– Хорошо им, – пробурчал солдат недалеко от Дэна. – А я вот думаю, не сгину ли в Небытие.

Моллард резко повернулся к нему. Латник вздрогнул, на лице его появился страх.

– Я… простите, инквизитор, я имел в виду…

– Мы все хотели бы жить вечно, правда? – спросил Дэнтон, отворачиваясь.

Где-то в глубине пучины врагов раздался низкий утробный рык.

– Дэлуин писал вам о пророчестве! – воскликнула Тей. – Вы знаете, чем все закончится!

– Тогда зачем ты раз за разом предлагаешь мне сдаться?

– Вас попросили не убивать, инквизитор! – грубо рассмеялась Тигрица, захлопывая забрало. – Ваши люди умрут, а вас мы заставим уйти – пешком до самого Шрама! Так что я, в отличии от вас, пытаюсь спасти ваших солдат!

Некоторые из врагов рассмеялись, хотя весь придел перед ними был завален трупами. Кровь покрывала стены и даже потолок, застывшие руки скрючились, хватаясь за воздух.

– Пока что ты только лишила жизни своих, – парировал Дэнтон.

Раздался глухой стук, от которого по стенам церкви пробежала дрожь. Впереди продолжал звучать низкий рык. Тигриный шлем бесстрастно взирал на Молларда.

– У нас разводят прекрасных громадоров, – сказала Тей. – Но вы когда-нибудь видели диких, инквизитор? По-настоящему диких, как в древности?

– Таких, как водятся на руинах Лоттеринга? – нахмурился Дэнтон.

– Именно.

Возрожденцы расступились. Таща за собой псарей, в приделе появились четыре огромных громадора. Жесткая шерсть топорщилась на горбатых загривках, желтые глаза глядели с яростью. Короткие уши были прижаты, из связанных пастей текло зловещее рычание.

Грудь и плечи громадоров покрыли кожаным доспехом с пластинами. Каждую собаку едва удерживали по два могучих псаря.

– Спускайте их! – велела Тей.

С морд громадоров сорвали веревки, псари перерезали поводки, и возрожденцы зашумели, замахали факелами, гоня зверей вперед.

– Не дайте им ворваться!

Опустились копья. Громадоры налетели на них, но только один погиб. Остальные, ломая древки, продрались вперед и сшибли щитоносцев с ног. Громадор сжал челюсти на шее латника и с хрустом перекусил ее. Голова в шлеме покатилась прочь.

– Вперед! – взревела Тигрица.

Собаки валили с ног и драли копейщиков, а те ничего не могли сделать в ответ. Длинные копья были бесполезны, кинжалы не помогали против безумной мощи древних псов. Строй смешался, и тут ударили возрожденцы.

Остатки первого ряда полегли сразу.

– Держать проход! – воскликнул Дэнтон и кинулся в бой.

Снова глухой стук, сотрясающий стены. Что это, Небытие побери?!

– Копья, назад! Назад!

Двух громадоров повалили и все-таки закололи, один развернулся и ворвался в ряды Возрождения. Солдаты инквизиции пытались выстроиться, но клин уже вошел в пробитую псами щель – они отступали и гибли один за другим.

Дэн отразил удар топора и распорол нападающему грудь. Рядом с ним щитоносцы пытались потеснить прущих врагов. Арбалеты, хоть их было и немного, продолжали сеять смерть из-за спин – на глазах у Дэна стрела вонзилась в лопатку одному из копейщиков. В этом хаосе стрелки просто не могли прицелиться.

– Не стрелять!

Несмотря на потери и то, что они отступили почти к самому нефу, им удалось еще раз сдержать атаку. Мертвецы не просто устилали придел – нагромождение трупов становилось все выше. Возрожденцы перебирались через них и нападали как будто с вышины, но тоже умирали, делая гору все больше. На фундаменте из громадоров тела вздымались уже до середины стен.

Снова и снова глухие удары, и пыль посыпалась из щелей.

Моллард чувствовал, что устает. Раньше он мог бы сражаться в первом ряду хоть целую ночь, но теперь, после Баргезара… Левая рука слабела с каждым мигом, спина и ноги гудели, а мигрень давила на череп изнутри, будто пытаясь сломать его.

Острие копья резануло по латам и едва не вонзилось в плечо. Дэн отшатнулся и обрубил древко.

«Где же Брон?!»

Новый глухой стук завершился грохотом из нефа.

– Туда! – зазвучал голос Кассандры. – Помогите Рексену!

В притвор вбежал Бастиан. Шлем его был помят, с подбородка капала кровь.

– Инквизитор! – прокричал он сквозь шум.

Натиск возрожденцев ослабел – они просто не могли наступать через баррикаду из тел. Моллард оставил строй:

– Что там?

– Они сломали стену, инквизитор. Еретики внутри.

Несколько мгновений Моллард решал, что делать.

– Оставайся за старшего. Не дай врагу войти.

– Только через мой труп, – ответил латник.

Возрожденцы были повсюду. Сражение кипело у проломленной стены апсиды и в боковых нефах, где враги один за другим залезали в окна. В центре главного нефа сгрудились бьющие копытами кони и вооруженная прислуга.

– Если они побьют нас, сдавайтесь, – велел Дэнтон, проходя мимо. Вихрь взволнованно заржал, увидев его.

– Думаете, нам оставят жизнь? – спросил старшина грумов. – Лучше умрем как мужчины.

Моллард кивнул:

– Тогда за мной!

Вооружившись инструментами, прислуга бросилась за ним.

В следующий миг Дэнтон врезался в схватку, с ходу пронзая врага. Рексен и несколько солдат впереди окружили серебряное знамя. Кассандра сражалась справа, у самого пролома. Моллард стал пробиваться к ней – сквозь кипящее море крови и стали, где отовсюду грозила смерть.

Рексен кружил вокруг знамени, как собака на привязи. Конский хвост на шлеме метался туда-сюда. Вокруг него скопилась уже целая гора мертвецов, немало из которых носили панцири с молнией.

«Все кончено, – подумал Дэнтон. – Нам не устоять».

Отступать некуда. И если сдаться сейчас – пощадит ли их Лотарская Тигрица? Грейн, быть может, и пощадил бы. Но эта женщина, его генерал – навряд ли.

Дэнтон бился, до хруста стиснув зубы. Левая рука онемела, мигрень туманила взор, воздух обжигал горло. Дэн пробивался вперед, к Кассандре, со всех сторон окруженной врагами. Там, у самого пролома, осталась только она и несколько ветеранов.

Раздался полный боли и ярости крик. Моллард повернулся. Рексену пронзили бедро копьем. Враг вырвал оружие и попытался воткнуть его в бок знаменосцу. Но Рексен отвел удар и обрушил клинок на противника.

– К знамени! – воскликнул Дэнтон. – Защищайте знамя!

Кэс ударила рондашем в лицо противнику и следом вонзила в сердце Молнию. За спиной у нее появился новый враг и занес широкий топор.

«Кассандра!» – про себя выкрикнул Моллард, но вслух не смог издать ни звука. Время не просто замедлилось – оно почти застыло. Дэн видел, как топор опускается, касается кольчуги Кэс и пробивает звенья; как лезвие все глубже погружается в тело, и кровь начинает хлестать из раны; Кассандра падает и исчезает под лавиной врагов.

И тогда боль исчезла. Моллард перестал осознавать себя – он сражался теперь без оглядки на смерть, ибо был уже мертв.

– Назад, инквизитор!

Солдаты потащили его от пролома. Возрожденцы беспрепятственно лезли внутрь, окружая их со всех сторон.

Распахнулись двери в притвор – несколько последних латников отступали, сражаясь на ходу.

Дэн повернулся. Израненный Рексен едва держался на ногах. Он остался один возле знамени, без щита и шлема. Сверкающие латы были все покрыты кровью врагов.

– К нему! – прохрипел Дэнтон.

На Рексена напали со всех сторон. С каждым ударом сердца клинок вонзался в его тело, резал и рвал; но знаменосец все еще был на ногах и сражался. Молча, без криков о помощи, он оборонял свое знамя.

Возрождение сомкнулось вокруг. Взметнулись клинки, и все было кончено. Рексен так ни разу и не вскрикнул.

– Держите его! – раздался грубый голос.

Враг вырвал знамя инквизиции из камней и воздел его.

– Инквизитор! Смотри!

Дэну ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Острый конец древка вонзили в шею истерзанного Рексена. Враги надавили и проткнули его насквозь. Конец древка уперся в камни, так что Рекс остался стоять, и знамя оказалась прямо перед его лицом. Последним движением он поднял руку и коснулся знамени, оставив три кровавых следа от пальцев.