— Нет у мутантов никакого фольклора, — прямо сказал Ратко, — но я по нему и правда профессор. С кем имею честь?

— Меня здесь зовут Виссарионычем, — представился старик, — хотя отчество моё другое. Просто зовут Иосифом, — он весело подмигнул.

— Так вы тут главный, — догадался Милорадович.

— Ну, как бы да, — признал старик, — и раз я главный, у меня к вам есть небольшая просьба. Для вас — сущая безделица, но нам важно.

Ратко приготовился слушать.

— Хорошо бы, чтобы вы послушали наши сказки, песни и предания, — произнёс Виссарионыч нечто совсем неожиданное, — у нас-то, в Заслоне, есть много сказителей. Надеюсь, справитесь?

— Без сомнения, — отозвался Милорадович, — только скрытая суть вопроса от меня ускользает. Зачем? Зачем это делать именно сейчас? Я понимаю, что не все выживут, но всё же…

— Э, про «не все выживут» — не надо, пожалуйста, — попросил старик, — дело же самое простое. С дисциплиной и в нашенском отряде — не очень, а тут, в бараке — не только наши. Есть парни совсем горячие, безбашенные — всякие. Не каждый мне подчиняется. Так вот, если этих, горячих, чем-нибудь не занять — того и гляди, станут раньше времени пулять камнями в охрану. А ведь у нас пока не всё готово. Поспешишь, людей насмешишь.

Милорадович понял свою функцию. Что ж — весьма важная: координация восстания по времени. Примерно такая же, какую большевики возложили на орудийный залп с крейсера «Аврора». Прекрасно, займёмся.

Виссарионыч призвал товарищей к тишине, растолковал и им, что к чему. Мол, профессор из Белграда сейчас, накануне восстания, согласился вычлушать их байки. Кто до начала восстания успеет, тот и засветится в большой науке. Кто не успеет — по крайней мере сказки послушает.

На следующие три-четыре часа в бараке воцарились тишина и покой. Послушать истории от Заслона каждый оказался не дурак. Нервное хождение по бараку прекратилось, у сподвижников атамана Виссарионыча, стоящих «на атасе» около ворот, выдалась передышка — то они с кем-то всё время спорили. Занятые на вязании рогаток специалисты, да ещё силачи — на разборке стены, тоже могли послушать байки товарищей. Виссарионыч позаботился организовать прослушивание в коридоре, в непосредственной близости от месторождения кирпичных боеприпасов.

Первым выступил парень с довольно старым сюжетом про упыря на мельнице, вторым — пожилой мужчина с новеллой о том, как мутантам всех свиней поели волки, третьим — старик с волшебной сказкой о трёх подземных царствах, имена им: Березань, Елань да Глухомань.

Посреди третьей истории к бараку явились мутанты-тюремщики. Не с целью разгрома готовящегося восстания, как заподозрил было Ратко. Тюремщики отперли ворота и втолкнули внутрь барака двоих новых арестантов, после чего снова заперлись снаружи.

Приглядевшись к тем, кто прибыл, Милорадович узнал Рябиновича и Хрусталёва — солдат, которые повели на лечение в Березань Славомира Костича. Надо же, и их взяли. Хоть Елань, хоть Березань — а правит ими одна мутантская хунта. Нигде не спрячешься.

— Кто таковы? — спросил у солдат Виссарионыч.

— Рядовые войск МЧС, — ответил Хрусталёв.

— Служивые, значит. А из рогатки-то стрелять умеете?

— Спрашиваешь!

— Ну и славно. Тут у нас намечается восстание, ваши навыки пригодятся. А пока — садитесь, тоже сказочек послушайте. Так, как у нас в Заслоне, больше никто не рассказывает.

Рябинович и Хрусталёв ничем не выдали своего удивления. Сели, как ни в чём не бывало, вошли в курс дела, тоже заслушались. Милорадовичу хотелось расспросить их о судьбе Славомира, но личные вопросы профессор отложил. Сейчас его профессиональная обязанность — всё выслушать и всё запомнить из историй Заслона. Которые, кстати, до сих пор никто ни разу не собирал.

Спускался вечер. Справившись о заготовленных камнях и рогатках, атаман сообщил довольно-таки буднично:

— Последняя сказка, и мы начинаем.

Уже последняя? А в очереди на внимание профессора Милорадовича — целых семь сказителей осталось. И по лицам видать — не последних в своём мастерстве. Что же — шестерых обидеть?

— А что, если сочиним одну историю на семерых? — предложил самый молодой и бесшабашный. Его-то Виссарионыч, скорее всего, и боялсябез дела оставить — руки у парня так и чесались что-нибудь натворить.

— А легко! — приняли вызов сказители постарше. — Ты начнёшь, мы подхватим. Каждый по двум-трём предложениям.

И на глазах у Ратко Милорадовича родилось новое фольклорное диво. До чего сильно сия история отличалась от унылых мутантских пересказов по евроамериканским методичкам!

А Виссарионыч дождался, когда их творение прибежит к логическому концу, после чего резко взмахнул рукой и просто сказал:

— Поехали!

Вот ведь — долго думал капитан Суздальцев, послать ему ли с донесением к полковнику Снегову рядового Егорова, или рядового Гаевского, или лучше обоих вместе. В результате — никого не послал. И оказался прав.

Не время для донесений, когда все группы находятся в движении, причём в непредсказуемых направлениях. Гаевский с Егоровым караулили бы полковника на посту атамана Сокола… Вернее, надеялись бы там его застать. Но ни Сокола, ни Снегова не встретили бы. Возвращаться — а и отряда капитана Суздальцева след простыл.

Зато в движениях разных групп — случаются общие закономерности. Такие, что им легче пересечься на пути, чем искать друг друга по месту прежней дислокации.

Так случилось и теперь. Отряд Суздальцева словно магнитом притянулся к трём БТРам полковника Снегова. А в тех машинах, нагруженных под завязку, ехали и люди атамана Сокола.

Но всё по порядку. Сдерживаемый скоростью ноги Багрова, разведотряд Суздальцева на врага так и не напоролся. Правда, и спасение Хрусталёва и Рябиновича не приблизил, поскольку подобрался к Глухомани вскоре после того, как путешествие арестантов завершилось.

Надежда была на то, что мутантов при арестантах однажды сделается мало. Тщетная надежда. Достаточно посмотреть на укрепления Глухомани, как всякая тщета и наивность проявляются под собственными именами. Не напасть на полутысячную толпу мутантов на выходе из Березани, чтобы теперь теми же силами штурмовать Глухомань? Нет уж, клуб самоубийц закрывается по техническим причинам.

Что любопытно, следы толпы из Березани недвусмысленно показывали: к окрестностям Глухомани пришли все — и рабы в кандалах, и мобилизованные мутанты. Никто никуда по пути не сворачивал. Только у входа в укромно спрятанный концлагерь произошло разделение. Рабы с арестантами прошествовали внутрь, под огромную маскировочную сеть, а мобилизованные мутанты расположились чуть поодаль.

Видать, осталось у них какое-то общее занятие, коли далеко не расходятся. Видать, найдут себе применение где-то поблизости.

Что же тут поблизости — замок Чернигов? Ох, не к добру для ЧНР все эти мутантские приготовления.

Счастливо обошли как охрану глухоманского концлагеря, так и посты, выставленные березанским войском. Никому не попались. Но только выбрались из опасной зоны, как наткнулись на толпу людей в камуфляже. Оказалось, Ребята-из-Заслона. Присмотрелись — а рядом знакомые БТРы стоят. Может, и неплохо спрятаны, но при такой скученности людей и мутантов на неширокой территории — не мудрено и попасться.

Полковник Снегов обрадовался встрече с отрядом Суздальцева не меньше, чем сам отряд. Лично обнял каждого рядового, поблагодарил капитана, что сохранил людей.

— Хрусталёва и Рябиновича не сберёг, — помрачнел Суздальцев. — Живы, но попали в мутантскую Глухомань. Это такой концлагерь.

— Подумаем, что можно сделать, — вздохнул Снегов. — Так не оставим.

Потом, уже с глазу на глаз, капитан Суздальцев рассказал полковнику всё, что удалось разведать. Не обошёл вниманием ни одного мало-мальски значимого факта. Снегов слушал, кивал и — ничему не удивлялся.

— У меня сложилось впечатление, что вам и так всё известно, — без обиняков признался Суздальцев.