Когда Атуин тронулся, Лика снова развернула газету.

«Этой ночью в старом квартале был обнаружен труп бурреганца, с множественными резаными и рваными ранами. Мотив преступления не выяснен, однако, едва ли речь идет об ограблении, так как при жертве была найдена определенная сумма денег. Личность убитого установлена — это служащий популярного заведения «Забитый ягнёнок», известный как Шпакль Шиповникс. Сотрудниками таверны покойный характеризовался как законопослушный горожанин, имевший только положительные отзывы за время работы. Таким образом, маловероятна связь его с криминальными структурами. Характер нанесенных ран лучше всего подходит под описание словом «бесчеловечный» — по мнению экспертов, они вполне могли быть нанесены когтистыми лапами, или клыками гноллов. Мы призываем наших читателей к предельной бдительности и осторожности на улицах Буреграда, особенно в темное время суток».

Лика невидяще уставилась перед собой. Перед её глазами вновь встала картина минувшей ночи — мерно скрипящая повозка с покачивающимся на ней телом гнома с рассеченным горлом. Гноллы… Несмотря на то, что убитый гном не вызывал у неё ни малейшей симпатии, она испытывала жалость к нему. Но как гноллы могли оказаться в старом городе?

— Лика, — голос пандарена вывел её из состояния задумчивости, — Ты же, вроде, хотела поговорить?

— Да… — гномка тряхнула головой, отгоняя от глаз жутковатую картину, стоявшую перед ними.

— Знаешь, Чао, — начала она неуверенно, — Наверное, мне следовало бы рассказать тебе кое-что…

Лика вкратце пересказала пандарену события прошлого утра и вечера.

Чао слушал, не перебивая, лишь время от времени отправляя в пасть очередной пучок травы.

— Теперь понятно, почему ты так побледнела тогда у телеги, — сказал он, — Полагаю, об этом следует рассказать брату Склифу. Я бы тоже хотел обсудить с ним кое-что, однако за последние сутки я его почти не видел — он всё время где-то пропадает… Вся эта история с отравлениями его явно сильно тревожит, со вчерашнего утра он сам не свой… Не нравится мне всё это, — заключил пандарен, покачивая головой.

К этому времени Атуин уже выехал на площадь ремесленного квартала. Лика помнила её по тому дню, когда здесь разразилась массовая драка. Тогда небо над площадью было затянуто дымом от работающих мастерских. Сейчас же, к удивлению гномки, она не видела ни одной струйки дыма над крышами, улицы были полупусты и тихи. Только на самой площади им встречались небольшие группы дворфов, сбивающихся в кучки и о чем-то толкующих между собой. Лика обратила внимание, что рабочие костюмы и масляные фартуки сменились доспехами и оружием. Насупленные взгляды из-под кустистых бровей провожали Атуин, разговоры смолкали при их приближении.

Чао притормозил возле одной из мастерских, по-видимому, кузни.

— Хозяин, — окликнул он степенного дворфа, неспешно раскуривавшего короткую глиняную трубку, прислонясь к дверному косяку, — Что тут вас происходит? Почему работа стоит?

Дворф важно развел руками: — Баста, господин пандарен! Хватит честным предпринимателям кормить паразитов!

И, видя недоумевающее выражение морды пандарена, прибавил: — Забастовка у нас, понимаешь!

Чао покачал головой, снова заводя Атуин.

— Что всё это значит? — спросила его Лика, когда они поехали дальше, — И против чего они бастуют?

Пандарен вздохнул. — Не знаю, Лика. Но ничем хорошим это не закончится…

— Надеюсь, у братьев всё в порядке, — пробормотала гномка, с тревогой глядя на очередное скопление дворфов возле одного из жилых особняков, выделявшийся своей вычурностью и убранством.

Словно в подтверждение её опасений, неподалёку от толпы обнаружился хорошо знакомый им обоим чоппер, но никого из близнецов вблизи него не наблюдалось.

— Может, нам стоит остановиться и поискать их? — спросила Лика.

Но Чао отрицательно качнул головой. — У нас вызов! — напомнил он, — Мы и так уже задержались. А братья здесь, всё-таки, среди своих соплеменников, им проще найти с ними общий язык. На крайний случай у них есть кристалл и фиолетовый код.

Наконец, они покинули ремесленный квартал, пересекли канал и оказались в старом городе. Дорога, по которой они ехали, вела в направлении высящейся над кварталом громаде Замка.

В этой части города Лике еще не доводилось бывать, и теперь она, раскрыв рот, смотрела на высокие многовековые деревья, растущие вдоль дороги, вымощенную тесаным камнем мостовую и посты стражи в начищенных сверкающих доспехах. Через несколько десятков метров дорога преграждалась натянутой цепью, около которой дежурил патруль и конный разъезд.

Чао остановил Атуин и подошёл к офицеру, вышедшему ему навстречу. После кратких, но выразительных переговоров, пандарен вернулся к Лике.

— У них нет информации о нашем вызове, — сказал он, отдуваясь, — Поэтому, машину придется оставить здесь, а нам дадут провожатого.

— Разве их не должны были предупредить? — удивилась Лика.

Пандарен пожал плечами. — Здесь довольно большая территория, — сказал он, — Скорее всего, нас вызвали к кому-нибудь из слуг, а ради такого вряд ли будут извещать все посты.

Идти оказалось довольно неблизко, к тому же, пришлось миновать еще несколько кордонов стражи, но Лика, впервые оказавшаяся так близко к замку, крутила головой, разглядывая фонтаны, статуи и совсем близкие зубцы крепостных стен.

Стражник, сопровождавший их, остановился у двухэтажного особняка, обнесенного кованой оградой. Им пришлось ждать, пока на звон колокола у ворот выйдет тучный дворецкий.

Следуя за ним по аккуратно выметенной дорожке они приблизились ко входу в дом, где на пороге их уже встречала почти такая же полная, как привратник, дама.

Под обильным слоем макияжа на лице проступали красные пятна.

— Наконец-то! — воскликнула она, гневно тряся серьгами с крупными камнями, — Где вы только были всё это время?! Хороша целительская служба, нечего сказать! Человек за это время уже мог бы умереть несколько раз!

— Простите, мадам, — Чао сдержанно поклонился, — К сожалению, дорожная обстановка не могла нам позволить прибыть раньше…

— Ах, что вы такое говорите! — перебила его дама, — В нашем районе никогда не бывает никаких заторов! В конце концов, вы же видели, куда вас вызывают! Могли бы и как-то ускориться! Я непременно выскажу при встрече архиепископу всё, что думаю по этому поводу!

— Между прочим, — вспыхнула Лика, — Мы ехали к вам через весь город! А еще нам пришлось оставить машину и идти пешком, так как никто не предупредил стражу о нашем приезде!

Дама воззрилась на Лику так, словно на её глазах вдруг заговорила комнатная собачка. Подведённые густой черной краской брови взметнулись вверх, но, прежде, чем она открыла рот, Чао опередил её.

— Если вы не возражаете, мадам, — сказал он мягко, — Мы готовы приступить к осмотру пациента, во избежание дальнейшей потери времени… И, безусловно, готовы будем выслушать позднее все ваши замечания.

С этими словами он устремил на женщину простодушный и немного глуповатый взгляд, слегка склонив голову набок, чем-то напомнив Лике её любимую старую плюшевую игрушку медведя.

Дама, поколебавшись секунду, видимо, убедилась, что стоявший перед ней пандарен явно неспособен проникнуться патетикой ситуации и, нехотя посторонившись, пропустила их внутрь.

— Вот, возьмите! — она протянула им пару войлочных шлепанцев с помпонами.

Чао уставился на них в замешательстве.

— Оденьте это! — раздраженно пояснила дама, явно раздосадованная откровенной тупостью пандарена, — Вы же только что с улицы! Там полно инфекции! В конце концов, вы же, всё-таки, целители, неужели даже этого не понимаете?

Лика уже приготовилась заявить, что ни за что не станет одевать эти дурацкие тапки, но Чао снова оказался быстрей.

— Прошу прощения, мадам, — заговорил он, — Но, мне кажется, я слышал стон вашего супруга…

Глаза дамы испуганно округлились. Она встревоженно повернула голову и прислушалась.