— Как только запустим реактор, сразу же испробуем на аттракционе. Там будет видно, на что рассчитывали экспериментаторы, подводя на мирную забаву электропитание с вимана.

— А точно ли они электричество пытались подать? — усомнился Шмель, а вместе с ним засомневались и остальные.

— Чего гадать, — развёл руками Вова. — Запустим — увидим…

Чингачгук, оправдывая прозвище, не поленился и проследил всю видимую цепочку от вимана до колеса. Силовые кабели, выходящие из трансформаторной будки на щит аттракциона, снаружи видно не было, но на самом посту они выглядели очень толстыми. Сам экспериментальный щит находился несколько в удалении. Скорее всего для того, чтобы не мозолить глаза обывателя и обслуживающего персонала развлекательного комплекса. Он доложил Барбариске результаты расследования и спокойно уселся в углу пить «чай с чаем». «Или наоборот?» — рассуждал он, но это не имело никакого практического значения, кроме демагогии ради демагогии. На это ему намекнул Ворон и уселся рядом. Бегемот крутился неподалёку и тоже не выдержал. Сдавшие нервы требовали подкрепления тела и духа, подистончившихся, за последнее время. Хруст, хлюпанье и выдохи настолько аппетитно раздавались в атмосфере помещения, что импровизированное застолье на троих вскоре переросло во всеобщее. Одна Барбариска, с дневником в руках, продолжала крутиться вокруг аппарата, вникая в технические данные. Но, они были разрозненны и скомканы — одновременно. Разобрать что-либо с каждой прочитанной строчкой становилось всё проблематичней.

Наступил час «Х», в виде официального пробного запуска реактора. Лариса нервничала, да и остальные спокойствием не отличались.

— Надеюсь ты знаешь, что делаешь, — как можно уверенней приободрил её Ворон, придав голосу максимально возможную убедительность, а про себя подумал: «Как бы в штаны не наделать!»

Первая попытка запуска реактора на трансурановом элементе закончилась неопределённостью. Лариса в установленной последовательности дёрнула какие-то рычаги, но, ничего не произошло. Во всяком случае, на слух не определялось: работают какие-нибудь механизмы или нет. В самом реакторе, размещённом под самым куполом аппарата, также не было слышно посторонних шумов, кроме стандартной тишины, которая постепенно начинала реветь. Звон тишины стоял такой, что начинало закладывать уши. Первым не выдержал Бегемот. С размаху ударив разводным ключом по металлическому верстаку, он тихо спросил:

— В конце концов — у нас есть работающий двигатель или нет?

Лариска в ответ только тяжело вздохнула. В глубине вимана, где она в это время находилась, раздался раздражённый плевок, но, именно в этот момент, вокруг корпуса летательного аппарата появилось изумрудное свечение. Окружённый аннигилирующей плазменной оболочкой, вращающийся корпус сиял ионизирующей короной вокруг неподвижной части вимана.

— Завораживающее зрелище, — прошептала Лариса, высунув голову наружу и влюблённо всматриваясь в зелёное сияние.

Лис, пристально наблюдая за вращением внешнего кольца, задумчиво хмыкнул:

— Хм. У него оказывается два корпуса.

— А что? — спросил Кот.

— Хотелось бы три! — раздражённо ответил Константин, теребя на затылке рыжую шевелюру.

— Вот он где — генератор-то, электропитания! — обрадовался Ворон.

Недоверчиво посмотрев в сторону подозрительного ореола, окружающего виман, он взял с верстака гаечный ключ и запустил им в аппарат. Ключ благополучно прошёл сквозь зону свечения, с глухим стуком врезавшись в могучий корпус машины. Ничего не произошло. Ворон понял, что свечение имеет побочный характер работы аппарата и не является защитой от непрошеных гостей.

— Лариска — вылазь! — скомандовал он бодрым голосом. — Всё в порядке.

Озвучив это вслух, про себя Вова добавил: «Заодно ещё на тебе проверим безопасность свечения».

Мастодонт со товарищи до сих пор не могли поверить в происходящее. Они ожидали увидеть виман, но чтобы в рабочем состоянии… Развлечение в виде приключения ради приключения вырастало в нечто большее. Никто из них: ни Терминатор, ни Лектор, ни Диплодок с Мастодонтом — не были готовы к такому повороту событий и теперь пребывали в полной растерянности. Вывел их из ступора голос Шмеля:

— Ну, чего вы встали, как вкопанные — будто в штаны наложили? Пошли обмывать — всё-равно ночь на дворе и сегодняшние похождения можно считать законченными. Завтра наденем валенки на свежую голову и… Ну, а дальше по плану. А сегодня я устал смертельно.

Тут только все очнулись, вспомнив про наступившую ночь. С вознёй вокруг аппарата время пролетело незаметно. Измождённые телеса требовали отдыха и ужина, на что товарищи согласились единодушно.

Утром, не успев толком проснуться, Барбариска вскочила на ноги и бросилась проверять ненаглядное сокровище. Виман стоял на прежнем месте, испуская мягкое изумрудное свечение, не издавая при этом ни шороха. Всё происходящее напоминало немое кино, в котором даже кинопроектор не жужжит. Счётчик Гейгера продолжал обнадёживающе молчать. Общий радиационный фон оставался в норме и виман, работающим реактором, никак на него не влиял.

— Это радует, — услышала Лариса за спиной голос Ворона, прочитавшего её мысли.

— Ну что — попробуем на колесе? — обратился он к Шмелю.

— Да, пожалуй, — согласился тот. — Чего тянуть резину.

Бегемот уже успел наделать на всех сталкерских бутербродов. Картинку он подсмотрел в интернете и теперь каждый сталкер ел кулинарное изделие, имеющее в своей рецептуре сыр и колбасу, нарезанных и уложенных в виде знака, извещающего об опасности радиационного заражения. Все по достоинству оценили Мотину смекалку, а кое-кто, даже похвалил. В условиях постоянного стресса юмор помогает преодолевать тяготы и лишения не только воинской службы, но и тяжёлые будни ищущих приключений. Наспех позавтракав, сталкеры направились к колесу обозрения, дожёвывая бутерброды на ходу.

Колесо обозрения, казалось, навеки застыло монолитным памятником и успело порядком заржаветь. Краска облупилась, оголив порыжевший металл, а вращающиеся механизмы уже давно утеряли последние следы смазки. Теперь их провернуть было не по силам даже бульдозеру. Постояв немного в нерешительности, товарищи всё-таки решились на безумный эксперимент. Подали электроэнергию на колесо. Видимо — многовато… Достигнув несколько сотен оборотов в минуту, несмотря на сгоревший электродвигатель, колесо сорвалось со своей оси и укатилось прочь, совершая самостоятельное путешествие. Скрежет ломаемого асфальта стоял страшный. Высотка вдалеке вздрогнула и медленно осела, поднимая тучи пыли. Люльки, совершая вместе с «чёртовым изделием» вращение в его плоскости, оборвали крепления и только что начали приземляться. Круша уже и без того развороченное асфальтовое покрытие; ломая деревья и снося крыши пригородных хат, они падали где-то на периферии города. Одна люлька врезалась в ДК «Энергетик», размазавшись об его стену. Стена устояла, но, со звоном, повылетали остатки стёкол в окнах. Витрины будто взорвались… Когда первоначальный шок прошёл, Бегемот растерянно огляделся по сторонам и спросил:

— А Барбариска где?

Кот пожал плечами и как можно равнодушнее ответил:

— Она, кажется, в люльке колеса обозрения сидела…

— Я здесь, — хмуро отозвалась Лариса, исподлобья глядя на автора изречения.

— Ха! — обрадовался Василий. — Не улетела…

— Опустела без тебя, Земля, — пропел Ворон, глядя вслед укатившемуся колесу.

— А без меня? — злобно прошипела Барбариска.

— А без тебя — вдвойне…

Шмель, глядя на ссорившихся, вздохнув, обречённо сказал:

— Как мне надоели эти междоусобные скандалы…

— Кажется, рухнул дом профессора, — мрачно сказал Лис, глядя вдаль, где тучи пыли затмевали солнце.

— Интересное кино получается, — задумчиво промычал Чингачгук, усиленно о чём-то размышляя.

При этом его лицо приняло грустно-задумчивое выражение.

— Какое? — спросил Терминатор, до сих пор не могущий прийти в себя от увиденного.