– Один недостаток есть, Никита Сергеич, – ответил летчик. – В плоскости винтов большие вибрации обшивки фюзеляжа и сильный шум.

   – Где конструктор? – спросил Хрущёв, оглядываясь.

   Олега Константиновича Антонова, человека от природы скромного, затёрли в задние ряды толпы «сопровождающих лиц», и он с трудом протолкнулся к Первому секретарю.

   – Олег Константиныч, вы салон перекомпоновали? – спросил Хрущёв.

   – Так точно, в плоскости вращения винтов расположены гардероб и прочие подсобные помещения, – ответил Антонов. – Мы разрабатываем сейчас аппаратуру, с помощью которой постараемся осуществить синхрофазирование винтов. Я думаю, это существенно снизит вибрации и шум.

   Хрущёв слушал молча, не перебивая. Антонов забеспокоился, он знал, что если Никита Сергеевич не задаёт вопросов, значит – «не зацепило», не интересно.

   На Ан-10 шум внутри салона в плоскости вращения пропеллеров действительно был очень велик, больше, чем на Ил-18 и Ту-114, он доходил до 122 дБ. (http://avia-simply.ru/samolet-an-10/)

   В «той» истории на этом самом показе Никита Сергеевич распорядился приделать к Ан-10 наружное кольцо в плоскости вращения пропеллеров, для снижения шума. Разумеется, шум от этого только увеличился. Предупреждённый об этом случае, Хрущёв глупостей советовать на этот раз не стал.

   Никита Сергеевич побывал и в салоне самолёта. Ему очень понравился широкий салон, с высоким потолком и 7-ю сиденьями в ряд (3+4 в средней части см. планировку http://avia-simply.ru/samolet-an-10/). В хвосте, дальше всего от пропеллеров, был оборудован мини-салон-люкс на 6 мест, ещё два 6-местных купе были в средней части фюзеляжа.

   – Не самолёт – хоромы! – похвалил Первый секретарь. – С шумом, конечно, надо что-то делать, но если не получится с этой, как её... синхренизацией... то сделайте проще – почему бы вместо купе не перенести сюда, – он указал на третье центральное шестиместное купе, располагавшееся в 130-местной компоновке почти в плоскости винтов, – туалет из хвостовой части? И вообще, Олег Константиныч, ведь самолёт у вас среднемагистральный. Так ли уж нужны ему эти купе? Это ведь на дальних рейсах, как у Ту-114, имеет значение, а на два-три-четыре часа – зачем? Не лучше ли вместо этих столиков ещё по одному ряду кресел поставить? Я не настаиваю, но вы всё же подумайте, может, хватит только одного, хвостового люкс-салона?

   Антонов пожелания Первого секретаря учёл, после перекомпоновки вместимость увеличилась на 11 мест, теперь самолёт мог брать – до 141 пассажира.

   – Так что, самолет действительно хороший? – спросил Никита Сергеевич, обращаясь ко всем присутствующим

   Николай Васильевич Подгорный, которого Хрущёв, вместо поста Первого секретаря КПУ, на который тот рассчитывал, задвинул на руководство промышленностью (АИ), вылез в первую шеренгу:

   – Самолёт хороший, вот только некрасивый он какой-то, брюхатый.

   После этой реплики все присутствующие почему-то посмотрели не на самолёт, а на пузо Никиты Сергеевича, свесившееся из-под расстёгнутого на жаре пиджака через поясок украинской рубахи.

   – По-твоему брюхатый – значит некрасивый? – лицо Хрущёва побагровело.

   Все притихли, ожидая взрыва. Но Первый секретарь неожиданно переиграл ситуацию:

   – Хорошего самолёта, как и хорошего человека, должно быть много! – добродушно заявил Никита Сергеевич, многозначительно поглаживая живот, затем повернулся к Ан-10 и ласково похлопал по борту. – Видите, какой хороший самолёт. На меня похож – толстый, добрый, и всю страну повезёт на себе.

   Надо же понимать тенденции, товарищи, и хоть на пару шагов заглядывать вперёд! Это же, считайте, первый серийный широкофюзеляжный авиалайнер! Уже скоро пассажиропотоки вырастут в разы, и обычные пассажирские самолёты уступят место вот таким вот, толстым, пузатым аэробусам. И приоритет в их разработке будет принадлежать нам. Потому что вот он, первый в мире аэробус! – Хрущёв снова многозначительно похлопал по борту Ан-10. – Молодцом, Олег Константинович, – похвалил он Антонова, – идёте в ногу со временем, даже немного опережая. Очень хорошо.

   Видя, что Первый секретарь улыбается, все облегчённо выдохнули. Подгорный, пригнув голову, откатился в задние ряды.

   (Эпизод реальный, по воспоминаниям Ю.М. Киржнера, http://www.e-reading.club/chapter.php/136165/12/AeroHobbi_-_AeroHobbi_1994_1.html немного доработанный)

   Хрущёв также поинтересовался, приняты ли меры по усилению конструкции крыла и слабых мест фюзеляжа, страдающих от усталостных трещин, а также – по устранению проблемы с «аэродинамическим клевком» самолёта при обледенении.

   – Да, информацию такую мы получили, изменения в конструкцию внесены, – ответил Антонов.

   Проведённые доработки помогли избежать нескольких катастроф с тяжёлыми последствиями, и позволили продлить сроки эксплуатации самолётов Ан-10 до 1990 года. (АИ, в реальной истории Ан-10 были сняты с рейсов в 1972 году, после двух случаев усталостного разрушения в полёте лонжеронов крыла. Крылья «складывались» вверх и отваливались)

   Первый секретарь высоко оценил и антоновский лёгкий самолёт Ан-14. Его делали на замену Ан-2, хотя машина получилась более лёгкая, менее грузоподъёмная и менее вместительная.

   Ан-14 представлял Хрущёву ведущий инженер по самолёту Юрий Михайлович Киржнер. Он пригласил Первого секретаря и Oлега Kонстантиновича в салон, затем вошёл сам. Самолётик был маленький, Ольга Ильинична Иващенко остановилась в проёме входного люка.

   Oлег Kонстантинович доложил Хрущёву характеристики самолета.

   – Как видите, самолёт получился очень простой в управлении и совершенно безопасный, аэродромы, как таковые, ему не нужны, он может сесть на любую ровную лужайку. Может быть, его стоит не только передавать в Аэрофлот, но и продавать директорам крупных крупных совхозов и председателям колхозов? Они, обследуя угодья, смогут осматривать поля сверху и выполнять при необходимости посадки у полевых станов, чтобы не трястись часами по бездорожью на своих «бобиках».

   Идея Антонова Хрущёву понравилась. В это время по его инициативе создавались большие агропредприятия в Казахстане и на Кубани. Никита Сергеевич одобрительно кивал головой, слушая Главного конструктора.

   – Мы в ходе испытаний провели такой опыт, – продолжал Антонов. – Я наметил прямо по карте 68 населенных пунктов, не выбирая, есть там рядом аэродром, или нет, и дал задание лётчикам приземлиться в каждом из них, не дальше, чем в двухстах-трёхстах метрах от границы застройки. За три полёта задание было выполнено. То есть, самолёт может эксплуатироваться без аэродромов, садясь где угодно.

   – Отличный самолёт, Олег Константинович, – согласился Хрущёв.

   Тут их идиллическую беседу прервала Ольга Ильинична:

   – Никита Сергеевич, действительно прекрасный самолет. Смотрите, какие у него большие окна: каждый початок кукурузы можно с воздуха рассмотреть.

   «Вот ведь дура», – подумал Первый секретарь.

   Шея и затылок Хрущёва мгновенно налились кровью, он медленно повернул голову. Все замерли. В салоне воцарилась полная тишина.

   (Случай реальный, http://www.e-reading.club/chapter.php/136165/12/AeroHobbi_-_AeroHobbi_1994_1.html)

   Понимая, что любое его слово, сказанное публично, войдёт в историю, Никита Сергеевич с трудом сдержался. Ольга Ильинична, видя его внезапно побагровевшее лицо, видимо поняла, что сморозила глупость, и смущённо замолчала.

   – Хороший самолётик получился, – одобрил Никита Сергеевич, выбравшись из салона. – В серию запустили?

   Антонов замялся:

   – Нет ещё... МАП что-то не проявляет энтузиазма...

   Первый секретарь грозно повернулся к министру авиапромышленности:

   – Товарищ Дементьев? Почему хороший, нужный народному хозяйству самолёт, до сих пор серийно не выпускается?

   – Товарищ Хрущёв, самолёт делался как связной для военных, а они выдвигают дополнительные требования по сокращению длины разбега и пробега, установить реверсивные винты, поднять мощность и ресурс моторов – сейчас он составляет только 150 часов, сделать амфибийный вариант...