Кот поглядывал на меня через сетчатую вставку. Я поправила сумку на бедре и пошла дальше. В этой сумке я принесла котов домой, может, поэтому они так любили залезать в нее. Там не было тесно, а воздух попадал внутрь через полдюжины сетчатых вставок. Так что котам больше нравилось кататься в сумке, чем ходить пешком. Я посмотрела через верхнее сетчатое окошко. Геркулес растянулся, положив голову на лапу, прикрывая другой лапой нос. Он открыл один глаз и посмотрел вверх, на меня.
— Там же ничем не пахнет, — прошептала я. Лапа осталась на носу, а глаз подмигнул мне и закрылся.
Мимо меня на холм проехал пикап, и я подумала — пожалуй, хватит разговаривать с котом. По крайней мере, когда мимо кто-то едет. Не хотелось бы прослыть сумасшедшей, беседующей со своей спортивной сумкой.
Ребекка пришла на занятие одновременно со мной. Я подождала у двери, пока она подойдёт по дорожке с другой стороны.
— Привет, Кэтлин, — улыбнулась она. — Мне нравится, как ты убрала чёлку.
— Она меня с ума сводит, — я придержала для Ребекки дверь одной рукой, а в другую взяла её холщовую сумку.
— Спасибо. Я думаю, немного филировки, и все будет в порядке.
— Напрасно я обрезала волосы, — вздохнула я, когда мы двинулись вверх по лестнице.
Улыбка Ребекки стала шире.
— Как только я смогу держать ножницы, подровняю кончики и посмотрю, что можно сделать с твоей чёлкой. Обещаю, ты сразу почувствуешь себя лучше.
Наверху я поставила сумку с Геркулесом, развязала куртку и повесила на один из крючков у двери в студию. На самом последнем крючке висел красный складной зонт. Посередине зонт был обвязан зелёным шарфом, расшитым бисером. Напротив на деревянной скамейке переобувалась Ребекка. Я повесила её сумку рядом со своей ветровкой. Ребекка подняла взгляд и увидела зонтик.
— Это мой шарф.
Я отвязала его и протянула ей. Длинную кайму шарфа украшала прекрасная ручная вышивка. Она разгладила шарф на коленях.
— Спасибо. Конечно, это просто шарф, но это подарок, а я не могла вспомнить, куда его дела. Забыла, что оставила здесь.
Она казалась встревоженной. Может, боится, что теряет память? Никаких признаков забывчивости я за ней не замечала. Я улыбнулась:
— Я как-то забыла здесь резиновые сапоги. И не вспоминала про них, пока не вышла на Маунтин-роуд в дождь и вода не потекла по ногам.
Ребекка встала и убрала шарф в сумку.
— Хочешь сказать, что я не становлюсь старой и слабой? — улыбнулась она.
Я тронула её плечо.
— Если бы я тебя такой считала — ни за что бы не позволила стричь мою чёлку.
Я подхватила ремень своей сумки и пошла в зал. Вайолет помахала мне рукой. Вслед за мной вошла Ребекка. Я подошла к Мэгги, стоявшей у чайного столика.
— Привет, можно мне оставить сумку под столом?
Мэгги растягивала мышцы шеи, положив руку на голову и аккуратно наклоняя ее к плечу.
— Конечно. Там внутри что-то бьющееся?
— У меня там кот, — сказала я.
— Что? — Глаза Мэгги округлились, что выглядело немного странно при наклонённой голове. Я подняла сумку, чтобы она могла рассмотреть.
— Это Геркулес?
— Да, тише, — шикнула я.
Она выпрямила голову и ещё раз заглянула в сумку.
— Привет, мохнатая морда.
Кот мяукнул в ответ.
— Зачем ты его принесла? — спросила Мэгги, снова хватаясь за голову и наклоняя её к другому плечу.
— Он не хотел оставаться дома. Бежал за мной. Я его посадила на веранду, но он как-то сумел выбраться, когда я отвернулась.
— Вот хитрюга, — шёпотом сказала Мэгги сумке. — Ставь его под стол, — она улыбнулась. — Ему там есть чем дышать?
— Спасибо, — сказала я, убирая Геркулеса с дороги. — И да, ему есть чем дышать.
— Есть новости насчёт Истона? — спросила Мэгги, начиная медленно перекатывать голову с одного плеча на другое.
Руки у меня вспотели, и я вытерла их о шорты.
— Полиция нашла обломок его запонки в конференц-зале библиотеки.
— А как он туда попал?
— Это детектив Гордон и пытается узнать.
Мэгги уронила голову на грудь.
— А что он думает? Что вы с маэстро встречались в зале для совещаний? А потом он помер, ты положила его на тележку для книг и повезла по улице в Стрэттон, да так, что никто тебя не видел?
— Да, звучит как-то... глупо.
— Потому, что так оно и есть, — Мэгги переместилась к центру комнаты, встряхивая руками.
Кто-то топал по лестнице. Вошла Руби. Она стянула ярко-жёлтую майку и осталась в ярко-оранжевом топике. Мне нравилась одежда Руби — я и в двадцать одевалась более консервативно. Рома подошла, медленно вращая плечами, за ней — Вайолет и Ребекка. Рома тронула меня за руку, и я обернулась.
— Ну, как ты, Кэтлин? — спросила она, понизив голос.
Я медленно согнула и разогнула пальцы.
— Ничего, нормально. Мышцы немного побаливают, но звон в ушах прошёл, всё в порядке.
— Хорошо. — Я покосилась на стол. Мне показалось или за сеткой мелькнули зелёные глаза Геркулеса? Я обернулась к Роме, чтобы спросить насчёт Оуэна. — Рома, ты что-нибудь знаешь о кошачьей мяте?
— Некоторые кошки её любят, а другие нет. А почему ты спрашиваешь?
Я провела рукой по шее — иногда мне так недоставало длинных волос.
— Видела таких маленьких жёлтых цыплят с кошачьей мятой, продаются в «Граньери»?
— Это которые «Весёлый цыплёнок Фред»?
— Ага, — кивнула я. — Ребекка покупает моим котам. Геркулес ими не интересуется, а вот Оуэн...
— ...бесится от кошачьей мяты, — закончила Рома.
— Да.
— Понятно. Кошачью мяту любит примерно половина всех кошек. Остальные нет. Можно сказать, это генетика. — Она улыбнулась. — Это ему не повредит.
— Спасибо, хорошо, если так.
Рома крутила широкое серебряное кольцо на указательном пальце правой руки.
— Знаешь, в Вистерия-Хилл растёт дикая кошачья мята. Может, Оуэн там к ней и пристрастился.
— Ты что-нибудь знаешь про тамошних кошек? — спросила я, одёргивая край майки, сбившийся, когда я повязывала куртку на талию.
— Немного. Люди заботятся, чтобы у них были кров и еда. Со временем нам удалось выловить всех, стерилизовать и сделать прививки. — Она вздохнула. — Это было непросто.
Я вспомнила, как Рома в последний раз делала прививки Оуэну и Геркулесу. Оба кота выли и отчаянно царапались. Рома надела тогда длинные и толстые кевларовые перчатки. Зубы Геркулеса оставили отметки на указательном и среднем пальцах, а Оуэн расцарапал всю руку.
— Хочешь в следующий раз пойти со мной в Вистерия-Хилл? — спросила Рома, стягивая и снова надевая на палец кольцо. Ногти у неё были короткие, без лака. — Кажется, ты нашла общий язык с этими котами.
— Ну да, хочу, — я оглянулась на столик.
— Тогда я тебя позову, — улыбнулась Рома.
Мы повернулись к остальным. Вайолет попросила объяснить одно движение, вытянув перед собой руки. Мэгги поправила одну из них и указала на колени Вайолет. Рома вздохнула. Не только у меня были сложности с этим движением. Никак не получалось скоординировать руки, не говоря о нижней половине корпуса. Я чувствовала себя танцовщицей в купальнике и туфлях на платформе в дурном диско-шоу. Все смотрели, как Мэгги медленно и грациозно показывает движение. Ребекка прижала руку к груди. Рукав чуть задрался, открывая перевязанное запястье. Мэгги остановилась.
— Ребекка, ты поранилась?
Ребекка побледнела и попыталась прикрыть запястье здоровой рукой.
— Это просто артрит, — она осторожно пошевелила рукой. — Делаю компрессы. Повязка — чтобы они не пачкались и не соскальзывали.
Мэгги подошла к Ребекке, взяла за руку, осторожно тронула запястье тонкими пальцами.
— Можешь согнуть?
— Да, — Ребекка забрала у Мэгги руку, — просто немого трудно.
Мэгги смотрела на повязку.
— Это ты сама сделала?
— Да, — кивнула Ребекка.
— Очень умело. А что ты используешь для компрессов? Можжевельник? Алтей?
— Травяной сбор моей матери, — сказала Ребекка, придерживая больную руку. — Он довольно необычный.