Тело мое повернулось в процессе осмысления, стороны падения в небо и в результате произошедшего поворота, я наткнулся на другой вид. Вместо звезд, надо мной, в зеркальном отображении, я увидел огромный, безграничный, темный, претёмный остров леса. Основанием ему служили длинные, темные, зелено синего цвета руки, ладони, пальцы и голова гигантского старца. Его руки были погружены в подобие волос, только вместо самих волос выступало неисчислимое количество растущих деревьев и прочей растительности. Скорость падения стремительно возрастала. Синильная темнота покрывала плотными простынями все вокруг, в полете я все меньше видел куда упаду, и постарался развернуться заранее, чтобы не воткнуться в чащу головой. В один момент, что то яркое пронеслось рядом со мной, и я зажмурился, открыл глаза, развернуться у меня получилось в самый последний момент, скорость запредельно выросла, высота исчезла и я, ногами ломая мелкие сухие сучья елей и сосен, точно метеорит воткнулся в землю. Удар выбил дух не только из меня, лес стряхнулся не меньше, принимая в свои владения инородное тело другого мира. Волна силы ветровым кольцом разошлась в стороны, сбивая сухие ветки и листья. Тряхнуло не слабо, правда я, неизвестно каким образом, остался жив, здоров и не вредим, физически, психическое здоровье получило как минимум сотрясение. Из положительных сторон можно отметить, как стало разом светло, не так конечно светло как ясным зимним днем, просто все раскрасилось в густые темные синие и немного зеленые тона. В лесу, по прежнему было темно, но общая освещенность, была, за счет, как я заметил позже, крупной яркой планеты на ночном небе. Луной планету я бы не назвал, рисунки неровностей на ней совсем другие, и цвет не желтый, а больше ярко голубой, но у меня не было выбора. Пусть будет сестра луны, старшая, размерами вышла раза в три четыре больше, ну и темнее гораздо.
Сориентировался на месте, понял, нахожусь в низине, будто своим приземлением искусственно его создал, промял так сказать, хорошо хоть сквозь землю не провалился. Раз поспать не удалось, пошел между темно-синих стволов сосен и черных елей в сторону наибольшей возвышенности. Сколько бы времени я не шел, возвышенность по-прежнему оставалась непреодолимой. Подъем на холм занял массу времени. Темная луна не спешила уходить за ночной горизонт, освещала мой путь. Впереди меня немного раскинулась в стороны растительность, я взошел на лесную поляну и ясно увидел хорошо освещенную луной, внушительных размеров, длинную лестницу, уходящую вверх. Стремительно шагая, направился к ней, она манила своей грандиозностью нерукотворного исполнения. Вырастала прямо из земли, корни, деревья, ветки, кустарники и трава плотно переплетались, образуя ассиметричную, широкую лестницу с разными по высоте и ширине ступеньками, местами были перила из плотно облепленных зарослей вьющихся растений. На подступах к самой первой ступеньки, освещение резко пропало и округу, окутал густой, обильный мрак. Тьма застила все вокруг и среди нее заслышался нарастающий истерический ведьмин смех. Меня пробрало, но я отнюдь не растерялся, а потер медальон на груди и он вспыхнул ярким изумрудным светом, в световом пятне я уже не увидел желанной лестницы, сколько бы ни рассматривал тьму, беспощадно съедающую свет от моего единственного источника. Смех снова донесся из темноты, мурашки покрыли мое обостренное на готовность и восприятие тело. Под ногами, что-то захрустело и здесь, я обнаружил, что сломал каблуком сапога, старый череп, и вообще стою на костях, усеявших всю землю вокруг. Ведьмин смех продолжал доноситься, а потом резко затих. Краем глаза я отметил, как что-то быстро приближается слева сзади, резко развернулся, никого. Еще движение, на этот раз с другого бока. Разворот, никого. И тут я отметил стремительное движения в мою сторону, прямо за спиной, дождался, когда оно приблизится, чуть ли не в упор, сделал полукруг, смещаясь попутно в сторону и выхватывая меч правой рукой, приготовился сделать рубящий удар или отразить атаку. Не успел. Зато когтистая пятипалая лапа пронеслась мимо и рванула лишь пополам самохвата, вместо моих живота и внутренностей. Остановился, затих, уловил новое движения с правого бока, чуть позади, резко развернулся и на опережение рубанул мечом в район головы. Послышался тонкий звук рассеченного воздуха и мощный, звучный удар длинного посоха по гарде. Невероятная сила удара выбила меч из моей руки, и он благополучно улетел за порог между светом и тьмой. В этот же момент перед моим взором, мелькнула острая, дряблая пятерня, с широким рукавом и капюшоном от темно-серого савана, и я на одних только инстинктах выхватил левой рукой кинжал, присел, уходя от замаха в сторону моей шеи и головы, одновременно полоснув со всей силы противника. Жуткий визг женского происхождения плеснул мимо меня, вместе с багровой струей упавшей на земь, зашипели окроплённые черепа и кости, будто на них вылили кислоты, да упала седая, отрезанная прядь спутанных волос. Схватка молниеносно закончилась. Все закончилось.
Округа озарилась ровным, холодным лунным светом, воцарилась тишина, пропали человеческие останки, вместо них я стоял посреди корней и упавших шишек. Прошелся вокруг себя глазами, озираясь в поисках раненного и потому вдвойне опасного противника. Неподалеку в траве, мерцал голубым светом луны, мой меч. Крепко сжимая кинжал, подошел к своему обороненному в схватке оружию, осторожно присел, оглядываясь, поднял, убрал в ножны. Правую кисть слегка ломило. Подошел к первой ступени желанной лестницы, постоял, прислушиваясь, больше к своим ощущениям, чем к ушам. Внутренне чутье говорило, что опасность временно миновала, спокойно сделал шаг на первую, затем вторую ступень, убрал кинжал.
В целом, взбираясь по ступеням вверх, обошлось без особых происшествий. Разве что пришлось хорошенько попрыгать, и применить весь свой богатый опыт полазейства по деревьям. Спустя несколько часов, порядком запыхавшись, я достиг вершины. Невообразимая высота, на которую я забрался, превосходила все мыслимые и немыслимые высоты гор, в которых мне доводилось бывать. Виды на безграничный темный лес, окружали со всех сторон. Верхняя точка, которую я достиг, представляла собой некоторое плоскогорье, не имеющее под собой никакой порядочной точки опоры, кроме восходящей к нему, условно названной мною лестницы. Края плотного участка земли обрастали невиданной красоты плодовыми деревьями, с неизвестными, но вкусно пахнущими плодами, в целом создавая сладкое благоухание на всей вершине. В центре ни за что, не держась, витало в воздухе несколько десятков ступеней, состоящих только из корней, немыслимо переплетенных друг с другом, они вели к высоко висящему над самой последней из них крупному кристаллу. Я сделал шаг на первую из ступеней, как вдруг она внезапно отсохла и сломалась прямо под моей ногой. Кристалл мерцал и переливался радужными бликами, манил к себе и вызывал острое желание прикоснуться к нему. Желанию обладать им я даже не смел, придаваться, из за внутренних, неизвестной природы побуждений.
Я отошел на самый край, равнины, и сделав несколько глубоких вдохов, рванул, что было силы вперед, запрыгивая сразу на вторую ступень. Ступени, по мере моего касания с ними, отсыхали после каждого моего шага и тут же ломались, как и в случае с самой первой из них, обломками падали вниз. На седьмой ступени моя скорость подъема упала, по отношению к скорости разрушения точек опоры и я поднажал что есть сил. Последние две ступени вообще моментально растворились в воздухе, только я их коснулся, но я успел уловить короткий миг твердой опоры и прыгнул со всей прыти вверх, словно от этого зависела моя собственная жизнь. Изогнулся в полете подобно дикой крупной кошке, а потом выпрямился, всем позвоночником в одну линию, максимально придав своему телу длины. Вытянул вверх правую руку и на излете уцепился кончиками пальцев, в восхитительный кристалл, будто я та же хищная кошка, схватившая из последних сил, свою добычу когтями после долгих месяцев голодания.
Экстаз, полученный мной от удерживания кристалла за основание, переполнил величайшей радостью все мое естество и наполнил волнами эмоций и счастья. Свет луны прошел сквозь кристалл, зашел внутрь меня, и я скорее прижал его к груди и плотно обхватил двумя руками, от полученного восторга слезы брызнули из моих глаз. Все разом исчезло, и я непродолжительное время оставался висящим в состоянии близком к невесомости. Вокруг вспыхивали вспышки света и развертывались бури ветра. Меня била крупная дрожь, попеременно с сильной вибрацией идущей изнутри меня наружу и снаружи внутрь меня. Но я не смотрел, а лишь догадывался о них, сквозь неплотно притворенные веки, да ощущал лицом и особенно одеждой сильные воздушные порывы. Когда сильный ветер поутих, а вспышки постепенно прекратились, я осторожно приоткрыл веки. Первым я увидел, при дневном, но весьма тусклом свете, круг белой золы, обугленные головешки по ее краям, костер, что мы разожгли, перед тем как лечь спать. Вокруг неизменно каштаны, а Головуса и Софикеса, поблизости нигде не нет, даже трава не примята оказалась, там, где они должны были лежать. Не могли же они простой уйти.