Ребекка улыбнулась еще шире.

— Ты милая девочка, — сказала она, беря девушку под руку. Помахав нам, она исчезла на лестнице.

Я чувствовала, что Геркулес снова ерзает в сумке.

— Мне пора, — сказала я Вайолет и Роме. — Увидимся в следующий раз.

Спускаясь по лестнице, я прижала сумку к бедру и прошептала: «Все в порядке, мы уже уходим». Я быстрым шагом направилась к библиотеке. В центре города было многолюдно, а в библиотеке пусто. За стойкой дежурил Джейсон.

— Спокойный вечер? — поинтересовалась я.

— Ага, — он убрал с глаз завиток светлых волос. — После ужина никто не заходил. А эти новые детские книжки готовы встать на полки, — он указал на две тележки позади.

— Спасибо, ты очень помог.

Джейсон был нашим летним практикантом и настоящей находкой. Имея внешность модели из подросткового журнала — светлые волосы, широкая улыбка, — он жил и дышал книгами. Он хотел стать писателем и изучал классику: Фолкнера, Достоевского, Хэмингуэя.

— Где Абигайль? — спросила я.

Джейсон махнул куда-то за голову.

— Собирает журналы для распродажи.

Сначала я отправилась в свой кабинет и выпустила Геркулеса. Он высунул голову, поморгал и обнюхал мой стол, потом вылез, прошелся среди папок до края и спрыгнул в кресло, от чего оно закрутилось. Я кинулась через стол, остановила кресло. Геркулес испуганно посмотрел на меня. Я погладила его по голове.

— Оставайся тут. Я вернусь.

Я направилась на второй этаж, но не удержалась и заглянула в компьютерный зал. Верный своему слову, Орен собрал шесть кабинок и стульев. Я провела пальцами по ближайшему столу. На светлом дереве ни грязи, ни пыли. В этом весь Орен. Рядом с каждым рабочим местом стояла коробка с системным блоком. Как только Ларри починит проводку, я установлю компьютеры, и спустя сотню лет библиотека Мейвилл-Хайтс вступит в эру электроники.

Абигайль была в служебной комнате, сразу за комнатой персонала. Она сидела на полу, перед ней громоздились два ряда перевязанных стопок журналов.

— Привет, — сказала я.

Она посмотрела на меня и улыбнулась. Седые волосы заплетены в тугую косу, очки без оправы сползли на кончик носа. Абигайль говорила мне, что начала седеть уже после двадцати. Сейчас, спустя пару десятилетий, в её волосах прекрасно смешались рыжий цвет и серебро. И отчего-то седина не старила Абигайль, лишь делала изящнее. Я смущённо пригладила свои спутанные волосы.

— Ты занималась этим весь вечер?

Она потуже завязала стопку журналов и поставила позади себя.

— Да, тут было очень тихо. — Она показала в угол комнаты. — Я нашла в чулане лист пенопласта. Ты не против, если мы сделаем из него доску объявлений?

— Нет, отличная идея.

Абигайль встала и осмотрела свою работу.

— Кажется, завтра я с этим закончу и начну заниматься книгами.

— Было бы здорово.

Я пошла вниз. Уже почти восемь, время закрытия. Джейсон обходил этаж, выключая везде свет и убирая на место книги. Я собрала парочку брошенных журналов, выровняла стопку карточек на столе и выключила компьютер. Когда Джейсон погасил последнее освещение, Абигайль спустилась с велосипедным шлемом в руках. Светилась только лампа над стойкой. Я проводила Абигайль к выходу, выпустила ее и подождала Джейсона, набивавшего рюкзак книгами. Повесив его на одно плечо, он поспешил ко мне.

— До завтра.

— Спокойной ночи, — ответила я, закрыла дверь и прикрыла решетку, но не заперла ее.

Когда я вошла в кабинет, Геркулес сидел на полу у стола.

— Хочешь осмотреться? — спросила я.

Он подошел к открытой двери и выглянул. Я присела рядом.

— Только, чур, не прятаться, и вернешься, когда я позову, — погрозила я ему пальцем.

Кот отмахнулся от меня лапой, я встала и направилась к лестнице. Геркулес шел сзади. Новая приемная и стойка выдачи были почти готовы. Оставалось еще кое-что покрасить и расставить множество книг, и, конечно, у нас еще не было конференц-зала, но я впервые почувствовала, как все будет выглядеть, когда работы наконец закончатся. Геркулес прошелся по компьютерной зоне, обнюхивая каждую коробку.

— Ну что, пойдем?

Он посмотрел на меня и куда-то целенаправленно отправился.

— Геркулес, ты куда?

Ноль реакции.

Я поспешила за ним, но когда нагнулась, чтобы взять на руки, он метнулся прочь. На месте оставался только один кусок пластиковой пленки. Прозрачный занавес, повешенный людьми Уилла Рэдферна, прикрывал дверь в их склад инструментов, будущий конференц-зал. Теперь тяжёлая дверь была закрыта и заперта, подход к ней ограничивала жёлтая полицейская лента.

— Даже не думай об этом, — крикнула я.

Геркулес вальяжно прошел мимо полицейского ограждения к двери.

— Геркулес, немедленно вернись!

— Мяу.

— Давай, киска. Пора уходить.

Его внимание было полностью сфокусировано на тяжелой деревянной двери.

— Если не подойдешь сюда прямо сейчас, в жизни больше не получишь ни ложки йогурта «Табби».

Он бросил на меня взгляд через плечо, но не шелохнулся. Ладно, с йогуртом я блефовала. Зачем стоять по одну сторону от желтой ленты, если можно просто поднырнуть под нее и схватить кота? Никакая сигнализация не сработает. Детектив Гордон не свалится с потолка, чтобы арестовать меня. И все же я огляделась — неизвестно зачем, — прежде чем пролезть под ленту.

— Иди сюда, — я наклонилась, чтобы взять черно-белого котика, но он прошел сквозь закрытую дверь и исчез.

Согнуть колени

У меня задрожали колени, и я села на пол. Геркулес исчез. Не пробежал мимо. Не свернул за угол. Он прошел сквозь крепкую деревянную дверь, будто ее и не было. Я мысленно видела это снова, даже не закрывая глаз. Кот исчез за дверью, и я вроде бы даже слышала при этом легкий хлопок. Я закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов.

— Давай, пусть ты будешь здесь.

Открыла глаза. Никакого кота. Потянувшись вперед, я положила руку на дверь. Твердая. Я ощупала ее. Может, она с секретом. Может, Геркулес активировал скрытую панель. Может, сейчас появятся Нэнси Дрю и братья Харди. Дверь оставалась твердой и неподвижной.

— Геркулес! Где ты, котик?

Тишина, а потом едва слышное «мяу» из-за двери. Он был там. Каким-то образом он очутился там. Я схватилась за ручку. Закрыто. В отчаянии я затрясла ее, но, конечно, дверь была заперта. В комнате велось расследование убийства, а я только что пыталась вломиться в нее. Я отдернула руку, будто дверь внезапно загорелась. Черт возьми! Теперь на ней мои отпечатки! Я обтерла ручку подолом футболки, потом опустилась на колени и отполировала нижнюю часть двери, где искала скрытую панель. Увидев свое отражение в медной обивке, я осознала, что делаю.

— Ты чокнулась, — произнесла я вслух.

Не надо было трогать дверь. Я пару раз глубоко вдохнула. Надо позвонить в полицию. Как еще можно вызволить оттуда Геркулеса? Ну да, конечно, позвонить детективу Гордону и сказать, что мой кот прошел сквозь дверь. Нет-нет, никто и не подумает, что я сошла с ума. Может, в этом все дело? Я сумасшедшая? Я вспомнила профессора психиатрии, объяснявшего нам, первокурсникам, что если вы задаетесь таким вопросом, то нет, вы не сошли с ума. Конечно, в трех случаях из четырех он являлся на лекции в пижамных штанах. Потом я вспомнила, как Оуэн материализовался на голове Грегора Истона, как он появился уже в прыжке, гоняясь за птицей на заднем дворе. У меня перехватило дыхание. Как такое возможно? У котов какие-то магические способности? Я прижала голову к коленям и заставила себя несколько раз вдохнуть.

Ладно, нечего торопиться в сумасшедший дом. Я просто устала. Мне нужны очки. Всему этому есть какое-то рациональное объяснение. Наклонившись близко к двери, я снова позвала Геркулеса. Тишина. Я представила себе, как по ту сторону двери у него дрогнуло одно ухо при звуке собственного имени. И знала, что он не выйдет оттуда, пока сам не захочет.