— Да вон пойдем туда, видишь, поляна между деревьев виднеется, солнечная? — Он рукой, скрупулезно точно, указал ее направление для меня. — Вот там и порешаем, а то здесь в тени зябко несколько, все-таки осень, хорошо не околели, неизвестно, сколько лежим на земле хладной.

Мы дошли по поляны, но она оказалась вовсе никакой не поляной, а настоящим запущенным садом с крепким еще домиком в центре. Из каменной трубы над домиком курился легкой сизый дымок, из чего мы заключили — дом не пустует. Хозяева долго не открывали, а мы стучали в дверь не скромно, пока не зашли в прихожею, на свой страх и риск. В прихожей нас встретил рыжий кот и потребовал, чтобы мы дали ему еды, требование его отличалось настойчивой наглостью, поэтому нам пришлось зайти на кухню, пошарить по шкафам, и найдя какие то рыбные консервы, дать их содержимое ему, прямо в них и на полу. Кот довольно замурчал, а мы вместе с ним обрели спокойствие и немного расслабились, что не заметили вошедшего на кухню, милого улыбающегося старика. Он был одет в смешные шерстяные штаны с огромными заплатками на коленях, безразмерную бело-желтую застиранную рубашку, а его голову венчал серый, летний колпак. Рост маленький, а кулаки огромные, как и черты лица, делали его похожим больше на гнома, чем на представителя рода человеческого на этом заброшенном кладбище.

— Ишь че рыжий, не видишь, гости к нам пришли. — Сказал он коту, входя и хозяйничая на кухне, притом полностью игнорируя нас. — Где же оно у меня было, они ведь обязательно захотят горячего цикория с дороги.

— Мррр…мяу. — Отвечал ему кот на все.

— Да знаю, нашел уже, а вы не стойте так, как вкопанные, вы же не памятники, коих тут тьма тьмущая. Щас я вам цикория горячего сварю, а там расскажете, чего искали, может, помогу, чем смогу. — Добро отзывался старик, гремя склянками у печки, выложенной из камня.

— А вы кладбищенский сторож? — Спросил я мучавший меня вопрос.

— Мой прадед был, а я нет, просто живу здесь, как мой отец, когда то жил, за хозяйством слежу, а в город не хочу, тут знаете, привык уж с детства и все родное стало. — Отвечал самозабвенно занятый напитком из цикория старик.

— А не смущает обстановка? Фэн-шуй тут, знаете ли, так себе, посредственный должен быть. — Уточнил я самое, на мой взгляд, главное.

Да какое тут кладбище, так одно название уже, кладбищем оно перестало быть знаешь ли еще при моем деде, теперь тут заповедная территория и никто не живет, резервация практически, а обо мне никто и не знает, кроме внуков, снабжают меня знаешь ли, продуктами всякими, цикорием в том числе.

— Да ничего местечко, сойдет. — Одобрил ХайСыл. — Духи не донимают?

— У нас перемирие, я не трогаю их, они не трогают меня. Цикорий кстати готов, угощайтесь гости дорогие. Вы первые за последние двадцать лет, как я тут живу, кого я вижу, внуки, разумеется, не в счет. Вы же не духи? — Вдруг ни с того, ни с сего, очень серьезно спросил старик.

— Мы и сами не знаем, старик. — Честно сказал напарник.

— Точно не они. — Опять добродушно подтвердил подозрение напарника старик. — Те бы, так просто не признались.

Напиток, называемый им цикорием, был подан в медных кружках, оказался он нечто средним между кофе, какао и кэрротом. Сильно пах корицей и свежими опилками.

— Рецепт откроешь? — Спросил ХайСыл допивший его с удовольствием до дна.

— Секрет, семейный, лучше заходите еще. — Старик привстал и приоткрыв все двери на улицу, недвусмысленно намекнул, что прием окончен, улыбка добродушия по прежнему витала у него на сморщенном, с седой бородой лице.

— Благодарствуем старче! — Встал тут же ХайСыл, а я, следуя его примеру за ним.

— Да чего там, буду ждать в гости, а сейчас мне надо идти за грибами, вчера был знатный дождь, сегодня меня ждет большой улов и вам уверен, надо идти по делам, а так бы оставил, но вижу по лицам, некогда вам оставаться. — Проницательно заметил старик и высказал нам свои наблюдения.

— Благодарю за угощение, мне очень понравилось и счастливо оставаться. — Сказал я и помахал рукой старцу уже из сада, имя которого так и не узнал.

Забора в саду не было, и мы ушли в противоположную сторону, от которой пришли. Заглушившись немного в дебри и идя по явной натоптанной стариком тропе, ХайСыл остановился и стал присматриваться по сторонам, а потом по верхам деревьев и на небо.

— Ну что, как теперь вернемся домой, есть идеи? — Спросил я главное.

— Конечно, доставай свой ритуальный нож, покажи, на что он уже способен. — Веселым тоном велел мне напарник.

Я достал нож, осмотрел и не совсем понимая как он нас сейчас перенесет куда надо, воззрился на напарника.

— Я знать не могу, как он у тебя работает, знаю лишь, что это наш с тобой последний шанс и других в нашем случае, нет. Поэтому ты соберись и сам скажи, а лучше покажи, как он работает. — Он закончил речь, сел на поваленную березу, снял и сложил все свои пожитки перед собой, принялся ждать чего-то от меня.

Чего конкретно он ждал, по правде было загадкой для меня не меньшей. Я перекладывал нож из одной руки в другую, вертел лезвием, наносил рубящие и режущие удары по воздуху, по веткам, по листьям, но все без толку. В итоге я сам уселся на березу, сбросил мешающий груз на земь, воткнул нож в дерево рядом со мной и расслабился. Сначала думал об этом мире, потом о том, потом о бесконечно других мирах, которых никогда не видел и в которых никогда не бывал, а потом мысли мои ушли и я погрузился в созерцание леса вокруг себя. Напарник уже успел задремать и кивая головой продолжал сидеть, упорно борясь подсознательно со здоровым дневным сном. А я украдкой заметил светящуюся режущую кромку, на воткнутом прямо сквозь мох, в подгнившее дерево ноже. Аккуратно извлек его оттуда, кромка засияла голубой лазурью сильнее и легонько махнув, обнаружил, что разрезал воздух прямо перед собой. По мановению внутреннего позыва, схватил рукоять плотнее и начал резать воздух, от порезов пошла сильная рябь и все подобно картине на холсте, сжималось и разжималось в разные стороны, теряя и приобретая свою утраченную от деформации яркость. Возникло напряжение, статическое и скорее всего напряжение такого толка, о котором я никогда ничего не слышал и не читал, а лишь мог сейчас ощутить. Помимо вставших дыбом волос на голове и всем теле, что то создавало некий вакуум внутри моей груди. Я позвал на помощь напарника, заворожено наблюдающего за мной со стороны, и доселе не вмешивающегося в сие чудо.

— Ну ты брат, дал размаху. — У меня от твоей поножовщины волосы на голове дыбом, во всех смыслах.

— Что с этим теперь делать, меня туда затягивает как магнитом? — Взволнованно спросил я своего всезнайку.

— Ты главное не прыгай туда раньше времени сам, и ножа не отпускай, а то схлопнется еще, портал раньше времени, половина тебя останется здесь, а другая прилетит по месту назначения. — Успокоил советом на добром слове напарник.

— Легко сказать! — Кричал я и боролся с тьмой и вакуумом изготовленного портала, магнитом втаскивающим меня внутрь.

Пока ХайСыл собирался, меня втащило уже по грудь, и я находился в горизонтальном положении. Не давало мне влететь внутрь, только усилие, с которым я держался за нож, который в свою очередь был, воткнут за воздух за пределами портала. Злодей ХайСыл неторопливо сходил по малой нужде, демонстративно медленно поправляя свои одежды, пошел ко мне.

— ХайСыл! Больше не могу! — Держался за воздух из последних сил я.

Портал вырос до четырех ярдов в диаметре, а мой нож, за который я держался двумя руками, медленно резал воздух тыльной стороной, и меня с мощностью промышленного электромагнита тянуло как скрепку, внутрь моргающей тьмы.

— Ты только дыр лишних здесь не оставляй, а то безымянный гостеприимный старик рискует сменить место жительства безвозвратно, вместе со всем здешним кладбищем и лесом, что засосет следом. — На таком поучении, он разбежался и бесцеремонно напрыгнул на меня.

Я в свою очередь не выдержал навалившегося веса и как это бывает с детьми на скользкой горке-ледянке, нас вместе утянуло вниз, где вместо низа, была абстрактная пустота и густая тьма неизвестности. Перед тем как нас втянуло очень глубоко, и понесло в неизвестном направлении с дикой скоростью, я услышал, а может просто представил мой встревоженный ум, как смачно схлопнулся, разрезанный до этой поры портал. Осязание резко пропало, и я немного потерялся в пространстве, за ним ушли и другие чувства, а потом вдруг вспыхнули все и сразу, на всю катушку. Следующее что я отчетливо осознавал, так это свой полет, верхом на ХайСыл, в стог сена. Дальше мягкое падение, где все перемешалось. Когда мы вылезли из влажного стога и стали отряхиваться, то обнаружили странное обстоятельство. На нас с напарником целиком были снаряжение и одежда друг друга, как будто мы намеренно поменялись всем в пути. Обменявшись одеждой и вещами, мы быстро сообразили, что выбросило нас, на другой край знакомой деревни.