— Зачем Истону возвращаться в библиотеку? — спросила я котов. Геркулес, намывавший морду, замер с лапой за ухом и недоуменно посмотрел на меня. — Знаю, глупый вопрос, — сказала я и взглянула на Оуэна. — Пока мы были там, он не возвращался. — Оуэн согласно мяукнул и продолжил вылизывать хвост. — Сьюзен и Мэри сказали, что не видели его. Зачем бы им врать?
Похоже, ни один из котов не собирался ничего добавить. Я откусила большой кусок от последнего пирожного.
— Выходит, либо он не приходил, либо прокрался незаметно. Если не приходил — как туда попала сломанная запонка? А если прокрался — какого чёрта ему там понадобилось?
Оуэн зевнул. Ответ не хуже любого другого. Зазвонил телефон, и я пошла в гостиную.
— Привет, кузнечик, — сказал голос в трубке.
Мама.
— Привет, мам, — я уселась в кресло у телефонного столика, зацепила ногой пуфик и подвинула поближе.
— Как дела?
Несмотря на невероятную поглощенность собой, у нее, кажется, был какой-то материнский радар, сообщающий, что с нами что-то не так.
— Нормально.
Так и было, за исключением ноющей руки и детектива, полагающего, что я кого-то убила.
— Я знаю, что ты нашла тело того композитора.
Я устроилась в кресле поудобнее и вытянула ноги на пуфик.
— Кузнечик, я не динозавр. У меня есть компьютер, и я читаю «Мейвилл-Хайтс кроникл» каждое утро.
Значит, дело не в радаре, а в интернете.
— Ты каждый день читаешь местную газету?
— Конечно, — сказала она, будто нечто само собой разумеющееся, — я хочу знать, что происходит там, где ты находишься.
— Ну... это... это мило.
— Ты в самом деле в порядке?
У меня перехватило горло, а в груди опять появилась тяжесть от тоски по дому.
— Да, честно.
Я кашлянула, пытаясь избавиться от тяжести.
— Знаешь, он был похотливым старым козлом.
— Ты знакома с Грегором Истоном? — Вообще-то мне не стоило удивляться: мама знала многих людей искусства. Она работала в театре с шестнадцати лет.
— Только с его не особо хорошей репутацией.
— В смысле?
Она вздохнула.
— В основном слухи и сплетни, сама понимаешь. Говорили, он не мог держать руки — и другие части тела — при себе.
— И всё?
— Кажется, ему нравились женщины помоложе.
Я вспомнила, что Руби рассказывала об Эми Лестер.
— Его пригласили на ваш летний музыкальный фестиваль, да?
— Ага. Летний музыкальный фестиваль «Дикая роза». Он в последнюю минуту кого-то заменил.
Оуэн обошёл пуфик, уселся возле моего кресла, и я чуть подвинулась, чтобы погладить его.
— Я удивлена. К чему такому маститому музыканту маленький провинциальный фестиваль?
— Не знаю.
Я как-то не думала об этом раньше, но мама была права. Истон не похож на человека, кто сделает такое по доброте душевной. Хотя при жизни я встречалась с ним лишь однажды, и в тот раз Оуэн прыгнул ему на голову, так что, может, он просто был не в духе.
— Как папа?
— Невыносим.
— Что случилось?
— У нас творческие разногласия.
— Насчет чего?
— Насчет его прочтения роли Ника Боттома. Твой отец переигрывает.
Я прикусила щеку, чтобы не рассмеяться.
— Это довольно пылкий персонаж.
— Между «пылким» и «пылающим» большая разница, — фыркнула она.
Я не могла больше терпеть и расхохоталась.
— Ты справишься, мам.
Она помолчала.
— Я вчера видела Эндрю.
Эндрю. Высокий блондин с голубыми глазами, мышцами в нужных местах и улыбкой, от которой плавится эластик в колготках.
— Здорово, — я постаралась не выдать своих чувств.
— Он передает тебе привет.
Эндрю, который после нашей ссоры уехал в Мэн на двухнедельную рыбалку и вернулся женатым. Не на мне. Я сглотнула.
— Как он?
— Кажется, похудел.
— У него много работы в это время года. — Я посмотрела на часы. — Мне пора на тай-чи, мам.
— И ты не хочешь говорить о своем бывшем.
Возможно, у нее все-таки есть радар.
— Не хочу. Но у меня на самом деле сейчас тай-чи.
— Тогда иди. Позвони мне, Кузнечик.
— Позвоню. Пока.
Я повесила трубку и взяла Оуэна. Сидя у меня на коленях, он внимательно изучал мое лицо.
— Эндрю передал привет.
Оуэн склонил голову набок и положил лапу мне на грудь.
— Все в порядке, — я сгребла кота и встала.
— Знаешь, Эндрю говорил, что я не умею быть спонтанной, — сказала я, когда мы шли к лестнице. — Так что я бросила работу в Бостоне и приехала через полстраны руководить реконструкцией библиотеки, которая никогда не закончится, а для пущего эффекта я теперь подозреваемая в деле об убийстве. — Оуэн поднял голову и посмотрел на меня. — Да, думаю, я показала ему.
Высокий прыжок лошади
Я опустила Оуэна на пол спальни. Он потянулся. Потом что-то его заинтересовало, он прошел через комнату и сунул голову под кровать.
— Там ничего нет, кроме клубов пыли.
Я посмотрела в зеркало. Волосы с утра не изменились. Я зачесала чёлку набок, закрепила заколкой и сразу стала похожа на двенадцатилетнюю — если, конечно, у двенадцатилетних бывают мимические морщинки.
Задняя часть Оуэна так и торчала из-под кровати.
— Мне надо идти, — сказала я. — Хочешь остаться здесь или выйти?
Зад Оуэна изобразил что-то вроде шимми Элвиса и скрылся под свисающим краем одеяла.
Я спустилась вниз, сложила в сумку полотенце, майку, тапочки и бутылку воды, подхватила с кухонной стойки ключи и натянула кроссовки. Геркулеса видно не было. Я заперла обе двери, закинула сумку на плечо и пошла по дорожке.
Днём я пару раз заглядывала к Ребекке, но та не ответила. Будет ли она на занятии? Я оглянулась, увидела идущего вслед за мной Геркулеса и остановилась подождать, пока он меня догонит.
— Ты куда это собрался? — спросила я. — И как выбрался из дома?
Кот не мигая смотрел на меня.
— Марш домой, — я махнула рукой в сторону дома.
Он проводил глазами мою руку, потом прошёл ещё несколько шагов ко мне, остановился и посмотрел назад.
— Нет. Ты не пойдёшь, — сказала я. — Оуэну удалось пробраться в библиотеку, но это не значит, что и у тебя получится. — Я подхватила кота, отнесла обратно во двор, посадила на траву и вернулась на улицу.
Пройдя несколько шагов, я остановилась.
— Ты опять здесь? — Мне незачем было оборачиваться. Герк потёрся о мою ногу. Я посмотрела вниз, а он вверх, и клянусь, кот ухмылялся. — Некогда мне с тобой возиться, — я глянула на часы. Чтобы успеть к началу занятия, надо бы поторопиться. Я нагнулась и снова взяла Геркулеса на руки.
Почти бегом вернувшись к дому, я открыла дверь веранды, выпустила туда Геркулеса, снова заперла дверь и побежала по улице, сумка хлопала меня по боку. Я сбавила шаг — перевести дыхание и поправить ремень сумки. Геркулес шёл рядом со мной по газону у края дорожки. Я остановилась и присела на корточки. Кот тоже сел.
— Как ты это сделал? — спросила я. — Я же заперла тебя на веранде?
Я вспомнила, как Оуэн гонялся за птичками на заднем дворе и как мне на минуту показалось, что он умеет исчезать. Может, и Геркулес так же выбрался с веранды? Может, он... Нет. Это безумие. Оуэн не умеет становиться невидимым. И Геркулес не может проходить сквозь стены. А у меня нервишки пошаливают. Это же коты. Настоящие коты, шустрые и хитрые. И никаких у них нет сверхспособностей. Просто проныры. Я остановилась, взяла Герка на руки.
— Что же мне с тобой делать? — Не хотелось, чтобы он бродил по улице, может и под машину попасть. — Ладно, ты победил. Можешь пойти со мной, — я наклонилась поближе к лохматой чёрно-белой мордочке. — Не вылезать из сумки, не прыгать никому на голову. Понял?
Кот ткнулся носом мне в щёку. Я расстегнула сумку, вытащила майку и тапочки, посадила Геркулеса внутрь. Он свернулся клубком на полотенце, обернув хвостом задние лапы.
— Тебе удобно? — спросила я, завязывая куртку вокруг талии. Геркулес издал короткий звук, что-то среднее между мяуканьем и рычанием, и я закрыла молнию.