Постепенно коридор наш расширился до такой степени, что мы уже не видели в свете легкого зеленого свечения его потолка и стен. Настоящая пещера, коридором ее было уже сложно назвать. Мне на мгновение показалось ненавящевое шевеление под потолком, будто блик зеленого света слегка поплыл, может это и был блик, да тревожное чувство на уровне груди не покидало последние двести шагов. Тут я обратил внимание, насколько качественно бесшумно мы идем все втроем, мои спутники уловили без слов идею, передвижения кошки на охоте. Мы даже немного замедлились. В подтверждение моим мыслям и опасениям, обернулся Софикес и с пальцем у губ и носа, театрально дал понять нам обоим, одобрительным кивком, всю правильность интуитивного передвижения. Идя с небольшой скоростью, мы перешагивали крупные трещины в полу, поперек пересекавшие пол, попадались и продольные трещины, довольно длинные, их мы старались обходить стороной, зеленого света не хватало, чтобы увидеть их глубину, желания проверить ее ни у кого не возникало.
После невероятно крупной пещеры, границы которой уходили во все стороны на непостижимое расстояние, я словно кожей ощутил сужение пространства, до разумных пределов. Теперь пещера по ощущениям была размером с внушительный зал, для оркестровой и симфонической музыки. Казалось бы, с сужением пространства должны прийти подобие уюта и комфорта, но все перевернулось с точностью наоборот. Меня буквально наполнило, липким ужасом, чувством паники, легким телесным параличом и да, воздух стал гораздо горячее, чем был. Исчез прохладный приятный воздух, на его место пришло, почти удушливое тепло. Самое, пожалуй, странное из всего этого, исчезли какие либо посторонние звуки. Воцарилась полная тишина. Мое обоняние уловило аромат подгнивших вяленых яблок. Я обернулся на Головуса, кивок головы и взгляд его, выражал одну ясную мысль, «Куда нас завел этот ботаник?». Мне осталось лишь бесшумно пожать плечами и проверить руками быстрый доступ к мечу.
До сей поры, стремительный шаг травника, заметно стал медленнее и осторожнее. Он точно вышагивал по тонкому льду, боясь оступиться. Смотря на него, я тоже старался идти еще тише, так как ходят мыши и даже еще тише. На Головуса я старался больше не оборачиваться, карикатурней его шагов, изображающих крадущуюся кошку было не найти и это единственное что вызывало у меня улыбку. Нервную такую улыбку, с подергиванием губ от напряжения. Здесь я случайно посмотрел вверх. За короткое время потолок пещеры стал еще ниже, и я различил на нем едва уловимое шевеление белесых тел. Размер тел впечатлял, примерно с ребенка восьми десяти лет. По мере нашего передвижения вперед, потолок становился ниже и я все ближе мог разглядеть созданий сидевших на нем. Они располагались в бесчисленном количестве, по всему потолку и сидели очень плотно, друг к другу, вместо глаз в местах, где они должны быть. На их морды словно прилепили огромные белые оладьи, а вместо ртов, они имели мелкие жвала. Явно хищные твари, вместо кистей рук, пять длинных, тонких когтей, а за спинами подобие нелепых маленьких крыльев. Ушей нет, просто отверстия.
Вонь усилилась, смрадный запах заполнил пространство пещеры и кажется, температура стала еще выше. По крайней мере, я взмок не меньше, чем когда мы шли по дну каньона. К счастью мы почти дошли до окончания пещеры и увидели темное очертание выхода из нее, но Софикес вдруг свернул вправо и направился к белесому пятну во всю стену. Вот куда его потянуло, выход так близко, а даже сказать ему сейчас ничего нельзя, вдруг эти белые мотыльки проснуться, и чего делать будем, знакомиться? Несмотря на все возмущение со стороны меня и напарника, пришлось пойти за ним, он приблизился к крупному пятну не то плоти, не то паутины и достал раскладной нож. А потом резким движением полоснул крест-накрест в полный рост прямо перед собой. Натянутая масса с хлопком треснула и через образовавшуюся дыру, как через турбину, хлынул прохладный влажный воздух.
То, что было потом очень трудно описать. Визг сначала одной глотки, а потом сразу за ним, тысячи сирен голосов, издаваемых мотыльками, разразил спящую атмосферу за одно мгновение. Ужасные насекомые зажужали, застрекотали и посыпали в нашу сторону невероятным числом.
— Бежим! — Заорал уверенный в своей непоколебимой правоте, относительно своих действий Софикес.
И мы побежали. Нас не надо уговаривать, не прокричи он это, мы бы и так побежали. Аккурат, в разорванную им дыру. Навстречу свежему воздуху, навстречу чему угодно, лишь бы подальше от этих страшных мест. Вся пещера точно превратилась в воронку с жерлом вместо выхода, сквозь который мы молниеносно быстро протиснулись и побежали прочь, а за нами вихрем понесся поток насекомых.
— Ты уверен, что это был именно наш выход, а не тупик? — Кричал на ходу Головус.
— Ну конечно! Я здесь хоть и был год назад, но дорогу помню как сейчас! Главное теперь убежать от этих бабочек.
Под ногами захрустело. Мы бежали по узкому коридору, за нами волнами шли разбуженные насекомые, наша удача, что у них было ограниченное пространство и взлетать и приземлять они не могли. Хрустом под ногами оказались бесчисленные завалы костей, быстроты это не придало, а вот желанию выбраться поскорей очень даже прибавилось. Вдруг коридор, стал заметно сужаться и самым высоким из нас, пришлось нагибаться и горбиться, чтобы укладываться в вертикальный проем. Когда пришлось пригибаться и мне, Головус с Софикесом бежали почти на четвереньках. Зрелище более чем уморительное, если бы не согбенный бег в три погибели. Дошли до состояния перемещения на четвереньках, не долго, это длилось, вскоре пришлось перемещаться ползком. Силы на такое передвижение почти кончились, но сузившийся до неприличных размеров коридор закончился и перерос, в огромных размеров, пещеру, с многочисленными обрывами и провалами, так что бежать у нас дальше точно не получилось бы. Чего не скажи про этих белесых летунов, порхающих легко и быстро, на расстояния не далекие, но более чем достаточные, чтобы перемещаться в условиях отсутствия пола. Травник пролез еще легко, я так вообще без особых проблем, а вот плечистому, Головусу пришлось не сладко, последние ярдов сорок, прежде чем он вывалился без сил на участок граненой породы.
— Вариантов у нас нет, надо сражаться, иначе крылатые, винценосные кырлаты нас просто съедят. — Очень возбужденно зажестикулировал своими длинными тонкими пальцами Софикес.
— Лучника бы нам сейчас. — Вставая с колен, замечтался Головус. — Сейчас бы он перебил их там, в тоннеле и все, остальные до нас будут доходить все медленнее и медленнее, образуется затор и у нас будут призрачные шансы на успех. Если дадим им пройти скопом с той скоростью, с какой они прут за нами, быть беде.
— Рогаточник подойдет? — Скромно спросил я, доставая свое священное оружие.
— Ты бы еще мухобойку предложил. — Не понял юмора травник.
Я отвечать ничего не стал, мне было не до этого лишь вставил первый снаряд в кожеток и натянув тяги, прицелился в шевелящуюся белую массу тел насекомых. Спуск. Плавный и быстрый. Сквозь топот множества лап и трепетание крыльев, донеслись щелчки и треск пробиваемого хитина стальным шариком. Снаряд прошел их всех насквозь. Сколько их там попало под раздачу, наверняка неизвестно, но от боли застрекотало ни как не меньше пятидесяти жвал. Я натянул и выстрелил второй раз, третий, четвертый, пока какофония стрекота жвал, не стала невыносимой, для моих неподготовленных в замкнутом помещении ушей. На мгновение зажал уши руками, увидел Головуса с обнаженным топором, имитирующего стрельбу из рогатки в направлении тоннеля, кишащего плотоядными монстрами. Все понял. Работаю дальше. Терпя невыносимые децибелы громкости, продолжил стрельбу, пока не опустел первый мешочек с сотней шариков. На последнем десятке, пальцы, сжимающие кожеток стало сводить. В Тоннель было невозможно смотреть, грязно желтая жижа перебитых в фарш тел дотекла до нас и принесла с собой зловоние невыносимой силы.
Головус с уважением посмотрел, как я осмотрел рогатку и бережно убрал за пазуху в потайной карман. Пораженный Софикес, все смотрел в тоннель, словно завороженный произошедшим. Тишина после боя, стояла недолго.