Слава вздохнул и прислушался к разговору за дверью. Ничего неожиданного, обычные расспросы: что видели, слышали, не знаете ли такого-то. Но с облегчением он выдохнул, только когда полицейские ушли, и на кухне появилась хозяйка:
– Может быть, хотите чаю?
– Мне надо идти, – покачал головой Слава. – Спасибо вам огромное.
– А хотите чего-нибудь покрепче? У меня вот, – она метнулась к холодильнику. – Я держу, на всякий случай, вдруг кто придет…
В дверце маячила початая бутылка водки. Слава поморщился.
– Нет-нет, спасибо, я… не хочу.
Он чуть было не сказал: «Я не пью», как обычно отвечал, когда хозяева квартир предлагали ему пропустить рюмочку-другую после работы, но понял, что это будет неправдой, а врать этой милой женщине ему совсем не хотелось.
– Все равно придется подождать, пока они всех опросят и уйдут… – сказала она.
Слава зачем-то покрутил на пальце обручальное кольцо. Хозяйка заметила, чуть покраснела. Слава попросил листок и ручку, записал номер. Пояснил:
– Я мастер, плиткой занимаюсь. Будете ремонт делать, обращайтесь, сделаю вам хорошую скидку. Ну и вообще… если что надо починить, звоните. Может быть, вам прямо сейчас что-нибудь нужно? Раз уж у нас есть время.
– Ну, в ванной кран немного течет, – смущенно ответила она. – Я вызывала сантехника, он что-то поделал, а на следующий день опять потекло.
– А инструмент у вас есть?
– Вроде кое-что осталось, муж не все забрал после развода.
«Каждый плиточник – немного сантехник», – так обычно говорил Слава, добавляя несколько нелестных слов в адрес сантехников. Вечно забывают учесть толщину плитки, когда разводят трубы и ставят фитинги.
Когда Слава взялся за инструменты, в нем сразу проснулась уверенность: все будет хорошо. На те пятнадцать минут, пока он возился с краном, мир снова стал простым и понятным: вот разводной ключ, вот прокладка, и даже сантехническая нить нашлась. Сразу ясно, что со всем этим делать, – он ведь столько раз ремонтировал краны. Если Слава пока не понимает, как ему выкрутиться из той дурацкой истории, в которую он попал, значит, ему просто не хватает опыта и знаний, а может быть, инструментов.
Прежде, чем поставить кран на место, он стер с него известковый налет и надраил до блеска – тщательно, словно расчищал от неприятных случайностей и закономерных неудач ближайшее будущее – для себя, для хозяйки квартиры и для ее сына.
Глава одиннадцатая. Объект
На объект Слава приехал в половине одиннадцатого – пока нашел канистру, сходил за бензином, заправился. Дом, где он работал, – в хорошем спальном районе, на берегу реки, – построили совсем недавно, почти никто еще заселился, и в большинстве квартир вовсю шел ремонт. Шуметь можно было хоть всю ночь напролет.
Стены на объекте давно были готовы – идеально выравнены и прогрунтованы, а вот плитку еще предстояло укладывать и укладывать. Причем работа его ждала тонкая, требующая внимания и сосредоточенности – заковыристая раскладка, мозаичные вставки – он ведь, дурак, оставил самое сложное на потом, хотел разобраться в спокойной обстановке. Не зря ведь умные люди говорят, что начинать надо с самого трудного, а не наоборот. Он прекрасно понимал, что одна ночь большой разницы не сделает – работай он хоть сутки без перерыва, все равно в срок не уложится. Но Славе невыносима была мысль о том, чтобы спать рядом с Гулей. Все равно заснуть не сможет – предатель и обманщик, не заслужил он себе места в супружеской постели. Да еще этот чертов подарочек от Петровича… Нет, остаться ночевать – все равно, что принести в дом беду или заразу.
Слава переоделся в рабочее, привычными, доведенными до автоматизма движениями намешал раствор, потом уселся прямо на полу, стянул перчатки, разложил перед собой бумаги и уставился в раскладку плитки. С таким же успехом он мог бы разглядывать китайские иероглифы – голова наотрез отказывалась вникать в суть схемы.
Он вышел в коридор, достал из кармана куртки телефон – пропущенных вызовов не было. Вот если бы сестра Профессора нашла сумку и позвонила ему… Нет, надеяться на это глупо. Что он – юная дева, ждущая принца на белом коне? Слава подошел к темному окну, в отблеске света из ванной увидел на стекле свое отражение. «Мужик ты или кто?», – мысленно спросил он сам у себя. Отражение небритой физиономии в окне однозначно говорило, что мужик. Слава решительно отогнал от себя безумную, слабую надежду, что все еще наладится каким-то неведомым чудом. Можно, конечно, сходить с ума, хватаясь за крошечные шансы – развесить объявления, поспрашивать соседей, кто мог видеть пьяную компанию вместе (Лошарик – личность заметная, в глаза бросается), в конце концов, найти какого-нибудь мудреного психотерапевта-гипнотизера, который умеет доставать забытое из укромных уголков памяти. Но все это – один шанс на миллион, а значит, только потеря времени. Вот она, реальность: сумки нет и не будет, и точка. От этой точки и надо плясать. Сам напортачил, самому и отвечать. Работа теперь – его единственное спасение.
Слава вернулся в ванную и распаковал коробку с плиткой. По схеме бордюр должен быть прямо над ванной, значит, начинать надо с него. Учесть высоту ванны, плюс напольная плитка, прикрепить к стене рейку по уровню и плясать уже от нее вниз и вверх. Потолок будет натяжной, это хорошо, значит, верхняя плитка необязательно должна быть целой.
В голове противно гудело. С потолка свисала голая лампочка, мутная от налипшей штукатурки. Когда Слава закончит свою работу, в просторной ванной, размером с комнату девочек, будет уютно. Если только он совладает с тремя видами плитки, бордюрами, мозаикой и декоративной композицией: по центру ванной должен плыть парусник, гордо задрав нос на волнах. Дизайнеру зачем-то понадобилось чередовать белые, синие и голубые квадратики в хаотическом порядке, лишенном всякой логики и смысла. У Славы кружилась голова только при одном взгляде на раскладку. В открытом стояке подвывал ветер, действовал на нервы. Он включил старенькую магнитолу. Бодрый голос диктора зачитывал чье-то поздравление:
– Поставьте, пожалуйста, хорошую песню…
– Для человека, потерявшего черную сумку с кругленькой суммой наличных, – сказал себе вслух Слава.
Под заводную музыку и энергичный голос диктора он выложил несколько рядов. Так увлекся, что на какое-то время даже забыл про сумку. Но потом усталость взяла свое – он приклеил не тот квадратик, выругался, отодрал и уронил на пол. Плитка со звоном разбилась на мелкие осколки. Слава выругался. Мелкая, зараза… Вдобавок разнылось правое плечо – все-таки, где-то его продуло. Сейчас бы чашку крепкого кофе или какого-нибудь энергетика, да хотя бы кока-колы. В комнатах днем должны были работать штукатуры – может, они чего оставили?
Слава прошелся по квартире с фонариком, посмотрел на подоконниках, поискал среди кучи инструментов, даже заглянул за стопку листов гипсокартона – нашел только две грязные кружки, замызганный электрический чайник и пустую коробку из-под дешевого чая в пакетиках. В дальней комнате споткнулся о затвердевший пакет из-под ротбанда, выматерился – и какой идиот его тут бросил посреди дороги? В пакете что-то звякнуло и будто бы перекатилось. Слава присел на корточки и заглянул внутрь. Блин, и здесь пузырь! И на дне плещется ровно четверть. Если ему захочется приложиться, никто не заметит…
Он подавил желание швырнуть бутылку об стену – мужики не поймут. Сунул ее обратно в пакет, поставил в угол. Если чуть-чуть принять, боль в плече наверняка уймется… вот только станет ли рука тверже? Часы показывали второй час ночи. В таком состоянии много не наработаешь… Слава достал пыльный спальник, разложил на кухне. Перед тем, как заснуть, еще раз включил фонарик. Луч света выхватил посредине стены фартук будущей кухни: ровные ряды плиток, ритмичный рисунок, аккуратная, чистая затирка – любо-дорого смотреть. Кухню он закончил еще в начале недели. И на полу под несколькими слоями пленки уже уложена дорогая испанская плитка. Тут он рассчитал все тютелька в тютельку – осталось буквально три-четыре обрезка. Вот оно – реальное доказательство того, как он умеет работать, – перед ним и прямо под ним. Только надо немного отдохнуть… С этой мыслью Слава провалился в сон – будто в колодец нырнул, глубокий и темный, без сновидений.