— Максимум у нас есть три дня до нападения на остров — сказал Джа-лама и атаман с некоторым удивлением на него посмотрел.

— К словам Джа-ламы имеет смысл прислушиваться, это я на своем личном опыте знаю — сказал Маккиндер.

— Понятно — ответил атаман — Тогда не буду более вас сегодня более задерживать, отправляйтесь спать, а завтра поутру начнем работать.

— Добро — ответил Маккиндер и встал из-за стола, Джа-лама встал вслед за ним.

Маккиндер и Джа-лама расположились на ночлег в одной из комнат большого поповского дома. Большие железные кровати были застелены тончайшими перинами. Но, несмотря на относительный комфорт ночлега обоим не спалось. Джа-лама долго начитывал мантры. А после завершения практики к нему обратился Маккиндер:

— Уважаемый лама, хочу у вас поинтересоваться насчет того, что произойдет, то есть что вы будете делать, если у вас в течение какого-то периода времени не будет возможности возносить свои молитвы вашим божествам. Ведь такое вполне может случиться в ближайшее время. Как вы переживете такое неисполнение принесенных обетов?

— Ни к чему нельзя привязываться, чересчур сильно. Даже к исполнению практики. Во всем должна быть мера. Но практика не равняется одному лишь зачитыванию мантр и медитации. Сама жизнь это основная практика. Так что и работа по защите острова это для меня всё та же буддийская практика. А успешная оборона острова — это успешная буддийская практика. Разве не так обстоит дело?

— Замечательно, дорогой лама. А теперь нельзя ли подробнее рассказать об этой практике на примере именно обороны этого бандитского острова? Мне будет очень интересно и уверен полезно, узнать про такой вид буддийской практики — спросил серьезно Маккиндер.

— Хорошо. В первую очередь нам нужно будет породить в сердце сострадание к этому острову и его жителям, и тогда вы будете им помогать так, словно они ваши самые близкие друзья — ответил лама.

— Понятно, что всё не просто в этом мире, но я очень благодарен вам за данное разъяснение. Получается, что для того чтобы я хорошо организовал оборону данного острова я в обязательном порядке должен проникнуться чувством глубокого сострадания к жителям этого бандитского вертепа, пиратского гнезда, живущего убийствами и разбоем — совершенно спокойно промолвил будущий комендант острова.

— Да это так. Но при этом все же не всё так, как вы говорите. Не только к жителям острова, но еще и к самому острову, со всеми его берегами, деревьями, лугами и лужами нужно будет нам для успешной практики проникнуться состраданием. Ко всем живым существам, населяющим остров, а не только к людям, ведь все живые существа являются для нас нашими матерями. Муравьями, мошками и комарами этот остров богат просто в несметных количествах — сказал Джа-лама.

— Очень ценное дополнение, оно теперь всё поменяло в моем понимании сложившейся сейчас ситуации, и за это еще раз вам большое спасибо, дорогой лама. Муравьев в обиду врагам? Мошек наших героических предать? Оставить комаров беззащитных на потеху врагам? Ни за что! Убью всех гадов, захватчиков острова, на месте теперь просто однозначно! Пусть даже не появляются у меня на горизонте, сразу истреблю. И на этом спасибо. Спокойной ночи. Начнем завтра вместе практиковать! В смысле сражаться за независимость честных муравьев данной территории, да не посмеет враг на неё посягнуть. Иначе враг позорный будет нами полностью уничтожен — ответил Маккиндер.

— Спокойной ночи! Надеюсь, наша совместная практика будет успешной — ответил лама.

— И я на это тоже надеюсь — ответил Маккиндер. — Даже не надеюсь. Я, точнее совершенно точно знаю, что она будет успешной.

— Что же, будем надеяться, что вы хороший предсказатель — сказал Джа-лама.

Кровать была удобной, да и усталость прошедшего дня продолжала давать о себе знать, и, тем не менее, Маккиндер долго не мог заснуть. Он лежал с широко раскрытыми глазами, вспоминая перипетии только что произошедших событий. Все что произошло, за эти двое суток с ним, показалось теперь ему, лежащему в теплой, уютной кровати страшным розыгрышем судьбы, неким фантастическим сном к несчастью, произошедшему в реальности. Согласно существующему у посвященных, в сакральные знания, людей представлению, все великие изменения сначала происходят на неких «внутренних уровнях». И имеют только лишь символическое или весьма ограниченное представление. И, лишь затем они проявляются в физическом мире в своей ужасающей силе. Это означает нечто намного большее, чем просто отвечающее здравому смыслу представление о том, что действию предшествует намерение. Тут мы имеем манихейское видение вечной битвы противоположных сил в некоем ином измерении бытия. И время от времени мы видим, что одна или другая из этих сил одерживает верх. Если предположить, что к концу XIX века на невидимом плане тёмная сила стала постепенно расправлять свои крылья над Германией, то можно ожидать, что ещё до того, как влияние упомянутой силы достигнет полноты, появятся определённые знаки и на физическом уровне. Признаём ли мы эту магическую работу в том смысле, что она приводит к необъяснимым результатам на физическом плане, — не важно.

Неоспоримо вот что: практика магических техник оказывает глубокое влияние на ум и мировоззрение самого мага. Именно, исходя из этой истины, мы можем заключить, что тот, кто практиковал оккультные дисциплины: как мы уже видели, в любом случае начинает мыслить как, как маг. Говоря языком психологии, базовый склад ума определяет то, какие бессознательные силы получат возможность выйти на поверхность. И это в равной степени применимо как к коллективной, так и к индивидуальной психологии. Задолго до того, как психологи начали серьезно исследовать техники «промывания мозгов» и увещания, любая что-то собой представлявшая оккультная ложа знала, как исподволь внушить свои идеи в умы своих членов таким образом, чтобы последние приняли их без всяких сомнений. А сейчас от него, от Маккиндера во многом зависит, как будет темная сила вести себя в отношении Германии, какая психическая энергия начнет или перестанет поступать в мир. А он лежит сейчас здесь абсолютно беспомощный на острове посреди огромного чуждого озера, именуемого громко, Каспийским морем. И ничего не может сделать с этим. Он всё проиграл. Какой позор!

Но заниматься бесцельным переживанием свершившихся событий было не правильно и даже вредно. У всего должна была быть своя причина. Нужно было только правильно восстановить причинно-следственную связь, которая свяжет всё случившееся с ним в единую цепь, в которой одно звено следует аккуратно за другим звеном и тогда анализируемая ситуация превратится в полностью понятное ничто. В пустоту лишенную всякой сущности. Но при этом в пустоту полностью доступную для понимания и осмысления.

Шаг за шагом, эпизод за эпизодом он разбирал малейшие подробности прошедших дней, пытаясь в них распознать тайные причины тех бедствий, которые сейчас свалились ему на голову. Внутри него росло убеждение, что им были допущены серьезные ошибки, которые вполне возможно могли быть исправлены им в будущем. Без ошибок не могло никак обойтись. Нужно было только понять, в чем они конкретно выражались. Совершенно очевидным фактом, показалось теперь Маккиндеру, что нападение на корабль не носило случайный характер. Явно, что за судном велась охота. А это могло означать только одно. Измена! В этом нет никакого сомнения! В среде тех, кто был допущен к проведению операции, завелась измена. В этом теперь не было никакого сомнения. Этот вопрос был совершенно ясен. Теперь только было нужно понять то, кто был этим самым предателем. Кто является изменником? Это Маккиндер понял практически сразу. Помощник капитана корабля. Именно он мог точно сообщить маршрут корабля противнику. Это открытие неприятно удивило Маккиндера, но успокоило его лишь то, что противник вероятней всего уничтожил предателя точно так же как и остальных членов команды корабля. Не зря Джа-лама, в талант, которого Маккиндер начинал всё более верить, прямо сказал, что никого из тех, кого они оставили на корабле, среди живых уже нет. Значит и предатель тоже мертв.