- Он работал на улице. - Пояснил Каладиан.

Они все какие-то странные. Я даже что они говорят, не понимаю. А потом - понимаю. Голова на столе, глядящая мёртвым взглядом, словно одолжённым у Рыбы, стала мне столь отвратительна, что я едва не выбежал из комнаты. Я защищал его... думал о нём как о человеке, и порицал, что к нему относятся как к куску консервированного мяса.

Корпорация Дворец Наслаждений, прокат, «работал на улице» - Блондин был самым дешёвым хостес.

Мне даже смотреть на него, опозорившего себя, нельзя.

Мёртвая голова косилась на меня липким спрутьим взглядом.

- Каладиан, Олег - вы этим займётесь. - Приказал Саградов.

- Простите, чем? - Я опять потерял нить разговора.

- Выясните всё о парне. Кем был. Что делал. Кто его убил. Я помню, что ты спрашивал. - Игорю, только тот приоткрыл рот. - Клара забрала тело... как видите. Во Дворце начали расследование, как пропавшего. Они будут копать - пока что не в нашу сторону. Выясняйте, случайность это, или кто-то охотится на нашей территории на ясновидящих.

«Нашей» звучало как «моей».

- Потому что у нас теперь необученный ясновидящий. - Подвёл итог Саградов. - Начнёте с того, что Олег посмотрит его недавнее прошлое. Клара сохранила голову и захватила пару вещей. Есть с чем работать.

- Так что давай, накладывай руки, и делай своё моджо-моджо. - Улыбка перечеркнула лицо Фокусника надвое.

Они все на меня смотрели. Все ждали.

Я читал о таких шоу для мяса: аналитик касался макушки человека и выдавал что-то вроде «у вас была жена, но вы её не любили», и, дрожа от напряжения: «вы работали строителем в Делле!»

Они хотят, чтобы я касался мертвеца. Плохо жившего мертвеца, плохо умершего. Мне даже находиться с ним в одной комнате нельзя. Фарс, сплошной фарс.

- Я в этом не участвую. - Поднялся я.

- Чистоплюйство, да? - Засмеялся Фокусник. - Брезгуешь к расчёске шлюхи прикасаться?

- Я не собираюсь...!

- Как же ты будешь - один? - Спросил Ян-с-Хлыстом, впервые заговорив со мной. Хмурясь до тонкой морщины между бровей.

- Нет. Всего доброго. - Повернулся я к выходу. Играйте сами в свои игры.

- Подожди. Прочти это сначала. - Каладиан развернул папку. - На четвёртой странице.

- Не буду я!

- Игорь прав. - Саградов. - Посмотри.

Три фотографии в папке. На первой - пустое и странно-умиротворённое лицо, лопнувшие сосуды заведённых вверх глаз, синие приоткрытые губы. Будто он знает, что для него всё уже неважно.

На втором снимке - лицензия, о которой шла речь. Я моргнул, но то, что я видел, не изменилось. Буквы гласили, что мертвеца звали Ольгерд Лирнов. Ольгерд Брацлович Лирнов.

Его лицо... сходство притягивало, но узнавание ускользало, когда я смотрел на забальзамированную голову. Светлые волосы, тонкие рот и нос. Серые глаза с кровоизлияниями. Ему примерно двадцать. Я не видел его никогда прежде. Но мертвец был похож на меня, словно у нас одни и те же родители. Между мной и Андреем и то меньше сходства.

- Я не знаю его! - Оттолкнул я руку Каладиана с фотографиями.

Третий снимок выскользнул из папки и упал на пол. На нём - сфотографированная под углом стена комнаты. На полу, как на уличной выставке-продаже, стоял ряд картин. Каждая - в новой деревянной раме. Мамин портрет. Портрет Андрея. Золушка, мчащаяся через лес. Неудачный натюрморт с маской и яблоком. Мои картины.

- Это моё! Отдайте мне их.

Картины, которые, как я думал, выбросил Андрей по приказу отца, с которыми я простился, и которые оплакал. На фото не все. Но, может быть, там, в грязной испорченной комнате - остальные?

- В-верните мои картины!

- Они фсе ещё там. - Произнесла Клара. - Люди Тфорца заперли жилье. Если ещё не унесли - ты можешь сходить и забрать. Собирая материалы для работы.

Дворец не будут искать убийцу светловолосого Алика. Они будут строить компромат против Экосферы.

Потому что Алик так похож на меня. Потому что у него моё имя. Потому что у него мои вещи.

- Я не собираюсь ничего анализировать.

Да я и не умею. Стыдно признаваться: я по дедукции получаю в лучшем случае «удовлетворительно». Я не аналитик, я - художник.

- Что-то ты сильно отпираешься.- Качнулся на ножках кресла Фокусник. - Может, это ты его убил?

Фокусник повернулся к Саградову и к Кларе, словно к благодарнейшей публикой:

- Может, это он убил его, а? Мотив есть: тощая шлюха присвоила имячко Лирнова, вещи Лирнова. Такое не прощают, за такое мстят. Он же у нас прозорливый, мог хитро все подстроить. Кто ещё обманет ясновидящего, как не другой ясновидящий?

- Затушил? - Засмеялась Клара. Глубокий, но негромкий смех. - Руки смотри.

У меня не хватило бы сил задушить.

- Мог кого-то нанять. Своими же руками - грязно. Да?

Ян-Фокусник говорил злые глупости. Но по моим щекам и шее разлился жар стыда. Просто потому, что меня обвиняют.

Я бы не смог человека убить, никогда. Никто из моей страты не сможет. Так нас воспитывают. Одна эта мысль... она омерзительна. Но Фокусник прав, я мог бы запросто нанять «мясного».

Голова Алика глядела на меня лазурно-удивлёнными камнями. Обвиняя. Уличая. Словно вампир, выпивая моё дэ.

- Он - собственность корпорации. - Произнёс Ян-с-Хлыстом. - И если...

- Я не собственность!

- Покажи татуировку, Лирнов. - Ян-Фокусник. - Когда же мы, смерды, ещё сможем посмотреть на настоящее тавро?

- ...если он на них сейчас работает - то мы все в опасности. - Продолжил Ян-с-Хлыстом. - Они же бультерьеры. Вы привели его сюда, в наше убежище. Что, если он здесь - чтобы проникнуть к нам, и уничтожить нас? Дмитрий, вы обещали, что мой брат будет в безопасности.

Саградов нахмурился, обдумывая токсичное обвинение. Наблюдая за моей реакцией. Как и Девидофф.

Ждут, когда я начну доказывать, что я ни при чём?

Я сделал медленный, незаметный вдох. Пусть Яны говорят. Выплёвывают подозрения, претензии - и мысли.

С-Хлыстом умолк, будто слова закончились. Я молчал.

Зависшая, как балерина в стоп-кадре, пауза.

- Ян, ты говоришь глупости. - Сорвал её Каладиан. - К тому же - невежливые. Это неправильно.

- Ну, он всегда может доказать, что не работает на корпорацию. - Сказал вкрадчиво Фокусник. - Может доказать, и остаться с нами. На-все-гда.

Не буду я ничего никому доказывать.

- Каким образом? - Спросил вместо меня Каладиан.

С-Хлыстом улыбнулся. Легко. Почти тепло. Я ждал главной опасности от него. Я ошибся.

Ян-Фокусник потянулся вперёд, схватил голову Алика с блюда - и швырнул в меня. Тяжёлый, неудобный снаряд. Я вскочил и дёрнулся в сторону - но не успел. Вскрикнул от ужаса, когда упруго-мягкий шар ударил меня в подставленную руку и отлетел на пол. Голова не откатилась, а застряла в ковре у моих ног, уставившись на меня слепым синим взглядом. Пиала с недопитым чаем перевернулась и залила диван.

Если бы в меня бросили крысой с кишками наружу - я бы чувствовал себя менее грязным. Принялся тут же отчищать след прикосновения с ладони. Было так отвратительно, что я боялся лишний раз вдохнуть.

- Отвези меня в город. - Повернулся я к Каладиану, расчёсывая руку.

- Давай убьём его? - Спросил Фокусник у брата.

Диван упирался мне в голени, отступать некуда.

- Олег, он шутит. - Каладиан. - Не пугайся. У Янов специфичный юмор.

Как будто я не знаю выражение глаз, будто я не знаю тембра голоса. Яны не шутят. Они хотят меня убить, а Каладиан дурак.

Оба парня - и тот, что с лицом, и тот, что без лица, всего на пару лет старше меня. Но они - вдвоём. И они - старше. Поэтому они меня пугают.

Я представил, как они, с таким же синхронно-страшным блеском в глазах лежат в засаде. Подстерегая неосторожного глупого прохожего, широко и спешно шагающего по тёмной улице. Они лежат за мусорными баками. Две склонённых друг к другу головы. Не разговаривают. Им не нужно, у них одинаковые мысли. Они думают о том, что у глупца есть наличные - у него должна быть наличность! Они уже несколько дней питались тем, что находили у задней двери ресторана - чужие, смешанные в однородную кучу, остывшие ужины. У одного из них от такой пищи остро разболелся живот - и второй тоже перестал её есть. Им нужны неотмеченные тхены. На чистую воду, на чистую еду. В кулаке нежно блестит продолговатое лезвие. Две улыбки не размыкая губ. Жертва видит отблеск ножа. Останавливается, всматриваясь - что там, в грязной тьме, может быть? Они бросаются одновременно. Два маленьких голодных пса, не считающих существо напротив чувствующим, разумным или даже живым. Просто - добыча. Добыча, которая ещё не знает, что она мертва.