Внезапно в помещении тайной диспетчерской оглушительно громыхнуло — по ушам ударило, словно палкой. Металлическая дверца мгновенно слетела с петель и, поддав по импровизированной баррикаде, врезалась в противоположную стену — к счастью, Засельцев и бирманец стояли по сторонам от дверного проема, пытаясь распереть железный стол, и не пострадали, хотя каждому из них пришлось стремительно шарахнуться назад. Из диспетчерской выбило облако пыли, заставившее всех зажмуриться и закашляться. Еще секунду спустя с той стороны через дверной проем обрушился просто ливень пуль: они яростно грызли противоположную стенку коридорчика, разбивались на куски, дырявили несчастные столы и шкафчики.

Игиловцы явно знали толк в штурме помещений — после того, как саперы умело сделали свое дело, выбив стальную дверь, группа прикрытия, которая прекрасно представляла, куда стрелять — явно по указаниям злокозненного афганца Ансари — подавила огнем возможное сопротивление. Судя по всему, и до выхода на сцену штурмовой группы оставались считанные секунды.

Что самое неприятное, беглецы оказалась разделены — Тун Тин, не собиравшийся филонить даже после ранения, принимал деятельное участие в строительстве баррикады, и теперь стоял рядом с «Джоном» по ту сторону дверного проема, отделившись от Ивана и девушек. За их спинами маячил безопасный путь отступления в лифтовую шахту — впрочем, безопасный лишь до того момента, когда игиловцы сумеют выглянуть в нее снизу — а вот шпион и мальчишка оказались отрезаны. Пытаться преодолеть завал мебели под яростным обстрелом выглядело поистине самоубийственной задачей, а ведь в распоряжении беглецов в любом случае оставалось очень мало времени.

— Бегите!.. — заорал шпион, перекрикивая грохот стрельбы и отстраняя Тун Тина себе за спину. Мальчишка же, не слишком напуганный, уже приготовил к бою оружие. — Мы смоемся по этому коридору!.. Прикроем на несколько минут, пока будете лезть!

— Но как вы… — начала, было, Кейко, но «Джон» вскинул автомат, наведя его прямо на них, и безапелляционно рявкнул:

— …Убрались с директрисы, живо!!!

Это было логично — когда игиловцы преодолеют диспетчерскую и попытаются прорваться в задний коридор, защитникам будет довольно удобно стрелять им во фланг кинжальным огнем — но лишь с одной стороны от двери, чтобы не перебить друг друга. Не медля больше, Иван прощально махнул рукой, развернулся и, подхватив девушек под мышки, ломанулся к лифтовой шахте.

Когда он уже выбегал из тоннеля, автоматные очереди за спиной на короткое время перекрыл треск гранатных разрывов — видимо, шпион подорвал мины-сюрпризы, отбивая первую попытку штурма.

— Наверх, живо!.. — шлепая по воде, Засельцев одну за другой подсадил японок на скоб-трап, сунув Амико голокарту, и быстро подготовился к бою — разогнул усики на очередной паре гранат, сунув их обратно в карманы разгрузки, и повесив автомат на шею так, чтобы можно было стрелять с трапа одной рукой. Барабанный магазин давал возможность подавлять противника огнем чуть дольше обычного, а подствольный фонарик опять вернулся на шомпол.

Кейко и Амико не заставили просить себя дважды, и заспешили вверх, быстро-быстро перебирая скобы руками. Подняться предстояло метров на сто двадцать, почти в два раза выше, чем располагался тот тамбур, где застрял Иван. Оставалось только молиться, чтобы за то время, которое потребуется на подъем, бирманец не пропустил в шахту преследователей, и они не нашли туда дорогу по двум другим тоннелям, ведущим неизвестно куда с ее дна. Если же говорить о прочих возможных путях, то в луче налобного фонарика, который Амико отобрала у Кейко, то и дело возникали черные отверстия новых вентиляционных коробов и какие-то узкие проходы. Хотя при появлении каждого из них сердце замирало от страха — а не поджидают ли там враги? — но одновременно девушка начала понимать, что преследовать их будет не так-то просто: если преследователи случайно не заглянут в нужный проход, беглецы бесследно пропадут в подземном лабиринте. Главное — не пропустить его самой.

Светящаяся успокаивающим голубым светом голокарта, к счастью, давала четкое представление о топологии окружающего пространства: глядя на нее, можно было без труда отсчитывать уровни — восьмой ряд отверстий снизу, ход на северо-запад. Амико, уже задыхаясь, продолжала как можно быстрее карабкаться наверх. Маэми пыхтела позади, постепенно отставая — она все же уступала более тренированной подруге, да и изрядный груз не способствовал чрезмерной прыти. Пару раз ее рука в спешке срывалась, вызывая испуганный писк. Впрочем, после второго раза ее подбодрил голос Ивана, раздавшийся непосредственно у пяток:

— Не бойся, Кейко, я с тобой! Поймаю в случ чего, так что лезь спокойно. Если хочешь, могу макушкой в пятую точку подталкивать, я в этом профессионал.

— Н-н-н-не надо, у меня юбка… тьфу, сутана короткая!.. М-маньяк!.. — возмутилась Кейко, и даже полезла чуть быстрее из последних сил.

— Да ладно, уж и предложить нельзя! — ухмыльнулся Иван. — Я же от чистого сердца, не с коварством каким.

Атмосфера немного разрядилась, но совсем чуть-чуть — снизу все еще перекатами эха доносилась стрельба и взрывы. Кажется, шпион все еще как-то умудрялся сдерживать наступающих исламистов, не позволяя им прорваться в шахту. По крайней мере, на дне было совершенно темно — никаких лучей от вражеских фонарей, выискивающих беззащитных на скоб-трапе беглецов.

Руки уже грозили отвалиться, а ноги словно налились свинцом, не желая больше сгибаться в коленях, когда Амико выдохнула:

— С-сюда!..

К узкой нише справа, куда вела узкая же металлическая полочка, девушки еще как-то дохромали, но в изнеможении свалились на бетонный пол в двух шагах от входа в чудовищно тесный коридорчик. Засельцев, чертыхаясь и потирая простреленное бедро, сумел пролезть в него, только повернувшись боком и наклонившись, чтобы не чертить головой по потолку.

— Давайте, по-быстрому, доберемся до водовода и там уже дух переведем, — принялся он тормошить почти впавших в прострацию японок. Кейко с мучительной гримасой схватилась за щиколотку, простонав:

— Н-не могу, б-болит ужасно… никогда так не было!.. Ай!..

Сильные пальцы ощупали натянувшиеся, словно струна, готовые порваться мышцы, осторожно сжали, успокаивая и разминая.

— Да это просто судорога у тебя, ничего страшного. Спортом надо заниматься, душа моя, а не филонить, — спокойно проговорил Иван, понизив голос. — Сейчас размассирую и пройдет. Только не пищи, а то эхо по шахте идет.

— Д-душа?.. Н-нет, по-постойте… ма-ма-массаж?!.. По-по-погодите, я еще не готова… — всполошилась Кейко, несмотря на полуобморочное состояние, но Иван спокойно продолжал свое дело, взявшись за носок маленькой ножки и потянув, растягивая мышцы. Действовал он очень умело, и боль сразу начала утихать.

— Акеми, ты как, жива? — обернувшись к Амико, спросил Иван.

— Со мной все в… порядке… — девушка все же не смогла проговорить это ровно, на одном дыхании, как приличествует благовоспитанной одзёсан, но запыхалась она явно меньше подруги и уже приходила в себя.

— Вот и славно. Погаси фонарик, чтобы не выдать нашу норку. Кажется, внизу все закончилось, — Засельцев прислушался. Стрельба и в самом деле утихла, но криков или звуков погони пока слышно не было. — И задерживаться нельзя ни секунды; поднимайтесь, девчонки. Акеми, свети голограммой и давай вперед. Только тихо.

Держась за стену, Амико нашла в себе силы, чтобы встать самостоятельно, Кейко же Засельцев просто поднял и поставил на ноги, как ребенка, сняв с нее автомат и рюкзак. Теперь ему было еще неудобнее пробираться по узкому ходу, но матрос спецназначения не собирался жаловаться — в сравнении со злосчастной трубой здесь было вполне просторно.

В мертвенном голосвете контуры прохода едва угадывались, но можно было различить вездесущие кабели, змеящиеся по стене куда-то вперед. Тоннель провел беглецов метров на тридцать вперед, завершившись крохотным тамбуром перед массивным круглым люком. Диаметр его был невелик — менее метра, и смысл люка состоял, по всей видимости, в смонтированных непосредственно на нем контрольно-измерительных приборах, к которым и подходили кабели.