— Это котельная старая и её законсервировали ещё до аварии АЭС.

— Вот как, — понятливо промурлыкал Кот. — Тогда это многое объясняет.

— Чего там, — сказал Шмель. — Не так уж сильно деталь отличается от остального оборудования. Даже вечно пьяный начальник котельной, имея соответствующее образование, ничего бы не понял. Да и не захотел бы… Мало ли какие новшества поставляли на постсоветское пространство. Его больше интересовало, насколько подорожала водка, чем нововведения из области котельного хозяйства…

— Безусловно, — согласился Ворон и повторил попытку извлечь вихревой тор из капкана стандартного вентиля.

Присев на корточки, он взглянул на тор снизу и злобно сплюнул:

— Блин — профессор его приклеил, каким-то суперклеем!

Пришлось Бегемоту снимать весь вентиль, чтобы на базе спокойно отделить две разнородные детали. Лариса осталась недовольна результатом и ей показалось, что найдено не всё. Слишком бедновато… Этими соображениями она поделилась с Вороном и сталкеры разбрелись по подвалу, ища что-либо неординарное — не вписывающееся в привычное мировоззрение. В кучу снесли всё, что посчитали нужным — пусть Лариска с Бегемотом разбираются. В дверях появился взволнованный Жук и с ходу завопил:

— Нашёл!

Во дворе стоял агрегат, весь обвешанный трубками. Кот посмотрел на виновника шухера и прояснил ситуацию:

— Идиот! Это прохудившийся котёл…

Глава пятнадцатая

Лучевое оружие — массам, рождённым ползать — полёт

На базе кипела работа. Сваленные в кучу подозрительные детали отдали на растерзание Бегемоту, при строжайшем контроле со стороны Барбариски. Избавившись от поклажи, сталкеры опять разделились на два лагеря: те, кто занят делом и те, кто в этом ничего не понимает. Балдели незнайки недолго, потому что праведный гнев взыграл внутри бандерши и она отдала приказ бездельникам:

— Хоть ужин приготовьте, что ли! Нечего без дела слоняться!

Пришлось несознательной части коллектива чистить прошлогодний картофель, который был куплен у Проводника. Радовало то, что картошка была крупная, но и огорчало — одновременно. Кое у кого возникли сомнения насчёт условий, в которых её растили и подозрения, насчёт удобрения, коим с большим успехом могла служить радиация. Счётчик Гейгера молчал и постепенно, сомнения улетучились прочь и, чем меньше оставалось нечищеных корнеплодов, тем меньше одолевали тягостные думы. Заготовив полуфабрикаты на ужин, к его приготовлению приступать, всё-таки, не торопились. Было рано предаваться чревоугодию, от которого, у некоторых членов личного состава, лица стали опухать.

Лариса углубилась в изучение дневника, а Бегемот пытался оторвать вихревой тор от вентиля. Прочный клей намертво держал крестообразную деталь и Моте пришлось изрядно повозиться, прежде чем он отделил одно от другого. Крестовина оказалась только сердцевиной тора и пришлось изрядно порыться в куче принесённого хлама, прежде чем миру явился вихревой тор в первозданном исполнении. Его установили на место, но ничего не произошло.

— И не могло произойти, — сказала Лариса собравшимся поглазеть на чудо. — Действия искривителя пространства проявятся только при ходовых испытаниях.

Шмель усмехнулся и попытался представить последствия:

— Выйдем из вимана кривыми, хромыми… Кот, у тебя будет отличный «кривой стартер»! Будешь, как в цирке, деньги зарабатывать, демонстрируя чудеса в подземном гараже.

— Почему в подземном, — расплылся в улыбке Ворон.

— В наземном слишком людно. Многовато посторонних глаз, в том числе и детских, незнакомых с ситуацией посаженного аккумулятора у автомобиля советского автопрома.

Барбариска сморщилась, как финик на просушке. Вова понял, что не бестолковые разговоры её гнетут, а грызёт изнутри какая-то неопределённость. Этими соображениями он поделился со Шмелём, но тот усомнился:

— Рановато ещё, грызть-то…

— Тьфу ты, блин, остряки, — сплюнул Ворон и обратился к Барбариске: — Ларис, что-то не так?

— Не хватает антигравитона. В этом хламе его нет. Профессор, в своих записях, намекал на кладбище. И вообще, это не дневник, а ребус, какой-то!

— Чего же ты хотела? — вмешался Лис. — Тайна, на то она и тайна.

— В том-то и дело, — не согласилась Барбариска. — Если учёный хотел, чтобы никто не нашёл запчасти, мог бы из просто выкинуть всё, куда-нибудь подальше и не оставить никаких записей. А тут создаётся такое впечатление, будто бы он именно желал того, чтобы детали были найдены.

— Умом учёных не понять! — пояснил Шмель. — На то он и учёный. Просто профессор боялся негативного применения обретённым знаниям, а оттого страдал, но и расстаться навсегда с находками не мог — не позволяло образование и определённый склад ума, формируемый в течении всей жизни. Для него выкинуть ваджру в море означало тоже самое, что бульдозером сравнять с землёй три большие пирамиды в Египте. Или стереть с её лица Мачу-Пикчу. Ну, и так далее, в том же духе…

Оглядевшись устало по сторонам, Ворон вперил взгляд в Барбариску, стоящую возле вимана, как монумент погибшим атлантам. Смерив её взглядом, с ног до головы, он, как можно вежливее, спросил:

— Ну, что дальше?

— Дальше отсутствует несущественная деталь, — тоже, как можно мягче, ответила бандерша. — Потеряна ваджра. Без неё летать можно и, даже, с большим успехом. Но…

— Что но? — поторопил её Ворон.

— Ничего, — растерянно промычала Лариса, складывая в уме все плюсы и минусы. — Стрелять-то мы, без неё, не сможем…

— Мы об этом давно догадались, — перебил её Шмель. — Аппарат, без ваджры, поднимется в воздух? Все системы не завязаны в один узел, в котором одна деталь зависит от наличия другой?

— Нет, но…

— Опять но! — не выдержал Ворон. — В кого ты стрелять собралась?

— На Земле — ни в кого, — успокоила его Барбариска. — А вот если на Луне системы безопасности остались в боевой готовности…

Сырой картофель вылетел изо-рта Бегемота, который он посасывал, пытаясь утолить приступы голода. Его лицо приняло крайне глупое выражение, а сам он только и смог, что с хрипом выдавить из себя:

— Где?!

— В звезде! — зло ответил Ворон, подозревая Барбариску в попытке осуществить самые бредовые идеи.

— Неправильно, — поправил его Шмель.

— Правильно! — парировал товарищ. — Там может остаться целый флот! Вот тогда нам точно «звиздец». За своих нас не примут — можете даже не обольщаться. При количественном превосходстве нас разнесут вдребезги ещё на подлёте к поверхности спутника Земли, тем более, что никто не умеет управлять этой техникой.

Шмель согласился с доводами друга и, обращаясь к Ларисе, спросил:

— Как тебе вообще могла прийти в голову эта идея?

Она только неопределённо пожала плечами, и тихо прошептала:

— Да я так… Не сразу же к звёздам лететь.

— Честно говоря, я вовсе не собирался никуда улетать, — поделился с ней своими соображениями Ворон, держа руку на сердце. — Я вообще не ожидал того, что мы что-то найдём, а тем более — в рабочем состоянии.

— Ну хорошо, — вмешался Чингачгук. — И где нам искать эту железяку?

— Вообще-то их две, — поправила его Барбариска.

Она представила на всеобщее обозрение нарисованную схему ваджры. Кот оживился и радостно воскликнул:

— Да мы такую видели в Индии — в музее под открытым небом!

На чертеже ваджра выглядела непонятной загогулиной, но присмотревшись внимательней, можно было подметить характерные черты лучевой пушки, в которые входили фокусировка и охлаждение. Чингачгук, внимательно ознакомившись, в общем-то, с незатейливой конфигурацией энергетического оружия, спросил:

— Почему у неё такая странная конструкция — с обеих концов одинаковая?

— Оба конца рабочие, — пояснила Лариса.

— Ваджра что — стреляет в обе стороны, — уточнил Терминатор.

— Ну — да.

— Одновременно? — не понял Гена, прокручивая в уме прецеденты, которые он встречал в компьютерных играх.