Хаусхофер не стал вступать в полемику с вооруженными людьми и спокойно двинулся вместе с чекистами по перрону. И уже через пять минут он под неусыпным контролем со стороны, арестовавших его чекистов сел в автомобиль и отправился в здание ВЧК.

Оно было расположено недалеко от вокзала, так что туда они все приехали быстро, буквально через двадцать минут. Здесь профессор Хаусхофер после недолгой процедуры оформления был отправлен в подвал, где занял свое место в камере, которая к этому моменту была вся переполнена арестантами.

Увидев солидного, явно принадлежащего к классу господ, уже пожилого человека, люди сочувственно вздыхая и кряхтя, подвинулись, давая возможность новому сокамернику присесть на скамейку. Хаусхофер поблагодарив своих сокамерников на чистом русском языке, присел на скамейку и стал молча ожидать того, как будут дальше развиваться события.

Наступления следующих событий пришлось ждать Хаусхоферу больше часа. За это время из камеры несколько раз выводили арестантов, которые прощались с оставшимися сидельцами и просили не поминать их лихом. Наконец, вызвали и Хаусхофера. Сидевший рядом с ним пожилой мужчина, весьма дородный на вид, по всей видимости, бывший в своей обычной дореволюционной жизни купцом, перекрестил его и сказал:

— Спаси тебя Господь.

— И вам желаю всякого блага и спасения от всех бедствий — пожелал в ответ неизвестному доброхоту Хаусхофер.

И вот Хаусхофера конвоиры провели по мрачному мало неосвещенному коридору до самого его конца, а затем профессору пришлось подниматься по лестнице вверх. Когда вся группа, из двух солдат и арестанта, поднялась на третий этаж здания, конвойные подвели германского ученого к двери, на которой было написано большими буквами «особо уполномоченный ВЧК». Один из конвоиров открыл дверь и зашел внутрь помещения. Через минуту он вернулся и пригласил арестанта войти в кабинет.

Хаусхофер вошел в кабинет и там конвойные его оставили. В кабинете, к его удивлению одетый также как и почти все работающие в этом здании в кожаную куртку за столом сидел удивительно молодой человек. Ему на вид было максимум 18–19 лет от роду. Хозяин кабинета встал со своего места и пригласил гостя жестом присесть на стул рядом со своим столом. Арестант сел на предложенный стул и вопросительно посмотрел на молодого чекиста. Тогда молодой человек, словно в ответ на немой вопрос, сам обратился к профессору Хаусхоферу с вопросом:

— Как вы себя чувствуете себя в России? Дорогой, как вас там. Из ваших документов следует, что вас зовут Карл Хаусхофер. Вы профессор из Германии. Это всё действительно всё так и есть, или я что-то напутал? Если не напутал, то тогда давайте будем с вами знакомиться. Как вас зовут мне теперь известно. А меня вы можете называть товарищ Николай. Просто и со вкусом. Эту обязательную часть нашей беседы мы будем считать успешно завершенной, так что приступить к следующей части нашей беседы. Я прочитал о том, что вы едите в нашу страну с целью работы в научных библиотеках Москвы и ряда других промышленных и научных центров. Это всё выглядит достаточно обычным, если бы не время, в которое вы выбрали для своего визита. Я по долгу службы обязан сомневаться во всем, что мне сообщают. Поэтому теперь уважаемый профессор расскажите мне, пожалуйста, о подлинной цели вашего визита в нашу страну. Согласитесь, что ваш вояж в нашу страну выглядит весьма странно. Мы не знаем, что и подумать. Что сейчас делать в наших страшно беспокойных местах блестящему ученому из Германии? Вроде бы совершенно нечего. Итак. Я повторяю свой вопрос. Цель, подлинная цель вашего визита?

— Хорошо, товарищ Николай, мы с вами обязательно поговорим о цели моего визита в вашу страну, но прежде всего я жду ваших разъяснений по поводу моего ареста. Хочу заметить, что в случае со мною вы абсолютно точно нарываетесь на крупный международный скандал. Я полностью уверен в том, что информация о моем задержании уже достигла военного и политического руководства моей страны. И будьте уверены, реакция последует на мой арест незамедлительно. Так что предлагаю вам меня освободить самим до возникновения разбирательств с моим правительством. Иначе скандал будет таким, что как бы вы не были всемогущи в своей ужасной машине репрессий, вам данная история может стоить головы. А уж то, что вас лишат высокого статуса особо уполномоченного сотрудника ВЧК и отправят улицы мести, на это вы можете рассчитывать со сто процентной долей вероятности. У вас есть единственный способ спасти свою шкуру и своё место под солнцем молодой человек. Быстро принести мне извинения и сделать так, чтобы я в самое ближайшее время оказался на своем месте в купе поезда. И тогда возможно нам и удастся избежать полного вашего краха — спокойно и уверенно ответил Хаусхофер.

— Извините, конечно, за причиненные вам неприятности, господин профессор, но тут ничего не поделаешь. Потому что нам обязательно нужно было встретиться с вами, и встретиться именно сегодня. Именно сегодня, повторяю я для вас снова. Только поэтому я и был вынужден прибегнуть к вашему задержанию, прекрасно понимая, что действую на грани фола. Вы должны меня понять правильно. Город завтра займут германские части, а это в любом случае породит массу проблем связанных со сменой власти, а у нас с вами как вы прекрасно знаете, времени осталось мало, поэтому я был вынужден пригласить вас на встречу таким способом — спокойно отвечал товарищ Николай.

— Меня совершенно не волнуют ваши проблемы, я уверен, что германские власти добьются моего освобождения уже сегодня. Так что встречаться мне с вами не было никакого смысла изначально, да и разговаривать нам с вами в любом случае не о чем, уважаемый товарищ Николай. Мои научные изыскания вряд ли вас смогут сильно заинтересовать. Да и меня ваши чекистские будни тоже вряд ли сильно заинтересуют. Так что давайте на этом закончим наш разговор, и вы сейчас же прикажите своим подчиненным отвезти меня на вокзал к моему поезду. Надеюсь, что он еще продолжает дожидаться, и не отправился продолжать свой путь. Тем более это нужно как можно скорее сделать, что вы в одном совершенно правы, я действительно очень спешу. И спешу, потому что моя работа должна быть завершена в определенный срок и поэтому у меня каждая минута на счету. Но хочу отметить, что я спешу только по своим делам, а нам с вами вместе некуда спешить, поскольку никаких общих дел у нас с вами нет. Так что давайте мы с вами на этом завершим наш с вами разговор, поскольку говорить нам более не о чем — так же спокойно, как и собеседник, сказал Хаусхофер.

— Не о чем говорить? Не уверен в том, что здесь вы правы, господин профессор. Я всё же думаю, что у нас с вами не смотря на то, что мы действительно с вами очень разные люди, всё же есть, что вместе обсудить. Например, я мог бы вам многое рассказать об одном сакральном объекте, который находится на юге России. О так называемом Храме Судьбы. Я, почему то уверен в том, что вам эта тема, дорогой профессор настолько интересна, что вам бы захотелось поговорить на эту тему даже со мною. Я, действительно уверен в этом. И уверяю вас, если мы с вами начнем разговор об этом удивительном феномене, то вы не пожалеете об этом. Ибо вы узнаете о том, что только лишь один я могу рассказать вам об этом явлении. Уверяю вас, я знаю об этом явлении намного больше, чем кто-либо на этом свете. За исключением одного человека, ни кто кроме меня не знает больше о Храме Судьбы — после этих слов товарищ Николай перешел на тибетский язык и произнес — Прошу извинения у вас, профессор. Я думаю, пришло время мне еще раз представиться. Я тот самый человек, который стал свидетелем и участником трагедии, которая произошла с моими близкими родственниками в Храме Судьбы.