Возрождение издало победоносный вопль, и Моллард буквально почувствовал, как рухнул дух немногих оставшихся солдат.

Он кинулся вперед и как будто исчез. Дэнтон потерял все чувства, кроме зрения – чтобы видеть, кого уничтожить.

«Вас попросили не убивать», – сказала Тигрица.

Отлично!

Моллард ворвался в ряды возрожденцев. Беспощадный клинок разил их одного за другим. Безумный натиск заставил врагов отступить от Рексена.

Меч застрял в чьем-то теле и упал вместе с ним. Моллард сорвал с руки щит и дрался им, покуда тот не треснул пополам. Он выхватил кинжал и успел погрузить в горло врага, прежде чем его выбили из рук.

Дэнтон схватил возрожденца за кольчугу. Рогатый шлем ударил его в лицо, еще раз, еще, еще, и еще. Вместо лица осталось переломанное месиво, и Дэнтон выпустил обмякшее тело. Тягучие багряные капли падали с края прорези. Моллард стоял, обезоруженный, и видел за багровой пеленой, как враги отступают.

Они смотрели на что-то за его спиной, и ужас расцветал на их лицах. Дэн обернулся. Там был мертвый знаменосец. Кровь фонтаном брызгала из раны на шее Рексена и заливала серебряное знамя, делая его багровым.

Возрожденцы пятились, не смея сражаться. Один из них отбросил меч.

– Нет! – восликнул он. – Не может быть!

И первым бросился бежать.

– Багровое знамя! – кричал он на ходу, пробиваясь через своих. – Багровое знамя здесь!

Битва утихла. Возрожденцы обращали взгляды к Молларду рядом с окровавленным знаменем. Глаза их расширялись, и люди бросались бежать.

Дэн повернулся – Тигрица во главе своих застыла в центральном нефе, в окружении изрубленных коней и грумов. Затем она рявкнула:

– Назад!

И отступила сама. Дэнтону показалось, что у нее дрожат руки. Тей поклонилась.

– Пророк скоро будет здесь! – воскликнула она и побежала вместе со всеми.

Моллард повернулся к покрытому кровью и десятками ран Рексену. Лицо мальчика застыло в муке, глаза остались открыты. Знамя у его лица стало наполовину багровым. Кровь иссякла в теле и вытекала тонкими ручейками, капая на пол.

– Что это? – раздался голос.

– Почему они бежали?

– Соберите мертвых, – велел Дэнтон и закрыл Рексену глаза. – Это еще не конец.

Затем он повернулся и направился к пролому – туда, где лежала Кассандра.

VII

Мертвых складывали в боковых нефах. Трупы возрожденцев сбрасывали в апсиде, загородив телами пролом. Рексена сняли с древка и укрыли побагровевшим знаменем. Мертвых лошадей сложили у дверей в притвор, создав еще одну баррикаду.

Моллард сидел над Кассандрой, держа похолодевшую руку. Он считал каждый вдох, поднимающий ее грудь, и боялся, что любой может стать последним. Несколько раз его сердце замирало, когда между вдохами проходило слишком много времени. Но пока что Кэс была жива.

Томаз погиб. Оставшиеся лекари обработали и зашили рану. Лезвие секиры вошло глубоко, не достав пол-пальца до легкого и лишь чудом не задев позвоночник. Кассандра потеряла много крови, и нельзя было сказать, поднимется ли. Пока она лежала, мертвенно бледная, и Дэнтону казалось, что сердце ее бьется все реже.

– Говорят, ты так же сидела подле меня в Баргезаре, – прошептал он, гладя ее пальцы. – Наверное, теперь я понимаю, что ты чувствовала. Хоть я никогда не любил тебя так сильно, как ты меня.

Он поцеловал ее безвольную ладонь и встал. Кэс лежала в главном нефе, рядом с другими тяжело ранеными. Лекари и слуги хлопотали вокруг. Сам Дэнтон получил несколько легких ран, но почти не обращал на них внимания.

– Я сосчитал людей, инквизитор.

Рядом появился Бастиан. Везучий воин – он выжил в Баргезаре, на улицах Рейнвиля и даже здесь.

– Считая вас и рыцаря, в живых осталось сорок три человека. Все ранены. На ногах – тридцать пять.

– Из ветеранов?

– Я и еще двое. Из коней, вместе с вашим Вихрем – двадцать один. Прислугу я не сосчитал, – сказал Бастиан, массируя двупалую ладонь. – Можно спросить, инквизитор?

Дэнтон кивнул.

– Почему они сбежали?

– Знаешь, сколько раз мне уже задали этот вопрос? – вздохнул Дэнтон. – Я не знаю, Бастиан. Дело в их пророчестве. Они увидели, как знамя Рексена пропиталось кровью, и дрогнули.

– Но ведь они сами убили его, – пробурчал латник. – Может…

С улицы раздался тяжелый, долгий гул, и почти одновременно за окном занялся рассвет.

– К оружию, – велел Дэнтон, подбирая щит. – Они вернулись.

Раздалось хлопанье крыльев, и в одно из разбитых окон влетел Арик. Клювогорн сел на подоконник и распахнул огромный клюв:

– Держитесь! – раздался низкий голос. – Мы идем!

– Брон?..

– Сир Раддерфорд! – вскричал Бастиан, глядя в другую сторону.

Пробравшись через баррикаду из конских тел, внутри оказался Брон с секирой наперевес и замотанной бинтом головой. Вслед за ним в церковь забирались латники инквизиции.

– Подмога! – закричали солдаты. – Подмога!

Кассандра издала стон и Дэнтон, вновь отбросив оружие, наклонился к ней. Ресницы затрепетали и тускло-голубые глаза распахнулись.

– Я все-таки умерла? – раздался еле слышный шепот.

– Нет, – улыбнулся Дэнтон, бережно беря ее руку в свои.

– Мы победили?

– Нет. Они отступили, и к нам пробился Брон.

– Отступили? – Кассандра тяжело сглотнула. – Почему?

– Пока не ясно.

– Инквизитор!

Моллард поднялся навстречу Брону и раскрыл руки для объятий. Старый рыцарь ухмыльнулся и обнял его, похлопав по спине.

– Я думал, что буду мстить за вас, – сказал он. – Но похоже, кому-то другому придется мстить за нас всех. Кэсси, ты еще не умерла?

– Не называй меня так, – прохрипела Кассандра и попыталась приподняться, морщась от боли.

Брон коротко рассмеялся.

– Где враги? – спросил Дэнтон.

– Прямо за нами, – помрачнел Раддерфорд. – Мы сражались у ворот, а потом они просто отступили. Я решил, что вы победили, и бросился сюда… Но они отправились следом.

– Мы не победили, – сказал Моллард. – Идем, надо поговорить.

Дэнтон бросил взгляд на Кэс и направился к кабинету епископа. Брон тяжело шагал за ним.

– Сколько у тебя осталось людей? – через плечо спросил Дэн.

– Не знаю. Около сотни.

– Хорошо.

– Хватит для достойной последней битвы.

Они остановились у дверей в кабинет. Дэн повернулся к Брону и подошел вплотную, глядя в глаза.

– В чем дело? – буркнул старый рыцарь.

– Ты хотел убить меня.

Лицо Бронвера окаменело.

– Инквизитор, я…

– Ты хотел убить меня, – процедил Дэнтон.

– Я хотел избавить вас от мучений.

– Нет. Ты хотел забрать мой плащ.

– Думайте, что хотите, – Брон грудью надавил на Дэнтона. – Я бы никогда не убил человека ради выгоды. Даже вас.

– Даже меня?

– Мы говорим откровенно, не так ли? – глаза Брона налились кровью, как у быка. – Ты никогда мне не нравился. Я думал, что Кослоу совершил ошибку, что алый плащ по праву мой. А потом пришла Кассандра и прыгнула в твою постель так быстро, что я и плюнуть не успел.

Что-то случилось на лице Молларда, и Брон зло улыбнулся.

– Да, я с самого начала знал. Но никому не говорил. И если ходили слухи среди солдат, затыкал им глотки по старинке, кулаком. Это ваши грехи, не мои. Вашим душам пропасть в Небытие, – Бронвер сверлил Дэна глазами. – И все же я понимал, что ты хороший инквизитор. Я смирился.

Я мог бы выдать тебя и Кэсси церковному суду. Мог бы никого не спрашивать и задушить после Баргезара – кто бы сомневался, что ты умер от ран? Мог бы просто остаться в Альдеринге и позволить Возрождению убить вас. Но я вот он, здесь! – вскрикнул Брон и оттолкнул Молларда.

Дэнтон ударился спиной в стену. Старый рыцарь раскраснелся, его тяжелые кулаки были сжаты, а мутные глаза блестели.

– Это все, что я хотел узнать, – сказал Дэн. – Что ты верен мне.

– Плевал я на тебя. Я верен инквизиции, Господу и своим клятвам. Если сегодня мы выживем, тебе все равно недолго останется носить алый плащ. Рано или поздно все поймут, что ты за человек. Но я – прощаю тебя за все обиды.