— Даже и не представляю. Думайте, господа, думайте. Сами выбрали себе эту профессию.

— Мы и думаем, господин сенатор. Пока, правда, ничего еще толкового не придумали. Пусть аналитики в Центре думают. Мы оперативники. Наше дело — информация. Возвращаюсь к предыдущей теме о ракетах в Тибете. Горная ракетная крепость, где свыше двухсот гор выше двух миль. Представляете? А это, как вы уже, думаю, догадываетесь, претензии на мировое господство. И можно наверняка утверждать, что Мао упорно бегает и за лазерным оружием, и за прочими военными новинками. Народ у него, солому жрать будет, но деньги для подкупа и производства новейшего оружия он всегда найдет. Как находил Гитлер. Находил Сталин. Находит Московия и сейчас. И заметьте, нам очень не нужны китайские эмигранты на нашей земле. Чем их больше, тем легче им завладеть новейшим вооружением и секретными разработками будущего. А это, предтеча будущей войны. Самой настоящей, жесточайшей.

— Что поделаешь? Законы наши таковы, что мы не можем запретить беженцам въезд в нашу страну.

— Как бы нам потом не сожалеть о нашей альтруистской слабости.

— Пусть ФБР работает, как того требует обстановка.

— Так вы и ее пилите, до последнего.

— Это контроль. Не больше. Нам не надо, чтобы и у нас в одно прекрасное время появился кровавый Ленин или зловещий Сталин.

— Будем верить. Дай то бог.

— Получается, что все же Китай выходит на первые позиции по опасности в мире.

— Да, сэр. Мое мнение такое, что при Брежневе мы хоть и будем играть в глобалистов, но далее дипломатической риторики дело не пойдет. А вот Мао не болтун. Это старый озлобленный маразматик с далеко идущими целями на мировое господство. Только техническая отсталость сдерживает его от очередной войны.

— Господин полковник, с вами страшно полемизировать. Вы не стращаете, но такого наговариваете, что я очень мрачно смотрю на будущее нашей планеты.

— А, разве не к этому идет? Наши ученые признают, что даже у нас слишком много ракет. Куда столько?

— Мы с этим согласны. Почему и идут долгие переговоры.

— Чтобы не строить лишние ракеты, не нужны переговоры. Нужно мудрое, не маразматическое руководство, практичное планирование. Что, в Пентагоне не видят, что у нас полно лишних ракет? Старых ракет. Если там не видят, Конгресс должен видеть. Вот, где должен быть контроль. И ваш, и общественности. А то мы скоро, как и Московиты, будем в лаптях ходить и радоваться черствому хлебу со свежей травой.

Конгрессмен кисло улыбнулся.

— Вы снова меня в уныние загоняете. Я уже забыл, зачем к вам приехал. Одни страхи. Как вы работаете в таких условиях, в такой обстановке?

— Сэр, вот так и работаем. Нам же платят.

— Ну, хорошо. Общую обстановку я представляю. Сколько сейчас у вас людей оперативного персонала? Агентов?

— В Индии, сэр, не более двухсот агентов информационной службы. В Пакистане не более сотни. Туда люди нужны. Страна-исламист, с очень радикальными взглядами и отношением к нам. Во Вьетнаме идет повальное сокращение. Это прерогатива самого Центра. Часть в Лаос переправляют. Последних данных у меня нет. В Китае у Динстона не более пятидесяти агентов. Зато Кремлевских, хорошая тысяча наберётся.

— Но, как я вас понял, о Китае вы хорошо осведомлены.

— Относительно хорошо. Это, в общем. А вот в наземных силах мы слабы. О ВВС тоже маловато сведений. Не знаем даже объем заказов Китая у СССР. Морфлот лучше, но старые корабли — это не оперативная работа. Китай просто сам не может строить большие боевые корабли. Кремль много не даст. Он Индию тоже снабжает. А, если учесть, что Сирия просит, Ирак, Ливия, Северный Вьетнам. Он не готов всех сразу обеспечить. По секретным научным институтам и лабораториям военных разработок, здесь нам, прямо похвастаться нечем. Центр ведет работу с китайскими студентами, которые учатся в Штатах, но это дело будущего и шансов, откровенно говоря, очень немного. Они порядочные шовинисты. Агентурную борьбу мы можем проиграть Китаю. Руководство контрразведки у них опытное и жесткое. Они не играют в либералов. Свои кадры периодически проверяют и чистят по полной.

— Н-да. У вас агентов меньше чем у кого-либо. В Чили у нас две тысячи агентов. В Доминиканской республике тысяча. В Гондурасе тьма. Во Вьетнаме еще тысячи агентов, которым там совсем нечего делать. Можно понять: Европа, СССР. Но Индия огромная страна. Китай — громадина. И единицы агентов. Тем более что все эксперты сходятся в одном мнении — центр экономической жизни планеты будет перемещаться в регион Азия, Индонезия, Полинезия.

— И арабский мир себя еще покажет не с лучшей стороны, сэр.

— В военном уже показал. Война на Синае в 73-м за семь дней. Это уровень. Ну, об этом я в Каире и Телль-Авиве поговорю. В принципе, картина мне ясна. Я очень доволен беседой с вами. Мне остался Вьетнам и Китай. Полковники там все на месте?

— Сэр, должны быть на месте. Если они куда-то перемещаются, то немедленно ставят меня и Центр в известность.

— Ну, что ж, полковник, примерно через месяц к вам заедет мой коллега Мондейл. Попугайте его тоже. Мне нравится с вами общаться. Беседа очень впечатляющая. Успехов вам в вашей, не до конца понятной, субъективной работе.

— И вам, сэр, всего хорошего, в вашей, не до конца объективной, но шумной работе.

Через пару минут было слышно, как машина Черча выехала за ворота посольства.

Снова звонок.

— Полковник, это я, Энглтон. Как у вас беседа прошла?

— В спокойной дружественной обстановке. Я сенатору объяснил опасность пакистанского исламизма и китайского шовинизма. И, главное, слабости и наивности всей индийской как армии, так и службы безопасности. Он понял в достаточной степени, что нельзя рубить сук, который еще как-то поддерживает демократию на приемлемом уровне.

— Мы знаем. Но лиса Черч очень хитрая тварь. Внешне он добр, очень добр. Такой вот он, сенатор.

— Ну, это еще не самый плохой сенатор.

— Это, пока. Как только амбиции возьмут его за его тщеславие, он может в такую ядовитую фурию превратиться, что дай нам бог сохранить свои погоны.

— Что-то вы мрачноваты, сэр.

— Под Колби крепко копают.

— Наш Колби для этого и поставлен. Он директор. Пусть отдувается. Пройдет время, назначат другого Колби. И другому придется отдуваться.

— Не без этого. Ну, хорошо. Все, пока, полковник.

— Пока, сэр.

Полковник с минуту о чем-то раздумывал, потом заказал связь со штатом Делавэр.

Глава 26

Рус — индусский отряд — преследование

Штурман немного не угадал по новым картам. И Рус с индийским отрядом монахов, высадился на хребте гор впереди движения боевого отряда террористов. Только через двенадцать часов внизу у реки показался бандитский авангард. Осторожно, просматривая местность и склоны гор, группа, все же довольно беспечно прошла. Далее, бряцая оружием, распевая свои вольготные песенки, растянувшееся более чем на пять километров, шумное сборище три часа проходило внизу, оставляя за собой какой-то смрадный резкий дух, слышимый даже на высоте ста метров, где находился Рус и четверо старейшин индийцев.

Отряд Руса находился высоко на хребте. И оттуда монахи напряженно наблюдали за передвигающимися боевиками.

— Отчего такой противный запах? — спросил Рус индусов.

Старейший индиец покачал головой, пожал плечами, посмотрел на небо, понюхал старательно, сплюнул вниз.

— Похоже, наш черный перец с красный перемешен, какой-то ядовитый вода туда, чувствую серу, азот, озон. Что-то еще много-много ядовитый.

— Тогда, ясно. Они после себя оставляют ядовитый след. Для чего?

Индиец покачал головой. Но, тревожный опыт Руса догадливо прояснил.

— Ребята, у них нет арьергарда. Значит, все, кто идет по следу, могут отравиться этим запахом. Да. Возможность преследования исключена. Подготовились негодяи неплохо. Нам надо что-то свое придумать.