Оглан хмыкнул и зашел внутрь. Стая последовала за ним.
– Туда.
Ведьма показала на проем по правую руку. От дверей там остались только головешки на петлях. Ама вновь заговорила:
– У меня было четверо братьев. Все они погибли на войне или во время Великого искупления. Я даже не знаю, как и где они умерли.
Не знал, что ответить, потому продолжал слушать тягучую речь старухи.
– Затем америйцы пришли и сюда. Мой отец и дядя защищали дом, сколько могли. К счастью, отца убили сразу. Дядю же приколотили к стене вон там, – ведьма указала пальцем, – и заставили смотреть, как расправляются с женщинами. Они насиловали их целую ночь, а может, и больше. Олиарнии, моей сестре, было всего двенадцать.
– А тебе? – зачем-то спросил Оглан.
– Семнадцать.
– М-м.
Было наплевать на то, что случилось со старухой и как поубивали ее родных. Но зачем-то же она это рассказывает? Хотя, как знать. У стариков каша в голове.
– Я избежала страшной участи. Один достойный человек из Лотарии спас меня. Я не видела, как америйцы уничтожают мою семью. Но я все слышала. Каждый крик Олиарнии, каждую мольбу матери и тети. И смех, жестокий смех чужеземцев, пришедших осквернить и разрушить мой дом.
Ама замолчала. Оглан тоже ничего не говорил. На несколько мгновений повисла тяжелая тишина, только шаги волков, исследующих зал, нарушали ее.
– Потом они забрали все, что хотели, и разрушили остальное. Дядю истыкали стрелами, а женщин просто оставили на полу. Вон там.
– Угу.
– Тебе все равно, – Ама остановилась.
– А ты думала, Оглану будет интересно?
Ее белые глаза ничего не выражали, но рот поджался в гневе. Ощутил, как вырастают вокруг нее толстые щупальца мрака, и стало жутковато.
– Ведьма говорит – америйцы плохие. Но Дар-Минор начал первым! Оглан слышал. Ваши воины пришли и убивали всех. Аниманты делали людей свинарами и другими тварями. Дарминорцы сожгли Лотарию, сожгли Вилонию, сожгли ту страну на острове. Даже отравили Скованное море! Там до сих пор рождается рыба, похожая на кучу соплей, – чуть не сплюнул прямо на пол, но сдержался. – Сколько девочек изнасиловали дарминорцы и сколько домов разрушили? Ама лжет.
– Ты хотел сказать – лицемерит.
– Не знаю. Оглан не силен в словах.
– Твои достоинства в другом, – улыбнулась ведьма. – Но ты прав. Наш император начал ту войну. Если бы Кинона не убили в Грозовой, я бы хотела отомстить и ему. Но его дух достаточно мучается.
– Мучается? Где?
– Ты веришь в Небытие, Оглан?
– Оглан не верит ни в бога, ни во все остальное, что говорят люди в рясах.
– Тогда не будем учить тебя теологии, – сказала Ама. – Император и все, кто был причастен к злодеяниям в Америи, получили по заслугам. Но моя семья была ни в чем не виновна.
– Ты сказала – твои братья воевали.
– А моя сестра? Или мать, добрейшая женщина, которая ни разу в жизни не ударила раба? Или тетя, больная сердцем? Ни одна из них не заслужила того, чтобы ей воспользовались десятки солдат и бросили умирать в огне и дыму.
Ама замолчала, глядя на тени в углу.
– Я привела тебя сюда, надеясь, что ты разделишь со мной давнее горе.
– Зачем?
– Не знаю, – бросила старуха.
– И кому же ведьма желает отомстить? Те воины давно умерли.
– Я желаю присоединить свою месть к другой, гораздо большей, – сказала она на ходу. – Разве для тебя, душегуба, есть разница?
Оглан фыркнул и двинулся за ней. Чем ближе подходили к проему, тем чернее делалась темнота за ним. Волки за спиной первыми ощутили запах – похожий на их, и в то же время совершенно чужой.
Остановился и зарычал.
– Кто прячется там?
– Послушай меня, Оглан, – сказала Ама. – Мне нужна одна девушка. Ее зовут Алина, и она – принцесса Америи.
Рассмеялся, одновременно приказывая волкам растянуться по залу. Казалось, что из темноты впереди кто-то смотрит. Звериный запах там точно был.
– Ты не просто так встретил Ферриса, Оглан. Ты не просто так встретил меня. Нам с тобой суждено изменить мир. Принцесса едет в Дримгард, а может, уже приехала. Я не могу перейти Тиир, иначе сразу рассыплюсь прахом, – Ама грустно усмехнулась. – Но ты можешь. Твои собаки могут. Приведи ко мне принцессу живой, и ты не пожалеешь, дорогой Оглан.
– Что ведьма даст в награду?
– Новую стаю. Зверей, которых ты еще не видел.
Из темноты, горбясь, вышло четыре огромных существа – люди с волчьими головами, покрытые черной шерстью, с длинными, почти до колен, когтистыми лапами. Волки Оглана тут же подняли шерсть на загривках и оскалились.
– Волкары. Творения анимантов, – сказала ведьма, обводя чудовищ рукой. – Обычно они служат лишь создателю. Но я умею проводить дейярлорис, и ты тоже, не так ли?
– Для этого Оглану нужен человек, – ответил отрешенно.
Не мог оторвать глаз от волкаров. Высокие, широкоплечие, мощные. В голове зазвучали слова ведьмы: «Ты не оборотень. Их не бывает».
Не верил этому. И все же…
– Ама сможет сделать Оглана таким же?
– Нет. Да и зачем? Ты потеряешь разум. Станешь животным.
– Оглан и есть животное.
– Нет, ты человек с повадками животного. И так ты добьешься гораздо большего, поверь мне. Эти четверо – только подарок. В награду я дам тебе куда больше таких. Дам золото, оружие, если хочешь.
– Оглан хочет хороший лук, много стрел и сотню таких зверей.
– Сотню? Столько их не сыщешь во всем Дар-Миноре, – улыбнулась ведьма. – Даже там, где кончается лес… Я сделаю, что смогу. Обещаю тебе не меньше двадцати волкаров.
– Мало.
– Зачем тебе много?
– Оглан хочет вернуться в речные земли. Ривергард. Он должен там кое-кому.
– Феррису?
– Нет. Другому человеку. Инквизитору с зелеными глазами.
– Так ты тоже желаешь отомстить? – засмеялась Ама. – Хорошо. Помоги мне, и я помогу тебе.
Подошел к волкарам. Восемь желтых глаз вперились в него. Протянул руку и коснулся шерсти одного из них. Жесткая, как проволока.
– Ладно, – сказал, не сводя с чудовища глаз. Его янтарный взгляд завораживал.
– Ты хочешь еще чего-то?
– Оглан хочет новый лук и много стрел.
Ама кивнула:
– Тот человек, которого ты упустил – он ждал принцессу. Я слышала, как он бормотал ее имя.
– Ведьма думает, он вернется в лагерь?
– Быть может. Оставь неподалеку пару волков, а к городу отправь собак. Мы должны узнать, когда прибудет Алина.
– Почему старуха вообще решила, что принцесса приедет сюда?
– Она славится своим целительным даром. Кому же, как не ей, приехать излечить неведомую хворь? – криво улыбнулась Ама.
Хмыкнул и собрался уходить, как вдруг остановился.
– Ведьма наслала эту болезнь? Это она убила Дримгард?
– Что ты, – посерьезнев, ответила Ама. – Это Господь наказывает их.
Недоверчиво смотрел на смуглое лицо, пытаясь понять, что она на самом деле имеет в виду. Не понял и махнул рукой:
– Как Оглан узнает Алину?
– Ты поймешь, дорогой, – сказала ведьма. – Другой такой нет во всем мире.
X
Воздух застрял у Эльтона в горле. Улыбка расцвела сама собой.
– Вы прекрасны, госпожа.
– Полно, мой рыцарь, – скромно отозвалась Алина.
Впервые за долгие месяцы она стала такой, какой Эльтон помнил ее по столице. Надела голубое платье с белыми вставками, цвета неба и облаков. Уложила волосы и закрепила сеткой с энарийским жемчугом. Больше никаких украшений – принцессе они были не нужны. Она была стократ прекрасней любых бриллиантов.
– Ты хорошо отдохнула?
– Вполне, – ответила Алина, хотя лицо говорило об обратном.
– Быть может, стоит позволить себе еще хоть день? Город и так долго страдал, подождет еще немного. А тебе нужны силы.
– Город долго страдал и потому не может ждать, – отрезала Алина. – Идем.
Принцесса первой пошла по коридору, Эльтон последовал за ней.
– Я говорила с лекарями.