— Эллима, иди сюда, что покажу!

Она покраснела ещё больше и сдавленным голосом просипела:

— Чего?

— Да не то, что подумала! — недовольно ответил Грог, а про себя добавил: «Дура!»

Эльфийка подбежала к нему и увидела в скале большой вход в пещеру, которого раньше здесь никогда не было. Это она знала точно, потому что не раз обыскивала эти склоны горы: и одна, и вместе с друзьями.

— Смотри, — повторил Авантюрист. — Здесь её раньше не было.

— Может быть, гоблины выкопали? — предположила наивная девушка, всё-таки, так до конца и не избавившись, от ребячества.

— Посередине поселений, где их сразу же застукают, после первого ночного набега? — возразил Грог. — Настойчиво возражаю! Да и размеры большеваты, для зелёных чертей, чтобы они сами её рыли.

— Может, заглянем туда? — предложила Эллима, любящая совать свой нос во все неведомые места.

Авантюрист вдруг вспомнил их первое знакомство, когда эльфийка оказалась запертой в пещере и решительно возразил, против необдуманных действий:

— Не стоит! Видишь у входа сталактиты и сталагмиты? Мне они до боли зубы напоминают.

— А что делать? — робко спросила Эллима, с любопытством поглядывая в сторону пещеры. — Хоть и подозрительно… Да не может этого быть!

— Чего не может быть? — уточнил Грог.

— Чтобы пещера была живой, — ещё тише ответила эльфийка.

— Эх ты, все гроты облазила, а на такую не наткнулась? Считай, что тебе повезло. Я слышал краем уха, что есть такое чудовище, «Хорхой» называется. Это гигантский червяк, но, по легенде, они живут далеко, от этих мест. Охотится он таким способом: толпа гоблинов, к примеру, находит новую пещеру, удобную и тёплую и вселяется в неё. Завтрак сам в брюхо забегает — даже напрягаться не нужно.

— А как монстр определяет, когда пора рот закрывать? — спросила Эллима, явно задавая вопросы не по теме.

— По вибрации! — разозлился Грог. — Как только топот усиливается, до рези в желудке, хорхой захлопывает пасть. Или сигналом к поглощению пищи, может служить разведённый костёр… Он очень обожает непотрошённых гоблинов, запечённых в углях…

Эллима криво усмехнулась, почти обидевшись.

— Сейчас проверим старым, испытанным способом, — заверил её Авантюрист и пошёл искать подходящий булыжник.

Вернулся он с увесистым камнем в руке, который и не замедлил запустить в пещеру. Та, в свою очередь, поперхнулась и закашлялась. Камень с ускорение вылетел назад, сопровождаемый смачным плевком и громким отхаркиванием. Рот немного почмокал, смыкая и размыкая замаскированные, под каменную породу, губы, а затем, всё вернулось в исходное состояние.

— Хорошо, что он умом обделён, — удовлетворённо заметил Грог. — Пойдём — расскажем в университете.

Посмотреть находку сбежался весь тренировочный зал Бумблоса-Паблоса, а так же, все члены вспомогательных учреждений, не исключая мастеров всевозможных лабораторий. Разинув рты, морщась и почёсывая затылки, костяк адептов университета, прямо на месте событий держал военный совет — что с этим делать. Мастер-кузнец Долотоус твёрдо заявил:

— От него, надо во что бы то ни стало, избавляться! Я слышал, что хорхои игнорируют породу любой твёрдости и от нашего городка, скоро может камня на камне не остаться. Ничего, кроме развалин…

Предложения от других мастеров сыпались, один за другим, и так же, один нелепее другого. Никто не знал, какая реакция чудовища будет на огонь и другие стихии; есть у него к ним иммунитет или нет. В конце концов, была отправлена делегация к Пинку, ломать шапку насчёт большой бетономешалки, с помощью которой, тот построил пирс и аэродром. Она была способна разом залить червяка бетоном и задача облегчалась тем, что не нужно было его армировать — и так сойдёт. Грог ясно осознал, что впоследствии, на горе, возле Бумблоса-Паблоса, может появиться отличная бетонная статуя, если гном построит подъёмный кран, соответствующих размеров. На худой конец, можно применить тяжёлую транспортную авиацию — воздушный шар повышенной грузоподъёмности. Если Пинк такой ещё не построил, то — придётся. На этот счёт у Авантюриста уже родилась идея, на которой можно неплохо, и даже — очень неплохо, заработать.

Делегация с челобитной прибыла в ангар, с любопытством разглядывая Пинковские творения. Он сначала было задрал нос, но, Грог пнул его сапогом, чуть ниже колена и покрутил у виска пальцем. Осчастливленная делегация поволокла бетономешалку к университету, а гному, Авантюрист объяснил научно-популярным языком, что теперь все фонды библиотеки в его распоряжении. До Пинка, только теперь дошло, какие перспективы открываются перед ним и, с этими счастливыми мыслями, ангар отходил ко сну.

Снилась Крону цветущая сирень, которую он наломал и сделал из неё отличную метлу. С этим помелом он бродил по улицам Приозёрска, делая город чище. За этот трудовой подвиг, в его честь была отлита большая бетонная статуя. Памятник себе любимому очень умилил Авантюриста, но мучила назойливая мысль: «Он был жив! Мало таких, кому при жизни воздвигают монументы!» От этих противоречий, в голове крутился один единственный вопрос: «Каким способом её отливали?» А главное — за какие заслуги?» Порешив, что, наверное так надо, он успокоился…

Пинк, во сне, переживал прошедшие события по-своему. Полночи за ним гонялся бетонный голем, который отлили мастера из университета. На лбу у него было написано нехорошее слово и никакие уловки не помогали стереть эту надпись, а в голове вертелась мысль, что и незачем. Не поможет…

…

Эллиме тоже приснилась бетонная статуя…

Глава вторая

Болотная лихорадка

Утром следующего дня, Грог поспешил на встречу с Борном, который уже должен был достичь перевала, ведущего к Варварскому проходу. Эллима увязалась следом, а Пинк семенил чуть поодаль, постоянно бубня про воздушный шар. Грог не выдержал и остановившись, обречённо вздохнул:

— Послушай, Пинкертон. Пока ты готовишь аэростат к полёту, мы не только встретим Борна и Сюзи, но и вернёмся в ангар.

Уже на подходе к деревне Тагорабинке стало ясно, что на склоне Университетской горы царит оживление и происходят неординарные события, не предусмотренные протоколом. Открывшаяся картина убедила, в этом, подошедших. Через речку Голубая вода, отделившую деревню от университета, перелазивший через неё червяк, подмял под себя мост. Заменив, таким образом, переправу собой, он застыл, вместе с залитым в него раствором. Известно, что бетон встаёт не сразу и по рассказам очевидцев, после употребления цементного блюда, хорхой намеревался ползти в деревню. Видимо, в гору ползти было тяжелее и он выбрал наиболее лёгкий путь. В это утро, в деревенском трактире, даже выбитые за ночь стёкла менять не стали — на всякий случай. Зачем понапрасну деньги расходовать? Деревенский кузнец Кувалда бегал вокруг новопредставленной скульптуры кругами и давал советы, направо и налево:

— Надо с него шкуру содрать и перила присобачить!

Прочную кожу чудовища справедливо поделили между всеми участниками, заинтересованными в делении трофея и теперь Пинк не знал, что делать со своим отрезом, восседая на нём и крутя головой.

— Может, я за шаром сбегаю, а Грог? — с волнением спросил он.

— Ладно — беги, — махнул рукой Авантюрист. — Эллима здесь останется, до твоего возвращения, а я пойду на встречу с Борном.

Все разошлись по своим делам, навстречу новым перспективам. Что собой представляет шкура хорхоя — никто не знал, и в самое ближайшее время, будет с нетерпением ждать новостей от алхимика Пестика, пока тот проводит лабораторные анализы. Один знакомый сказал Авантюристу про то, что в горе образовался длинный туннель, в том месте, где прополз гигантский червяк. Куда ведёт этот проход — неизвестно. Маги залили бетоном наружную заглушку и какие там будут происходить события, какие дела твориться, так же — дело тёмное. Они применили в университете старую испытанную тактику упреждения подкопов — поставили медный бассейн, в котором лежат медные шары. Малейшее сотрясение недр тут же будет обнаружено. Сами маги, исследовать проход не желают, да и другим не советуют.