Вернувшийся Алесь помог ей забраться с детьми на подводу, устроил её поудобней среди узлов, чмокнул на лошадь, и они быстро поехали в сторону леса… — благо, что Фрося жила почти на краю Постав.

До её деревни было всего чуть больше десяти километров, и вместе с рассветом они подъехали к ветхому домику Фроси. Хозяйки в это время выгоняли коров на пастбище и с любопытством смотрели на вновь прибывших, узнавая молодую женщину, здороваясь и задавая вопросы.

Фрося наспех познакомила любопытствующих с мужем, издали показала свою двойню и быстро распрощалась с односельчанами, сославшись на неотложные дела, а их и впрямь было немало.

Раскрыв старые рассохшиеся ворота, они въехали во двор дома, где прошло детство Фроси. Изба встретила нежилой затхлостью и убогостью, но должна была скрыть их от назойливых глаз и сохранить в своих стенах все тайны и пылкие чувства двух влюблённых друг в друга молодых людей.

Накормив детей, Фрося помогла Алесю отодрать доски с окон, распахнуть их настежь, впуская свежий августовский утренний воздух в пыльное помещение.

Узлы уже стояли посреди горницы. Фрося в первый раз вручила детей Алесю, а сама поспешно стала приводить в порядок старую деревянную кровать, принадлежавшую прежде родителям. Она понимала, что Алесю срочно надо было возвращаться в город, иначе у него будут неприятности и будет много вопросов, на которые он не имеет права давать ответы, поэтому она расцеловала его, перекрестила и подтолкнула к порогу:

— Миленький, возвращайся побыстрей, я буду очень ждать, мы будем очень ждать…

Глава 11

После отъезда Алеся Фрося заметалась по избе и двору. Растопила печь, чтобы просушить хату, благо, что дрова были, правда, слегка подгнившие, но на топку ещё годны. Предварительно вынесла детей на улицу, постелила на траве какое-то старое одеяло и, положив на него малюток, сама продолжала хлопотать, приводя дом в относительный порядок. Разложила по местам привезённые вещи и продукты, сняла паутину, вымыла полы и окна… — после этого в избе стало намного светлей и уютней.

Зашла соседка тётя Маня:

— Фросенька, голубушка, ты так неожиданно явилась, надо было сообщить о своём приезде, и мы бы с бабами подготовили бы хоть слегка хату, а то вы как снег на голову. А мужика ты ладного подхватила, и видно, что любит тебя, я всегда знала, что ты не в своего отца, скорей в мать, ведь она тоже в своё время этого поляка в нашу деревню привезла…

А коровка твоя жива, хоть уже и старенькая, но молоко ещё даёт неплохо, и вечером после пастбища я пригоню её сюда, ты готовь в сарае для неё место…

Глядя на детей, полюбопытствовала:

— А чего у тебя такие разные детки, мальчик-то белявенький, крупненький, а девчурка такая малявочка и глазёнки, как угольки…

Фрося, смеясь, ответила:

— Я сама не понимаю, так уродились, девочка очень болела после родов и поэтому так подотстала в весе и росте, но ничего здесь на деревенском воздухе окрепнет и догонит мальчика…

— А, как звать-то твоих деток и мужа?..

— Деток зовут Стасик и Анечка, а мужа Алесь, он работает в городе и будет часто наезжать домой, поможет мне устроиться…

— Бедовая была твоя матушка, не пошла за местного парня, пришлого полюбила и всю жизнь с ним промаялась. Прости господи, непутёвый был твой батюшка, всё места себе не находил, всё искал лучшей доли, так и сгинул где-то, наверно… А ты молодчина, правильно, что в деревню вернулась в это лихолетье, до нас-то война почти и не доходит, живём-то далеко от дорог…

Я очень рада, что ты удачно устроила свою жизнь, у тебя такой красивый и заботливый муж и славные детки. Я всегда любила тебя, Фросенька, такую красавицу и такую работящую, вот тебе Бог и послал счастье…

Чуть-не чуть Фрося выпроводила словоохотливую соседку, сославшись на огромное количество хлопот, но осталась довольна этим разговором, через полчаса вся деревня будет в курсе того, что она рассказала тёте Мане, а это освобождало её от косых взглядов и ненужных вопросов.

День пролетел в заботах. Кроме ранее вымытых в избе полов и окон, она натаскала про запас воды из колодца, стоящего недалеко от ворот дома. Затем натопила ещё не совсем прохудившуюся баньку, дров в поленнице было достаточно, тут и вечер наступил.

Приняла корову от пастуха, завела в сарай на приготовленное заранее место. Привычно подоила свою старенькую бурёнку и осталась довольной, молока им хватит, можно будет и сметанки сделать, и маслица сбить.

Перед сном вымыла в лохани деток, в которой в детстве купали её саму, накормила и уложила их на единственную в хате кровать. (Они с сёстрами спали когда-то кто на полатях, кто на печи, а кто и на лавке).

День выдался нелёгким, уставшая Фрося села на лавку, поставила локти на стол и, положив голову на ладони, глубоко задумалась… Начало темнеть, а Алеся всё не было и не было, но сердце почему-то не хотело верить в плохое. К счастью, вскоре она услышала цокот копыт о грунтовую дорогу и скрип подъезжающей подводы.

Она стремительно выбежала из дому навстречу любимому и сразу же оказалась в его объятиях. После жарких поцелуев они наконец занялись неотложными делами, завели подводу во двор, распрягли лошадь и определили её в сарай рядом с коровой. Затем, быстро перетащили в дом с подводы какие-то вещи, привезённые Алесем.

Пока они были заняты этими хлопотами, он всё рассказывал и рассказывал Фросе про этот такой длинный-предлинный день:

— Фросенька, когда я проезжал мимо дома Степана, видел копошившихся во дворе людей. Среди них я узнал его мать, так что за хозяйство не беспокойся, оно в надёжных руках.

На работе никто не задавал каверзных вопросов, и я получил разрешение пользоваться подводой с лошадью на постоянной основе. Могу тебя обрадовать, я попросил два дня выходных у коменданта и, представляешь, тот даже не поинтересовался зачем, дал без возражений.

Я тут привёз кое-какие свои вещи и продукты, а завтра с утра поеду в Мядель или в Вилейку и куплю там на базаре молодых курей и парочку поросят, пора нам обзаводиться хозяйством…

Фрося ласково обвила руками шею Алеся, и они впились друг в друга жарким поцелуем… Молодые люди почувствовали невероятное возбуждение, разливающееся по всему телу. Трудно было скрыть взаимное влечение и желание, они с неохотой оторвались друг от друга, часто дыша и смущённо отводя глаза, ведь всё это между ними было впервые…

— Пойдём в баньку, мой дорогой муж, а потом я стану тебе настоящей женой…

Глава 12

Взяв сменную одежду, держась за руки, Фрося с Алесем поспешили в баню. В предбаннике они почувствовали неудобство и смущение, и не удивительно, ведь им предстояло оголиться друг перед другом.

Нет, они не могли так быстро преодолеть себя, ведь только души их соединились, а тела ещё не познали той близости, после которой можно было бы мыться вместе.

Покрасневший от смущения Алесь вышел наружу, а Фрося стала стягивать с себя сарафан. Из кармана выпал на пол всё тот же свёрточек, она машинально положила его на полочку и зашла в баню, где с удовольствием отдала тело горячему пару, венику, воде и мылу.

Намылась, оделась, закрутила волосы полотенцем и, выйдя на улицу, позвала Алеся:

— Мойся, дорогой, побыстрей, я приготовлю нам постель…

Пока Алесь мылся в бане, Фрося расстелила на полу в горнице одеяла, накрыла их свежей простынёй и кинула подушки. Затем покормила детей и, раздевшись догола, легла, замерев в ожидании и в предвкушении…

Сердце отчаянно стучало, казалось, что вырвется наружу, в голове роем неслись мысли, память неотвязно возвращала назад, в ту злополучную брачную ночь после свадьбы со Степаном:

— Боже мой, как это будет на сей раз, каким окажется Алесь в постели, ведь в жизни он такой ласковый…

Она сама себе улыбнулась, думая о том, как странно всё сложилось в её жизни. У них уже двое деток, и только сейчас будет первая брачная ночь, и то без венчания, в грехе, и в каком, ведь она официально замужняя за другим, но совесть на сей счёт почему-то была спокойна…