— Здравствуй, внушающая путникам страх, — подобострастно пролепетал Хан-Мирген. — Из какой ты земли? У какой ты реки утоляешь жажду? Кто твой отец и кто твоя мать?

— Здравствуй, долгожданный жених мой! — громким хохотом заливаясь, тихим смехом смеясь, прорычало страшилище. — Наконец-то дороги счастья свели нас! Я знала, что повстречаю тебя, предназначенного мне небом и подземным миром! Ты — бросивший вызов самой судьбе Хан-Мирген! Я — дочь кровавоглазого Юзут-Хана, и имя мое повторяет каждый, кто петляет по лживым дорогам удачи. Я — великая и непобедимая Юзут-Арыг, вышедшая из болотной тины на поиски своего ненаглядного жениха. И первый, кто встретится мне на пути, должен стать моим мужем. Не вздумай перечить мне, Хан-Мирген, тебе не удастся обмануть меня.

Я обещаю тебе покой и счастье, какое может дать только бездонная болотная топь. Я буду кормить тебя змеями и лягушками, и жилище наше будут освещать тускло мерцающие болотные огоньки.

«Надо еще раз попытаться перехитрить судьбу, — подумал охваченный тягостным сомнением Хан-Мирген, — и направить страшилище по ложному следу».

— Я знаю, как зовут твоего настоящего жениха! — вскричал богатырь. — Отпусти меня, и я открою тебе его имя!

— Хитришь, коварный Хан-Мирген! — ответила Юзут-Арыг. — Хочешь обмануть меня и сбежать, показав мне свою спину? Нет, ты первый, кто попался мне на пути, и тебе придется стать моим мужем!

— Послушай меня, любезная Юзут-Арыг. Твой жених — месяцеликий алып Хулатай в поисках тебя, своей любимой невесты, семью семь — сорок девять раз обскакал всю землю. Отпусти меня, и я найду его. Он придет к тебе, и тихое счастье поселится в твоем доме, что соткан из болотной тины и придонного ила. Дай мне всего лишь три года — и блуждающий по свету несчастный Хулатай будет твоим!

— Три года!.. — оглашая округу диким смехом, вскричала Юзут-Арыг. — Ты издеваешься надо мной, наглый Хан-Мирген!

— Ну тогда уступи мне всего лишь двенадцать месяцев, и я приведу твоего Хулатая!

— Нет, я даю тебе только три дня, и ни одного мгновения больше! Как только луна, подгоняемая своим хозяином Чилбигеном, трижды пересечет черное небо и мой желанный жених не окажется рядом со мной, тебе, плут Хан-Мирген, не сносить головы! Моя верная трехногая кобыла настигнет тебя, где бы ты ни был, и силой доставит сюда. Запомни мои слова и живее отправляйся в путь! У волка, какой бы он ни был, пасть всегда красная! Иди!

С тревогой в душе поскакал по бескрайним белым степям потерявший голову Хан-Мирген.

«Где, в каких чужедальних краях найду я проклятого Хулатая? — думал он. — Как уговорю его стать мужем болотной нечисти? Но и вспять мне дороги нет. Погубит меня кровожадная Юзут-Арыг, если я возвращусь один! Утянет она меня в бездонную болотную топь. Придется направить копыта коня к гостеприимной земле Ак-Хана и там у собравшихся на единоборство удалых богатырей узнать, где находится этот непокорный Хулатай».

Въехав галопом на крутой перевал, Хан-Мирген увидел бескрайнее белое море, за которым лежала благодатная земля миролюбивого Ак-Хана. Повсюду среди раскинутых юрт толпился разноликий народ.

«Ну что ж, — сказал себе Хан-Мирген, — здесь нужна не сила, а хитрость. Надо пустить в дело обман и вызнать, куда лежит путь Хулатая, а для этого мне не нужен никакой помощник!»

И юный алып, словно пущенная из лука богатырская стрела, помчался в сторону крутого перевала.

Сверкает в вытянутой руке остро заточенный меч, со свистом рассекает воздух стальной наконечник пики, готовый поразить грудь врага. А сам всадник кричит что есть мочи:

— Стой, нечистая сила, наводящая страх на людей! Куда несешь ты меня, обгоняя ветер и гром?

В страхе расступился народ, пропуская бешено скачущего наездника. Женщины и дети попрятались по юртам, а богатыри так и не успели приготовиться к единоборству с нежданным гостем.

— Говори, кому жизнь дорога, куда направил бег своего могучего Хара-Хулата возгордившийся алып Хулатай? На каком краю земли прячется он? Отвечайте, не то все вы, и ваши жены, и дети станете рабами болотного хана или хозяина самого нижнего из нижних миров. И ни тот, ни другой не знают пощады!

И тогда чей-то робкий голос из толпы произнес:

— Смельчак богатырь, поверь нам, здесь нет гордого Хулатая. Который уж день и ночь бьется он с удалым Алтын-Тееком. Там, где на камни наступают они — камни превращаются в сыпучий песок; там, где землю топчут они — лишь ямы без дна остаются от их сапог. Сам хозяин тайги не в силах разрешить их спор. Попросил Хулатай, чтобы щедрый Алтын-Теек отдал ему в услужение свою сестру, прекрасноликую Алтын-Поос, — вот и сцепились они, как два голодных волка.

— Понятно! — засмеялся Хан-Мирген. — Теперь я знаю, где искать Хулатая. А вас всех за то, что сказали мне правду, милостиво прощаю. Не поминайте меня недобрым словом, славные алыпы!

С этими словами он ударил плетью коня и скрылся в облаке черной пыли.

— Да это же сам Хан-Мирген, коварный хитрец и обманщик! — сказал первый опомнившийся от страха богатырь из земли Ак-Хана. — А мы-то думали, что это кровавоглазый болотный хан верхом на болотной твари пожаловал к нам в гости. Вот и упустили наглеца, да и самим теперь будет стыдно, что поверили хвастливому лгуну!

А черное облако пыли, скрывшее мчавшегося во всю прыть Хан-Мир-гена, вскоре развеял порыв вольного ветра.

Глава четвертая

О том, как у могучего Хулатая и его жены — прекрасноликой Чибек-Арыг родился сын, которого украл Хан-Мирген, и о том, как хитроумная невольница Ак-Баш спасла плененного кровожадной Юзут-Арыг маленького богатыря, сына Хулатая

Тем временем кровавая битва, которую затеяли Хулатай и Алтын-Теек, не утихала. Гул борьбы долетал до дна неба и тяжким стоном возвращался на землю, изрытую сапогами богатырей.

Падает один и падает другой, поднимается Хулатай и поднимается Алтын-Теек. Там, где камней коснется богатырский сапог, желтый песок осыпается мелкими струйками; там, где руками ударят но земле удалые алыпы, остаются рвы да глубокие ямы.

Долго ли продолжалось их единоборство, никто не знал. Только вдруг на поле боя появилась на резвом скакуне прекрасноликая сестра Хан-Миргена, Алып-Хан-Хыс.

— Пусть ваша сила уступит доброму разуму, лихие удальцы! Какая польза от этой кровавой драки? Что не поделили вы в богатырском споре и теперь кулаками доказываете свою правоту? Пока вы, как два диких зверя, рвете на части друг друга, царь войны, кровавоглазый, всепожирающий Юзут-Хан, соберет великое воинство и разорит дотла нашу благодатную землю! Одумайтесь, опьяненные видом чужой крови безумцы! Опустите руки и ступайте за мной, тогда я верну Хулатаю его ненаглядную невесту, которая погрузилась в каменное забытье.

С этими словами мудрая Алып-Хан-Хыс повернула коня и медленно направилась в сторону своей шестиугольной юрты. Неторопливо, словно стыдясь друг друга, два богатыря стряхнули с одежды налипшие комья земли и, взяв под уздцы буйногривых скакунов, пошли по таежной троне, не теряя из виду прекрасноликую сестру Хан-Миргена.

А в юрте их уже ждал щедро уставленный богатыми яствами стол. Но Хулатай не притронулся к еде и, лишь осушив до дна чашу айрана, осмелился нарушить тишину:

— Где же прячешь ты невесту мою, заботливая хозяйка этой гостеприимной юрты?

Ничего не ответила Алып-Хан-Хыс. Она молча подошла к огромному сундуку и поочередно открыла все девять железных замков. А когда поднялась тяжелая кованая крышка, все увидели под белым шелковым покрывалом красную гранитную глыбу, хранившую прекрасные черты забывшейся в каменном сне юной красавицы.

Алып-Хан-Хыс с помощью Хулатая и Алтын-Теека осторожно вынула каменное тело и опустила его на белоснежную кошму. А потом отошла на шаг и, вытащив из-за пояса волшебный бич с золотой рукояткой, трижды взмахнула им и лишь затем с силой ударила узким и острым жалом по бездыханному телу.

И в тот же миг заалело румянцем лицо спящей, и каменное одеяние превратилось в расшитый золотом драгоценный наряд.