— Здравствуйте, — просто сказал он, — я искал вас.

Девушка испуганно глянула на него, но, увидев в его светло-серых глазах искреннюю радость, тоже неловко улыбнулась.

— Здравствуйте. А какими же судьбами вы оказались у нас? — негромко спросила она.

Виарент неловко пожал плечами и озорно глянул на неё.

— Я искал вас. Тринадцать лет искал.

Они разговорились. Оказалось, что девушку звали Агнесса фон Гарден, она была дочерью одного обедневшего голландского купца с английскими корнями, которую в своё время занесло в преисподнюю. «Как это со всеми бывает», — говорила, улыбаясь, она.

Прошло два года. Виарент де Бротт умолчал о своих тёмных корнях и поселился с молодой женой в белой преисподней. Родился мальчик, которого назвали Флегонтом, безумно походивший внешне на мать, но, по сути, будучи копией своего отца. Едва юноше исполнилось восемнадцать, Виарент настоял на том, чтобы сын учился у тёмных магов. Агнесса была против этого, но отец семейства в первый и последний раз в своей жизни потребовал исполнения своего приказа.

Флегонту ничего не оставалось, как уходить от чистоты и света белых магов к тёмным кладбищам и склепам, вурдалакам и мертвякам, некромагам и магам-вуду в училище им. Феоктия Плотоядного. К двадцати трём годам он уже был профессионалом в таких областях, как «теория отравлений и изучение ядов», «практическая магия», «чары», «борьба с духами», недурно разбирался в астрономии и политологии, а также мечтал стать бакалавром по «теории паранормальных явлений». Его обучение подходило к концу, он с трепетом ждал возвращения домой, как внезапно получил письмо от отца, где тот писал о том, чтобы Флегонт не приезжал домой для его же блага и блага его семьи. Молодой маг не поверил сперва и поехал всё же в солнечную белую преисподнюю, едва только получил на руки диплом об окончании черномагического училища. Все, кроме его родителей, восприняли его приезд враждебно, словно он был тёмным шпионом, незаконно проникшим на их территорию. Семье де Бротт не стало жизни среди белых, как только их сын вновь оказался рядом с ними. Виарент как следует почесал тыковку и выудил из недр памяти некоторые родственные узы. Несколько часов, проведённые за таччилдом в спорах и препирательствах — и Флегонт де Бротт мог вновь ехать к тёмным, где ему могла дать угол его троюродная сестра Урсула де Бротт.

Сестрица оказалась особой весьма эксцентричной. Урсула жила довольно далеко от Лысой Горы и не признавала её правительства, предпочитая считать лишь себя всемогущей. Изначально отношения между братом и сестрой не клеились. У родственников, особенно дальних, среди тёмных магов вообще обычно наблюдается дефицит любви и взаимопонимания. Поэтому в итоге Флегонт, нажав на все мыслимые и немыслимые педали, избавился от каждодневного общества Урсулы, купив себе крошечный домик в самом захолустном районе Лысой Горы. Он устроился официантом в небольшой ресторанчик, что однажды сослужило ему дурную службу.

Вся загвоздка заключалась в том, что Флегонт де Бротт прибыл в своё время в училище им. Феоктия Плотоядного под видом трансильванца, истинного ревнителя своей родины, который приехал получить образование, чтобы освободить свою страну от вампиров и прочей нечисти. Очередная легенда была принята на «ура!». Но лишь один человек знал правду — старинный приятель его отца, человек к тому времени богатый и видный. Но то ли слишком много рома оказалось в нём в тот вечер, то ли какая-то кошка перебежала между ним и Виарентом, что он в полный голос в ресторане, полном магов, изобличил Флегонта в его «серости», как он выразился. Таким образом, и у тёмных молодому чародею не нашлось места.

Деваться было некуда, он вернулся к Урсуле за советом. Та, не долго думая, велела ему уехать лет на десять в Трансильванию, сменить имя, имидж, придумать себе в меру знатную родословную, пятёрку подвигов и лишь затем возвращаться назад. Флегонт послушал свою кузину и отбыл на родину графа Дракулы, но даже и там умудрялся пополнять свой багаж знаний и умений. Кем он только там не был: и щипачём, и продавцом на рынке, и юристом, и даже некоторое время поработал аптекарем. Но вот прошло десять лет, и он вернулся домой.

Урсула на удивление приветливо приняла его. Флегонт вначале искренне поражался такому преображению, но затем всё встало на свои места: Урсула и ещё три десятка сильнейших тёмных магов готовили дворцовый переворот. Не хватало лишь белого мага, чтобы прослеживать события во второй части преисподнии.

Всё удалось, и Урсула, сдвинув с насиженного места Эстер, завладела фактически преисподней. Но, взойдя на престол, она решила обновить своё малопривлекательное прошлое, придумала себе новую жизнь и изменила имя на Дюву. А Флегонт под именем Бомптириуса Славного благополучно помогал Урсуле де Бротт сводить счёты с неугодными ей «светленькими». И так продолжалось и по сей день… однако никто даже не догадывался об этом до недавнего времени.

* * *

Анита со свежими выпусками «Склепус Таймс» и «Золотого оракула» остановилась у ворот дома Натали Гробулль. Над головой девушки не замедлил появиться синеватый дымок.

— Анита Демен. Нати дома?

— Здравствуйте, мисс Демен, — пробормотала горничная; ворота открылись.

В холле её уже ждала и сама хозяйка особняка.

— О, ma chere, должна заметить, что платье — эту куда женственнее, чем какой-то костюм и эти… эти… ботинки. Cest trs vulgaire!

— Здравствуй, Натали! Я пришла не затем, чтобы обсуждать свой внешний вид. — Анита словно невзначай окинула взглядом холл. — Хм, Натали, ты не читала сегодняшнюю прессу? — и она указала на издания в своих руках.

— Фу! Это же какие-то пошлые жёлтые изданьица!.. Тем более, газеты пачкают руки.

— Что ж, я не настаиваю, но в них кое-что написано о тебе, ma chere.

Несмотря на то, что это «пошлые жёлтые изданьица», которые «пачкают руки», Натали выхватила у Аниты «Склепус Таймс» и пробежала глазами по строчкам, затем она взяла светло-магическую газету. Лицо светской львицы то бледнело, то краснело, пока не приобрело нездоровый желтоватый оттенок.

— Пройдём, ma amie, в салон, — пробормотала она, стараясь «сохранить лицо».

Едва только золочёные двойные двери за ними захлопнулись, Натали с псевдоинтересующимся выражением лица спросила:

— Так значит, ты — Наследница Амалии.

— Никто этого не говорит, но все так думают.

— В смысле?

— А ещё я — подруга Дювы. — Игнорируя вопрос Нати, сказала Анита.

— Ну, да… То-то она мечтает теперь порвать тебя в клочья, — отозвалась Натали. — Мой тебе совет, милочка, уноси ноги из преисподней. Тем более, что я всё же имею здесь какой никакой вес. И уже потому, что ты, будучи белой, оказалась у тёмных, ты — мой личный враг, как и враг всех тёмных магов.

Анита слушала Натали и лишь усмехалась.

— …Учти, крошка, я не предупреждаю о какой-то необыкновенной опасности, а прогнозирую её, ссылаясь на самые достоверные факты.

— Очень интересная трактовка проблемы. Натали, моя дорогая, а ты в курсе, или нет, что я знаю, кто меня отравил, и ещё пара магов знает наверняка.

Госпожа Гробулль побледнела от гнева.

— Да кто ж тебе поверит? — выступила она вперёд. — Наследнице-обманщице кто же будет доверять?!

— Мда… впрочем, наверное, ты права, — призадумалась Анита. — Слушай, а как тебе такой заголовок «Натали Гробулль пыталась отравить пассию Аскольда Скелетто» в «Склепус Таймс», или в «Золотом оракуле». Где тебе больше нравится? Впрочем, это может повредить Аскольду… — снова будто бы задумалась Анита. — Натали, драгоценная моя, тебе не приходило в голову, что мы можем быть полезными друг другу?

— Да? И каким же образом? — нервно спросила мадам.

— Дюва жаждет видеть меня в оковах брошенную к её ногам. И это можешь сделать ты.

У светской львицы даже дыхание спёрло:

— Ты с ума сошла!

— Нет, я пришла к тебе за помощью.

И снова у Натали перехватило дыхание: