План Персидского похода составлен был лишь в январе. К началу мая всё было готово. И если бы этот план в точности исполнен был во всех подробностях, а частые в Каспийском море бури не разбили бы его кораблей, Царь уже в первую кампанию достиг бы Гиляни... И вот благодаря ему Россия, недавно ещё едва известная по имени, теперь стала предметом внимания большей части европейских держав, которые ищут её дружбы...

Ваше Величество усмотрите в начале переданного мне Остерманом контрпроекта, что Царь желает и надеется, что Ваше Величество не откажете признать за ним титул ИМПЕРАТОРА... Я предполагаю это на тот случай, если Ваше Величество дозволите мне титуловать Царя ИМПЕРАТОРОМ...

Маркиз де Кампредон — королю Людовику ХV

Прогневали мы Бога, что вижу гнев Его Императорского Величества на мужа моего: того ради, Всемилостивейшая Государыня, припадая к ногам Вашего Величества, прошу со слезами: умилосердись, Премилосердная Государыня мать, покажи над нами, сырыми, Божескую милость, не дай мне, бедной, безвременно умереть, понеже и кроме того всегда была больна, а ныне, видя себя в таковом злом бедстве, и последнего живота лишаюсь. Известно вам, Всемилостивейшая Государыня, что у нас, сирых, и отец и мать, вся наша надежда только что Ваше Величество.

Александра Волынская — императрице Екатерине

Письмо ваше от 8 числа генваря мы получили, чрез которое уведомились, что Бог вам даровал сына Петра, со оным новорождённым вам поздравляем...

(То был сын Петра, впоследствии знаменитый екатерининский полководец граф и генерал-фельдмаршал Румянцев-Задунайский).

Екатерина — бригадирше Марье Румянцевой

Очень скоро после праздника Св. Крещения 1725 г. император почувствовал припадки болезни... Вскоре от жгучей боли крики и стоны его раздались по всему дворцу... Страшный жар держал его почти в постоянном бреду. Наконец, в одну из тех минут, когда смерть перед окончательным ударом даёт обыкновенно несколько вздохнуть своей жертве, император пришёл в себя и выразил желание писать, но его отяжелевшая рука чертила буквы, которых невозможно было разобрать, и после его смерти из написанного им удалось прочесть только первые слова: «Отдайте всё...»

Из «Записок» тайного советника герцога Голштинского графа Г. Ф. Бассевица

Что се есть? До чего мы дожили, о россияне? Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!.. Какову он Россию свою сделал, такова и будет; сделал добрым любимою, любима и будет; сделал врагам страшною, страшная и будет; сделал на весь мир славною, славная и быти не перестанет...

Феофан Прокопович — из надгробного слова

Девятитысячная толпа воров, предводительствуемая отставным полковником, решила поджечь Адмиралтейство и все другие присутственные службы Петербурга, схватить и перерезать всех иноземцев. Изловлено тридцать шесть человек, одних посадили на кол, других подвесили за рёбра... Положение представляется опасным. Нищета растёт день ото дня. На улицах можно встретить людей, которые умоляют купить их детей. Указано под страхом наказания ничего не подавать нищим. Чем же остаётся им заняться, как не грабежом.

Саксонский резидент Лефорт — королю Августу II

14 октября 1725 года. Царица Екатерина I продолжает предаваться излишествам до такой степени, что это грозит ей концом.

22 декабря. Царице было довольно скверно после кутежа в день поминовения св. Андрея Первозванного... Кровопускание принесло ей облегчение; но так как она чрезвычайно тучна и предаётся разгулу, то здесь опасаются, что в конце концов её хватит кондрашка.

Из записок маркиза Кампредона — спустя несколько месяцев после смерти Петра

Нет возможности описать разгул, царящий при дворе императрицы. День превращён в ночь... Никто ни о чём не заботится... Дворец глух ко всему; всюду интриги, лихоимство, распад...

Боюсь прослыть за враля, если стану описывать придворную жизнь... Кто поверит, что ужасные попойки обращают день в ночь... О делах позабыли: всё застыло и погибает...

Казна пуста, денег не поступает, никому не платят...

Из донесений саксонского резидента Лефорта своему двору

ОБ АВТОРЕ

ГОРДИН Руфин Руфинович — прозаик, член Союза российских писателей, член Международной ассоциации писателей — баталистов и маринистов, член Союза писателей Молдовы, автор исторических романов «Колокола опалы и свирель любви» (1984) — о судьбе «полудержавного властелина» А. Д. Меншикова, «Под звездою Кутузова» (1987), «Под Пушкинской звездою» (1989), «Жестокая конфузия царя Петра» — о Прутском походе Петра I и др. По признанию самого автора, он строго следует историческим реалиям, помня крылатое выражение Цицерона: «История — учительница жизни».

Роман «Петру Великому покорствует Персида» о Персидском походе Петра I (1722—1723 гг.) печатается впервые.