Возрождение издало победоносный вопль, и Моллард буквально почувствовал, как рухнул дух немногих оставшихся солдат.
Он кинулся вперед и как будто исчез. Дэнтон потерял все чувства, кроме зрения – чтобы видеть, кого уничтожить.
«Вас попросили не убивать», – сказала Тигрица.
Отлично!
Моллард ворвался в ряды возрожденцев. Беспощадный клинок разил их одного за другим. Безумный натиск заставил врагов отступить от Рексена.
Меч застрял в чьем-то теле и упал вместе с ним. Моллард сорвал с руки щит и дрался им, покуда тот не треснул пополам. Он выхватил кинжал и успел погрузить в горло врага, прежде чем его выбили из рук.
Дэнтон схватил возрожденца за кольчугу. Рогатый шлем ударил его в лицо, еще раз, еще, еще, и еще. Вместо лица осталось переломанное месиво, и Дэнтон выпустил обмякшее тело. Тягучие багряные капли падали с края прорези. Моллард стоял, обезоруженный, и видел за багровой пеленой, как враги отступают.
Они смотрели на что-то за его спиной, и ужас расцветал на их лицах. Дэн обернулся. Там был мертвый знаменосец. Кровь фонтаном брызгала из раны на шее Рексена и заливала серебряное знамя, делая его багровым.
Возрожденцы пятились, не смея сражаться. Один из них отбросил меч.
– Нет! – восликнул он. – Не может быть!
И первым бросился бежать.
– Багровое знамя! – кричал он на ходу, пробиваясь через своих. – Багровое знамя здесь!
Битва утихла. Возрожденцы обращали взгляды к Молларду рядом с окровавленным знаменем. Глаза их расширялись, и люди бросались бежать.
Дэн повернулся – Тигрица во главе своих застыла в центральном нефе, в окружении изрубленных коней и грумов. Затем она рявкнула:
– Назад!
И отступила сама. Дэнтону показалось, что у нее дрожат руки. Тей поклонилась.
– Пророк скоро будет здесь! – воскликнула она и побежала вместе со всеми.
Моллард повернулся к покрытому кровью и десятками ран Рексену. Лицо мальчика застыло в муке, глаза остались открыты. Знамя у его лица стало наполовину багровым. Кровь иссякла в теле и вытекала тонкими ручейками, капая на пол.
– Что это? – раздался голос.
– Почему они бежали?
– Соберите мертвых, – велел Дэнтон и закрыл Рексену глаза. – Это еще не конец.
Затем он повернулся и направился к пролому – туда, где лежала Кассандра.
VII
Мертвых складывали в боковых нефах. Трупы возрожденцев сбрасывали в апсиде, загородив телами пролом. Рексена сняли с древка и укрыли побагровевшим знаменем. Мертвых лошадей сложили у дверей в притвор, создав еще одну баррикаду.
Моллард сидел над Кассандрой, держа похолодевшую руку. Он считал каждый вдох, поднимающий ее грудь, и боялся, что любой может стать последним. Несколько раз его сердце замирало, когда между вдохами проходило слишком много времени. Но пока что Кэс была жива.
Томаз погиб. Оставшиеся лекари обработали и зашили рану. Лезвие секиры вошло глубоко, не достав пол-пальца до легкого и лишь чудом не задев позвоночник. Кассандра потеряла много крови, и нельзя было сказать, поднимется ли. Пока она лежала, мертвенно бледная, и Дэнтону казалось, что сердце ее бьется все реже.
– Говорят, ты так же сидела подле меня в Баргезаре, – прошептал он, гладя ее пальцы. – Наверное, теперь я понимаю, что ты чувствовала. Хоть я никогда не любил тебя так сильно, как ты меня.
Он поцеловал ее безвольную ладонь и встал. Кэс лежала в главном нефе, рядом с другими тяжело ранеными. Лекари и слуги хлопотали вокруг. Сам Дэнтон получил несколько легких ран, но почти не обращал на них внимания.
– Я сосчитал людей, инквизитор.
Рядом появился Бастиан. Везучий воин – он выжил в Баргезаре, на улицах Рейнвиля и даже здесь.
– Считая вас и рыцаря, в живых осталось сорок три человека. Все ранены. На ногах – тридцать пять.
– Из ветеранов?
– Я и еще двое. Из коней, вместе с вашим Вихрем – двадцать один. Прислугу я не сосчитал, – сказал Бастиан, массируя двупалую ладонь. – Можно спросить, инквизитор?
Дэнтон кивнул.
– Почему они сбежали?
– Знаешь, сколько раз мне уже задали этот вопрос? – вздохнул Дэнтон. – Я не знаю, Бастиан. Дело в их пророчестве. Они увидели, как знамя Рексена пропиталось кровью, и дрогнули.
– Но ведь они сами убили его, – пробурчал латник. – Может…
С улицы раздался тяжелый, долгий гул, и почти одновременно за окном занялся рассвет.
– К оружию, – велел Дэнтон, подбирая щит. – Они вернулись.
Раздалось хлопанье крыльев, и в одно из разбитых окон влетел Арик. Клювогорн сел на подоконник и распахнул огромный клюв:
– Держитесь! – раздался низкий голос. – Мы идем!
– Брон?..
– Сир Раддерфорд! – вскричал Бастиан, глядя в другую сторону.
Пробравшись через баррикаду из конских тел, внутри оказался Брон с секирой наперевес и замотанной бинтом головой. Вслед за ним в церковь забирались латники инквизиции.
– Подмога! – закричали солдаты. – Подмога!
Кассандра издала стон и Дэнтон, вновь отбросив оружие, наклонился к ней. Ресницы затрепетали и тускло-голубые глаза распахнулись.
– Я все-таки умерла? – раздался еле слышный шепот.
– Нет, – улыбнулся Дэнтон, бережно беря ее руку в свои.
– Мы победили?
– Нет. Они отступили, и к нам пробился Брон.
– Отступили? – Кассандра тяжело сглотнула. – Почему?
– Пока не ясно.
– Инквизитор!
Моллард поднялся навстречу Брону и раскрыл руки для объятий. Старый рыцарь ухмыльнулся и обнял его, похлопав по спине.
– Я думал, что буду мстить за вас, – сказал он. – Но похоже, кому-то другому придется мстить за нас всех. Кэсси, ты еще не умерла?
– Не называй меня так, – прохрипела Кассандра и попыталась приподняться, морщась от боли.
Брон коротко рассмеялся.
– Где враги? – спросил Дэнтон.
– Прямо за нами, – помрачнел Раддерфорд. – Мы сражались у ворот, а потом они просто отступили. Я решил, что вы победили, и бросился сюда… Но они отправились следом.
– Мы не победили, – сказал Моллард. – Идем, надо поговорить.
Дэнтон бросил взгляд на Кэс и направился к кабинету епископа. Брон тяжело шагал за ним.
– Сколько у тебя осталось людей? – через плечо спросил Дэн.
– Не знаю. Около сотни.
– Хорошо.
– Хватит для достойной последней битвы.
Они остановились у дверей в кабинет. Дэн повернулся к Брону и подошел вплотную, глядя в глаза.
– В чем дело? – буркнул старый рыцарь.
– Ты хотел убить меня.
Лицо Бронвера окаменело.
– Инквизитор, я…
– Ты хотел убить меня, – процедил Дэнтон.
– Я хотел избавить вас от мучений.
– Нет. Ты хотел забрать мой плащ.
– Думайте, что хотите, – Брон грудью надавил на Дэнтона. – Я бы никогда не убил человека ради выгоды. Даже вас.
– Даже меня?
– Мы говорим откровенно, не так ли? – глаза Брона налились кровью, как у быка. – Ты никогда мне не нравился. Я думал, что Кослоу совершил ошибку, что алый плащ по праву мой. А потом пришла Кассандра и прыгнула в твою постель так быстро, что я и плюнуть не успел.
Что-то случилось на лице Молларда, и Брон зло улыбнулся.
– Да, я с самого начала знал. Но никому не говорил. И если ходили слухи среди солдат, затыкал им глотки по старинке, кулаком. Это ваши грехи, не мои. Вашим душам пропасть в Небытие, – Бронвер сверлил Дэна глазами. – И все же я понимал, что ты хороший инквизитор. Я смирился.
Я мог бы выдать тебя и Кэсси церковному суду. Мог бы никого не спрашивать и задушить после Баргезара – кто бы сомневался, что ты умер от ран? Мог бы просто остаться в Альдеринге и позволить Возрождению убить вас. Но я вот он, здесь! – вскрикнул Брон и оттолкнул Молларда.
Дэнтон ударился спиной в стену. Старый рыцарь раскраснелся, его тяжелые кулаки были сжаты, а мутные глаза блестели.
– Это все, что я хотел узнать, – сказал Дэн. – Что ты верен мне.
– Плевал я на тебя. Я верен инквизиции, Господу и своим клятвам. Если сегодня мы выживем, тебе все равно недолго останется носить алый плащ. Рано или поздно все поймут, что ты за человек. Но я – прощаю тебя за все обиды.