его Василий. — Да сено она косила, а угрожающую позу приняла от испуга, увидев незнакомых людей. Коса, конечно же, серьёзное оружие, но — ближнего боя. Даже метнуть — не у всякого получится, а вот возможное наличие «Парабеллума», у чужинцев, исключить нельзя. Это оружие уже дистанционного применения.

— Обгадилась, в общем, — сделал вывод Крот.

— Ха! Ты бы видел эти добродушные морды, да ещё перепачканные всякой гадостью, во время перемещения по переходам местной пещеры.

Жук долго складывал в уме все приведённые доводы, но, по внешнему виду, можно было без труда определить, что у него в голове ничего не складывается. Покривлявшись некоторое время, с закатыванием глаз к небу, он всё-таки попытался усомниться:

— Постой! Какая дистанция? Ты же сказал, что вы столкнулись нос к носу?

— Это первые ряды, — пояснил Кот. — Смертников…

Разговор, как всегда, ушёл в сторону, но Мастодонта терзала неопределённость, относительно Акакия. Когда говоруны умолкли, он снова спросил Барбариску:

— Так что же это получается? Жрёт Акакий — жрёт… А у него аккумулятор — выдержит? Он не взорвётся, если переработает соседнюю лесопосадку?

— Вообще-то, он предпочитает ядерное топливо, а всё остальное — это так, когда нет под рукой ничего другого, — пояснила Лариса. — А насчёт аккумулятора — он настолько вместителен, что его изобретение перевернуло бы всю промышленность на Земле и послужило бы поводом пересмотреть подавляющее большинство технологий.

Пока продолжался этот диалог, жрал только Бегемот, налегая на любимые яйца. Белая и красная скорлупа летела Акакию в ненасытный ящик… Весь ненужный мусор перерабатывался в реакторе железного дровосека, отчего терминатор, по роду призвания, стал походить на своего бетонного побратима из мёртвого города. Ворон не раз объяснял Моте про то, что больше двух яиц за раз, организм не усвоит, но тому было до фени.

Диплодок усвоил полученную информацию, насчёт возможностей терминатора, и поделился с товарищами своими соображениями:

— Отправить его на АЭС… Пусть заправится хорошенько. Чего мусором-то питаться?

— А чем он там заправится? — возразил Лектор. — Станция законсервирована.

— Распотрошит четвёртый энергоблок. После взрыва, на «борту» станции осталось 180 тонн урана и полтонны плутония: 240 и 239 — последнего, в два раза больше. Всё это хозяйство залили бетоном, который обозвали «свежим». Смешавшись, эта хрень протекла вниз реактора, предварительно расплавив собой бетон, песок и прочие железяки, Получилось что-то, вроде лавы. Учёные-ядерщики проанализировали получившееся вещество. Результаты микроанализов показали наличие, в этой лавообразной субстанции, кристаллов уран-циркониевого силиката. Стекло, короче говоря, или стеклообразная масса. Учёные с гордостью присвоили ему название — «Чернобылит». Может, рванём за чернобылитом?

— Ты что — дурак?! — взорвался Лектор. — По кой он тебе сдался?

— Заправлять Акакия.

— Идиоты! — взвизгнула Барбариска. — У Акакия движок, работающий на низкоэнергетических ядерных реакциях — без излучения радиации. Так что напрямую, он конечно, может усвоить грязное ядерное сырьё, но это, повторяю — необязательно.

— Тогда сувениров наделаем, — не унимался Алексей. — Можно, даже, целыми кусками продавать.

— Ты что — рехнулся? — устало предположил Геннадий. — Он же радиоактивный! Светится, поди, не дожидаясь темноты и на ощупь, почти горячий. Сам будешь светиться, как свеча Эдиссона! К тому же, чтобы до него добраться, придётся рыть подкоп.

— Да уж — тихой сапой, — подтвердил Мастодонт.

— Ты в этой сапе сгоришь, пока её копаешь, — не согласился Терминатор.

— Где сгоришь? — уточнил Жук, услышав незнакомое слово.

— В подкопе… Где-где…

Ворон покрутил головой и потянув носом воздух, возмущённо воскликнул:

— Что за вонь?! Откуда? Кто испортил воздух?

— Это газы, которые Акакий усваивать отказывается, в связи с их низким энергопотенциалом, — пояснила Лариса, зажимая нос пальцами.

— Как это так? — усомнился Вова. — Они же горючие!

— Просто вонючие… Это другая формула — производная синтеза… Короче — побочный эффект!

— Совсем очеловечился, — пробормотал Шмель, безнадёжно махнув рукой.

Бегемот, икая от непомерного количества съеденных яиц, поделился своими соображениями, насчёт полётных возможностей вимана:

— Хорошо путешествовать в этой технике — можно выпить, если захочешь…

— Наконец-то, я слышу от Моти что-то другое, кроме еды, — усмехнулся Лис. — Тогда ответь мне — чем отличается вертолёт от самолёта-истребителя?

— Дурацкий вопрос.

— Ладно — согласен, — кивнул головой Константин. — Это правильно. Поставим вопрос по другому: чем отличается полёт пилота вертолёта, от полёта лётчика-истребителя?

— Ну и чем, — задумался Бегемот, — скоростью, что ли?

— Возможность выпить за штурвалом, — со знанием дела сказал Лис. — Вертолётчик это может сделать запросто, а вот пилот реактивного самолёта — нет.

— Что — вопрос в сложности управления? — спросил Чингачгук.

— Нет — у истребителя на лице кислородная маска.

— Через заднюю дверцу, — рассмеялся Кот.

— Аварийный выход закрыт комбинезоном, — обречённо констатировал факт Ворон.

Виман неожиданно сильно тряхнуло.

— Что это было? — насторожился Жук.

— Воздушная яма, наверное, — предположил Крот, растерянно оглядываясь по сторонам, как будто ища поддержки у друзей или, ища причину виманотрясения внутри самого аппарата.

— Да нет! — обрадованно воскликнул Мастодонт, оглядываясь на пройденный путь. — Это мы дерево снесли — местную достопримечательность. Правда, дуб давно засох…

— Сам? — для чего-то уточнил Чингачгук.

— Как бы не так! — ответил за Фёдора Лектор. — Партия «зелёных» помогла. Вокруг дуба, помнившего в лицо какого-то местного героя, туристов проходило столько, что земля вокруг дерева утопталась. Её плотность стала походить на асфальт, не пропуская: ни воду, ни воздух Но, тем не менее, дуб зеленел и пах здоровьем. «Зелёные» землю вскопали и дереву настал трындец… Засохла достопримечательность…

— Как бы нам трындец не настал, за испорченную реликвию, — обеспокоенно прошептал Крот. — Предъявят счёт…

— Ты что — дурак? — возразил Терминатор.

— Да-да, — подтвердил Диплодок. — Ничего страшного — нас видно не было, так что спишут на внезапный порыв урагана.

— Так-то оно так, — согласился Виктор. — Но, дуб дерево крепкое…

— Да хватит тебе! — перебил его Ворон. — Надоел. Крепкое-крепкое… Прямо не засохшее дерево, а «Волжанка», какая-то…

— Точно, — согласился Шмель. — Давно не видел этикетку с якорем и надписью «Волжское».