Была пятисекундная пауза, когда три головы вращались на бегу, сканируя горизонт.

— Что? — Лейтенант сумел сформулировать первым.

— Нестандартная архитектура, да, — согласился Чумной Доктор, останавливаясь и переводя дух. — Дополнительной подсказкой может служить голографическое название «Объединенные энергосистемы Преисподней», а также выходящие из здания силовые линии на десятки киловольт, но мне хотелось…

— Заткнись.

Оно было обыкновенным, это здание. Высоким — да, но мало ли небоскребов в Нью-Йорке, да и гигантомания двадцатого века, пыжащаяся кубометрами стекла, бетона и стали, уже давно пришла в упадок, и удивить здесь конструкцией в пятьсот с чем-то метров высотой было уже невозможно. С другой стороны, не так уж часто можешь видеть пронзающий облака шпиль, мерцающий на цветном местном солнце, но не касающийся при этом земли. Окутанный проводами, трубопроводами и силовыми линиями силуэт просто висел в воздухе, мерно покачиваясь. А из торца, обращенного к земле, бил белый столб пламени.

С чисто прагматической точки зрения это было одновременно понятно и необъяснимо. Излишки энергии, получающиеся в результате переработки мертвых душ, стравливались максимально простым и неэкономичным образом. Но кроме всего прочего, это несло еще и важный воспитательный заряд. «Корпорация «Хелайн» забирала у Вселенной ее души и извлекала из них энергию с прибылью для себя. Но одновременно и делилась этой энергией с окружающей цивилизацией. Понемногу, крохами, но делилась же. Возможно, это было моделью любого успешного социального строя. Возможно, это было намеком.

Над скрывшемся в фиолетовых облаках шпилем висели объемные, белые, неоновые слова, такие ясные, что их хотелось взять в руки и потрогать.

ВСЕЛЕННАЯ РАБОТАЕТ НА ВАС.

Хелайн не скрывал своих намерений, не занимался черным пиаром, не мошенничал и не давал недобросовестную рекламу. Он и в самом деле не предлагал ничего, кроме правды. Вселенная действительно работала на них, всех тех, кто мог видеть надпись. Точнее, на энергии, выделяемой измученными душами при распаде.

— Гррррм, — сказал Бад, меряя взглядом башню. — И теперь, значит, пешим порядком на самый верх? Ага. За семь минут.

— Уже меньше, — сказал Доктор. О прозрачный колпак силового пузыря расплющилась, превратившись в распустившийся металлический цветок, пуля. В Нью-Йорке вопрос насчет скрытого ношения был решен давно и в положительную сторону.

— Вперед, — скомандовал Бад, отдышавшись. Воздух пах горячей травой, он забирался в легкие, словно непрошеный гость в квартиру, разваливался на диване и тычком кулака в пульт включал телевизор. Воздух был вальяжным и развязным, и в чужих легких чувствовал себя, похоже, замечательно.

— Они не похожи на чертей… — вполголоса заметил Лейтенант, на бегу умудряясь разглядывать красивые загорелые тела, широко распахнутые удивленные глаза, улыбающиеся рты. — Впрочем, я вживую-то чертей и не видел никогда. Но для жителей Ада они как-то слишком… человечны, что ли?

— А чего ты ожидал? — желчно поинтересовался Клэм, отдуваясь и отфыркиваясь. — Рога на головах и копыта на ногах? Трезубцы и котлы с серой?

— Это выдумки?

— На самом-то деле, не совсем. Рога и копыта — дурацкие имплантаты, которые некоторые придурки вживляли себе по новой моде. Но в целом… Преисподняя ведь приходит не снаружи, парень. Настоящий Ад всегда внутри.

— Да я, в общем, в курсе… но по этим парням как-то не особенно похоже, что они сейчас расхаживают по владениям Сатаны. Где ужас в глазах? Где осознание собственной обреченности? Ничего такого я не вижу.

— Даже не старайся. Это же Преисподняя, а не камера пыток, стресс должен быть постоянным, тягучим и приторным, как разведенное арахисовое масло в чертовом «Гей-Марте». Здесь конец рабочего дня, а значит, они уже закинулись релаксантами, чтобы как можно быстрее свалить от липкого вонючего дерьма на работе, куда они прискакали утром, закинувшись спидами под чашку кофе без кофеина. Бесконечность, ковбой. Замкнутый круг. Хелайн знает толк в пытках.

Чудовищная башня медленно приближалась, словно плыла по синему морю более низких, практически карликовых небоскребов, и уже можно было различить отдельные надстройки, рубки и антенны на ее гигантском теле, и удачно было, что все дороги, изгибаясь и поворачивая, но все же вели в том направлении, и толпа редела, истончаясь и колеблясь в нерешительности. Они уже слышали издаваемый башней шум — наверное, от того невероятного столба чистой энергии — будто прибой бушевал где-то вдалеке, упрямо пробивая себе дорогу в самое сердце Земли.

— И кто же они такие? Все эти люди? Те, кто добровольно, будучи в здравом уме и трезвой памяти впустил в себя и дал приют Аду?

— Терминология давно отработана, парень. Грешники. Падшие души.

— А как тогда назвать тех, кто отверг щедрые предложения мистера Света… Хелайна, не задумавшись и не прельстившись ими?

— Хм…

— Святые.

Итак, они оказались на площади — пустой и ослепительно белой, с выложенными черной плиткой тонкими арками, так, что даже при коротком взгляде на эту бесконечную чешуйчатую поверхность возникало легкое головокружение. Здание «Корпорации «Хелайн»» возвышалось далеко впереди, строгое и неприступное, до него теперь было не больше десяти минут ходу.

Их, разумеется, ждали; глупо думать, что мистер Свет рассчитывал только на дурную инициативу одурманенных горожан. Три линии обороны — легкобронированные, высокомобильные демоны в первой, тяжелая моторизированная кавалерия на механических чудовищах во второй, и артиллерийское усиление в конце, у самого огненного подножия.

— Наверняка еще и авиация имеется, — пробормотал сквозь зубы Бад. — Воздушная поддержка. Для полного шоколада, блядь.

— Мы все карлики, замершие перед ревущей стеной огня, — неожиданно сказал Чумной Доктор, разматывая руками что-то невидимое. — Но выхода нет.

Лейтенант смотрел на происходящее с застывшим лицом, словно на горькое лекарство, которое все равно придется принять. Клэм вежливо и неприятно улыбался, вокруг его кулаков потрескивали белые и колючие электрические узоры.

— Как я понимаю, плана боя у нас нет? — скрипучим голосом осведомился он. — Рубить всех, Господь потом сам разберет?

— Смешно, — оценил Лейтенант. — Но плана и впрямь нет. Будем рубить контру и пробиваться вперед. Внутри башни должно стать полег…

Демоны атаковали, не дожидаясь окончания их дискуссий. Огромные тени закрыли солнце, лязгающие железом силуэты с ревом выдвинулись вперед, визжащие и мигающие разноцветными светодиодами скелеты, гикая, окружили их.

— Снимаю круговую защиту, — сказал Чумной Доктор. — Дальше смогу прикрывать только фрагментарно.

Первый залп вражеской артиллерии был сбит в воздухе. Небо расцвело красными цветами разрывов, неприятно и остро запахло химией. Лейтенант покрутил на пальце револьвер и ухмыльнулся.

— И никаких зениток.

Дальше начался хаос. Жалящие молнии из радиоактивной магии Доктора опрокидывали целые ряды наступающей тяжелой пехоты, Клэм крутился на месте наподобие балетного плясуна, но от его ударов противники разлетались в стороны, как кегли. Лейтенант беспрерывно палил из револьверов с двух рук, сосредоточенно хмурясь; ситаллические снаряды пробивали любую броню, но были дороги, приходилось время от времени переключаться на традиционные вольфрамовые. Впрочем, и они показывали себя очень неплохо.

Ружье Бада выбрасывало сверкающие султаны огня и дыма, коробчатый магазин жалобно пощелкивал, быстро пустея, а сам десантник возвышался на площади, превратившейся в поле боя, словно угрюмая темная башня, не уступающая размерами той, куда они так отчаянно рвались.

— Пока что все идет очень слабо, — ревет он, на секунду переводя дыхание. — По всей вероятности, Хелайн не принимает нас всерьез.

Лейтенант поправляет косо сидящую шляпу, едва увернувшись от нескольких полосовавших пространство рядом трассирующих снарядов.

— Да ты окончательно охренел, десантник… Если только… если только вы выберемся из этой задницы, на следующий же день я сдерну от ваших пробитых голов на океанское побережье. Хватит с меня этого дерьма. Так что, экономя время, маши мне платочком прямо сейчас.