— Я так и знал, что ты без меня не справишься малыш, придется мне преподать тебе урок, обращения с женщинами, как это подобает сделать опытному мужчине. — Самодовольно улыбаясь, он вылез из укрытия со своей стороны.

Я подсматривал за ними все это время, так чтобы она меня не заметила. Она стояла и пыталась отдышаться, а оратор ХайСыл выпрямил спину и величаво заговорил с ней.

— Женщина успокойтесь! Не надо устраивать истерику! Если вам есть что сказать, так скажите нам это, здесь и сейчас, прямо и без оговорок. Без сцен, скандалов и ора! А если вам нечего сказать, то я попрошу вас, удалиться, у моего друга слабое здоровье, он может из за вас пострадать. — Когда он окончил, на устах его играла едва уловимая, самохвальная усмешка.

— Ах ты жалкий червь, как смел ты, помогать, Головусу, я уничтожу тебя раз и навсегда. — Ее короткий ответ предназначался именно мне, она заметила подглядывающего меня и несмотря на ХайСыл, разразилась своим диким ором.

Напарник спрятался обратно и мы с трудом пережили ее новую волну крика. Из наших ушей текла кровь, мы были вялы и не в состоянии, противостоять ей, одними лишь уговорами.

— Похоже это точно твоя знакомая. Ты пока поговори с ней, попытайся успокоить, а я пойду, что нибудь придумаю. — Навязывал мне ХайСыл свою стратегию.

— Да это та ведьма, которая жизненную силу у жены и дочери Головуса забрала, а теперь она, похоже мстит, за то что я помог ему достать плоды пробуждающего древа, скорее всего они очнулись и ее чары развеялись.

— Поступай, как знаешь, я пошел. — Сказал он и рванул за ближайшие выступы камня.

Я подсмотрел из-за своего укрытия, за ним. Ведьма даже не пыталась кричать на него, он был ей не интересен. Всю свою ненависть она обратила на меня и набрав полную грудь воздуха открыла рот, но прокричать не успела. Что-то впечаталось ей в висок справа и она, пошатываясь, потеряла весь своей пыл, просто выдохнув от боли. ХайСыл стоял выглянувший из за камней, держал рогатку и смотрел на меня. Во взгляде его читался немой вопрос — «что будем делать дальше?» Я пожал плечами и достал свою рогатку, вдел в кожеток шарик, на всякий случай. Ведьма же пришла в себя, повернулась в сторону ХайСыл, и из ее рук взметнулось красное пламя.

Он едва успел укрыться. Пламя облизало камни, они тут же задымились, обсыхая и потрескивая от жара. Я растянул тяги, прицелился и выстрелил ведьме в лоб. Но она мгновенно перехватила мое движение и расплавила прямо на лету мой снаряд, а после кинула пламя в меня, но меня уже не было, я вжимался в каменный пол, прячась от огня. Повезло, что надетый мною костюм был огнеупорным, иначе бы мне несдобровать. Воспользовавшись заминкой, ХайСыл выстрелил еще раз. Камень пронзил бы ее насквозь, если бы она не успела сменить место положения и сместиться в сторону, вместо нее он угодил в стену за ней и проделал в ней внушительную дыру. Ведьма плеснула в него столб огня, но тоже тщетно. Я хотел выстрелить в нее именно в этот момент, но она второй рукой направила второй столб огня, почти одновременно и в мою сторону.

— Попрятались крысы, знайте, свое место и никогда не вмешивайтесь в то, чего не понимаете, особенно ты Лууч, я прослежу за этим лично, уничтожив вас. Если вы выйдете сейчас, я сожгу обоих, без мучений, но если посмеете сопротивляться дальше, смерть ваша будет мучительной и долгой, это я вам обещаю. — Злобно и властно рассуждала ведьма, периодически посылая в наши стороны пламя.

— Как вас зовут великая женщина? — В трепете ужаса спросил я, подыгрывая ей.

— Меня зовут Эллетрессия Морита Ла Влакар, сегодня я поставлю точку на твоей жизни.

— Не имею ничего против Эллетрессия Морита Ла Влакар, но у меня есть предложение, от которого вам будет трудно отказаться. — Входя в роль, я закручивал интригу этой странной пещерной авантюры, начатую очень давно, с момента появления меня в новом мире, еще до встречи с КерукЭде.

— Врядли ты можешь чем-то заинтересовать меня, мелкий змееныш, кроме своих мучений. — Повелительно дополнила свои убеждения Эллетрессия.

— Как насчет того чтобы простить меня и моего друга, а так же отпустить Головуса и его семью с миром, после чего, мы соберемся все вместе и обсудим, как бы мы могли дать то, чего вам нужно. — Кажется, мое предложение обескуражило ее своей простотой, что она даже на мгновение задумалась.

— Какая чушь… — Она не договорила.

В эту самую секунду ХайСыл, совершил потрясающе быстрые четыре выстрела из рогатки в нее, но она предвидела, и такой поворот, отчего принялась кричать в его сторону, удерживая при этом смачными струями огня мое появление. Однако мне этой минутной заминки с криком хватило, чтобы достать из рюкзака очередной сувенир, чудо оружейного производства. Зарядить его нетипичным для оружия моего мира, продолговатым, цилиндрическим магазином, прямо в приклад и взвести выступающий затвор. Когда она прекратила кричать, я поймал промежуток, когда пламя перестало лизать камни надо мной, быстро высунулся, с винтовкой у плеча.

Прицелился навскидку и нажал ребристый спусковой крючок. Машинка реактивно заработала и застрекотала, приглушенные глушителем выстрелы посыпали пули в ведьму. Она усилила поток пламени, но было уже поздно, как минимум дюжина увесистых пуль, прилетела ей в грудь и живот. Она осела на колени, по платью расползались крупные багровые пятна. На лице у нее выступило выражение глубочайшей грусти, покинутости и одиночества. Мне стало, очень жаль ее, как никогда никого не было жалко, но покидать укрытия мы с напарником еще не решались. Вся кожа лица ее вдруг заблестела, а потом принялась таять и стекать, как восковая фигура от большой температуры близ источника огня. Таяли и волосы, и некогда красивое платье, пока вся фигура ее не растаяла в одну широкую черную масляную лужу, в форме многоконечной звезды. Потом края ее поднялись и образовали сначала бутон, а потом сферу, сфера, блестя масляной чернотой, плавно ушла сквозь камень, вниз, оставив за собой большую черную словно оплавленную и обожженную дыру.

Мы постепенно вышли из-за укрытия, подошли на стороже к ней.

— Глубину кроличьей норы испытывать не будем. — Предупредил я намеки на спуск у бравого напарника.

— Тогда доставай свой нож, попробуем вернуться назад еще раз, думаю на этот раз, в пути, нас никто не перехватит.

Я убрал сувенир, спасший нам жизни обратно в рюкзак, достал особенный нож и вспорол им полотно реальности. Но на этот раз нас не втянуло внутрь, мы спокойно зашли и нас, мягко и легко перенесло в знакомую деревню, прямо на мост через речку, неподалеку от бывшего дома Головуса. Через пятнадцать минут, мы были уже у КерукЭде. На подходе нас встретила знакомая музыка. Увидев лицо шамана я не нашел слов чтобы описать наше путешествие в мой мир и обратно, а просто разрыдался как маленький мальчик, кем в принципе и был, а он обнял нас, как блудных сыновей и ничего не сказав, повел в дом.

Мы пили саурем — медовое какао, личный рецепт КерукЭде, он нам не раскрывал секрета его приготовления, никогда, но охотно готовил, если мы его об этом просили. На этот раз мы его не просили, он просто приготовил его и медово шоколадный аромат заполнил кухню. Оранжево красный свет заполнил комнату, из свежеразведенного огня в очаге, и согрел нас своим теплом, несмотря на достаточно теплую и сухую осень, день выдался дождливый. Стоило нам зайти в дом, как бурные потоки ливня обрушились сверху с небес, гроза ударила с таким шумом, что выходить не захотелось бы даже при самом весомом предлоге.

— А вы знаете, меня овладело чувство, как будто я многое понял. — Согревшийся ХайСыл, отстраненно глядя на огонь, подытожил свои мысли.

— Что ты понял, ХайСыл? — Повернул свой мудрый взор шаман к ученику.

— Все. — Коротко ответил ученик.

— Это как раз говорит о том, что ты стоишь на самом пороге, великого понимания. — Улыбнувшись, открыл ему КерукЭде.

Медовый кофе согрел и меня, и я наконец то очнулся, после долгого раздумья, за темно серой чашкой, из серой обожженной глины, в форме очень толстой, округлой лошади. Как я раньше ее здесь не замечал, пока она у меня в руках не оказалась, ну как и многое из того что есть в доме у КерукЭде, как и все то, что происходит со мной лично и нами.