- Не думаю, что это правда,- Ранте хмурится. А меня прошибает холодным потом. Род Ранте старший над Бриушти. Значит, если есть какие-то документы, все они визированы подписью милорда. Значит он в курсе всех дел мэра. И если я продолжу в том же духе, то могу и полететь на плиты.

- Господи!

Заполошный крик, милорд меняется в лице. Я отворачиваюсь от него, чтобы уловить поток воздуха и тень. И сильный, страшный удар. Хруст костей слышен даже здесь.

- Вниз, скорее. Здесь полно магов, он мог выжить. Или она.

Подобрав юбку я бегом спускаюсь по лестнице, до второго этажа, там ныряю в коридор для слуг и вновь вниз. На бегу достаю очки и вылетаю к распростертому телу. Первым делом диагност. Мертва. Сквозь линзы видна петля на левом каблучке. Петля левитации. И две закорючки, метка только для меня. Чтобы всегда узнать. Господи.

- Кто это?

- Мелинда Амадея Ранте, леди Ранте. Из сложных ситуаций всегда есть выход,- негромко произнес колдун и приобнял меня за плечи. Я не видела откуда он вышел, но с благодарностью приняла объятие. Я продала смерть за двадцать золотых.

- Я так понимаю, сейчас мы вновь встретим Джерс?

- Нет, что ты,- я крепче прижимаюсь к груди Андора. – С высокородными работает совсем другой человек. Он похож на сдобную булочку с ядом – мягкий, сладкий, приятный и имеет королевское дозволение казнить на месте. Для этого нужны веские основания, но сам понимаешь, земля слухами полнится.

Милорд Ранте выходит из ратуши, подходит к своей супруге и опускается на одно колено. Пальцы скользят по бархату платья, он поджимает губы, удерживая прерывистый вздох.

- Мелли, зачем?

Сухой, надтреснутый голос. И словно очнувшись он поднимается на ноги, отряхивается и надменно обводит взглядом окружающих. Все прекрасно понимают, что за слухи пойдут после сегодняшнего приема.

- Пойдем внутрь, найдем где посидеть.

- Танцы кончились? – поддел меня колдун.

- Нет конечно,- удивляюсь я. – Никто не остановит бал из-за этого. Не королева. Прибудет дознаватель, побеседует с теми, с кем сочтет нужным. И уедет. Это не тот случай, когда будут глубоко копать, как ты однажды изволил выразится.

- Потому что симпатии толпы на стороне милорда,- медленно кивает Андор.

- И помимо этого, он еще Власть Гранполиса. Думаю, реши он ее задушить прямо в зале – они бы отвернулись.

Мы оставляем за спиной остывающее тело Мелинды, и уходим в светлый, просторный зал где играет громкая, веселая музыка. Кадриль. Ненавижу этот танец.

глава 15

                Комнату пропитал запах ванили, корицы и терпкие кофейные нотки. Я сидела в жёстком кресле с высокой спинкой. Колдун снял с дивана подушку и устроился у моих ног. Именно он принес мне чашечку кофе и поставил на столик поднос с пирожными. Высокие кремовые башенки украшенные ломтиками фруктов и бисквитной крошкой таяли на языке. Мы с мамой любили их кушать наедине – можно было не боятся испачкаться. Но и науке как красиво и небрежно вкушать яства в обществе меня тоже научили. Только Андор мог себе позволить отколупнуть кусочек пироженки и тут же скривиться, невкусно.

Агенты Департамента Безопасности трудились не покладая рук, заманивая сюда высокородных дам. Которые упирались только для приличия. Всем известен магнетизм и привлекательность старшего следователя. На эту привлекательность ежечасно летят молоденькие дурочки, обламывая крылья и ногти соперницам.

В приемной зале нас было почти двадцать человек. Молодая помощница старшего следователя Йентау заскочила и пересчитала нас по головам. Как скот, право слово. Смутившись под взглядом собравшихся в приемной людей, девчонка раскраснелась и вылетела, захлопнув дверью собственный подол. Когда она вызволяла платье, в круглых глазах блестели слезы. Стажер у них что ли?

- Чего ты кривишься? – колдун оперся затылком о мое колено и смешно сощурился,- нас будто преследуют смерти. Может, это знак?

Я отвела взгляд. Лорд Ранте сидел в центре приемной. Его кресло было точь в точь таким же, как и мое. А значит оно было неудобным. Он сидел с прямой спиной, чуть расставив ноги и поигрывал тростью. На лице застыла скука. Милорд точно знал, что и как будет происходить дальше, и от этого ему было ни тепло, ни холодно.

Каково это, проститься с третьей женой подряд? Правду ли говорят, что он сам своих жен в могилы сводит? Я в это особо не верю. Особенно учитывая, что про меня говорят. Вообще, за прошедший год я стала нравится себе гораздо больше. Пусть это будет себялюбием и эгоизмом, но я-год-назад не очень-то умная личность.

- Милорды, миледи,- небрежным кивком приветствовал нас старший следователь Йентау. Мать милорда была родом с далекого Востока. От нее он взял синие, миндалевидные глаза с черными, густыми ресницами и темный, тяжелый шелк волос. Кровь отца подарила воинскую стать и твердую линию челюсти – хотя здесь со мной не все согласны. Что интересно, у него есть младшая сестра, так та внешностью пошла в отца а ростом в мать. Несмотря на богатое приданое у девушки жениха нет.

По приемной зале будто прошелестел ветерок – леди сменили позы. Таинственность и загадка, томная скука, испорченная невинность – едва ли не буквами было написано над некоторыми красотками. Кто-то поступил проще, выгодно продемонстрировав нежную кожу плеча или пухлость губ. Поддавшись всеобщему помешательству я чихнула. Случайно, но тоже ведь привлечение внимания. Хорошо успела рот прикрыть. Колдун засмеялся:

- Будь здорова, родная.

- Мне жаль видеть вас, по столь скорбному поводу,- глубокий баритон лорда Йентау заставил дам с легким треском распахнуть веера. Колдун протянул мне чашку со свежей порцией кофе и поднялся за сливками. А я приготовилась наблюдать. Львицы Гранполиса готовы разорвать друг друга на мельчайшие клочки лишь бы заполучить себе в любовники старшего следователя Йентау. Что интересно, замуж за него никто особо не рвется. Оттого и потоптались подле мертвого тела. И теперь наслаждаются моментом – следователь обязан опросить каждого свидетеля, а это открывает перспективы.

- Что происходит?

- Дичь, которая сопротивляется,- отпиваю крошечный глоток кофе. – Папа говорил, что лорду Йентау давно нужно выделить пару недель и осчастливить всех желающих, тогда и работать станет легче.

- Шутник твой папа, перетрудиться же,- шепнул колдун и мы тихо засмеялись. Щекам стало жарко, удерживать рвущийся наружу хохот, превращая его в негромкий смех – тяжкое искусство. Бросив украдкой взгляд по сторонам, я обожглась о давящий синий взгляд. Похоже наше веселье не осталось без внимания старшего следователя Йентау.

- Тихо, а то нас накажут,- выдавила я из себя и для верности закусила палец, чтобы гоготом не распугать людей. Колдун смотрел на меня сияющими весельем глазами, и я немного отрезвела. В сумочке дожидался своего часа «чистильщик», мой и тот что я сделала для колдуна. Так и не было времени чтобы вручить подарок. Протянув браслет колдуну закатала левый рукав. Браслет удобно лег на руку, иглы с негромким чмоканьем вошли под кожу. Колдун поморщился, ощутив букет изысканных ощущений и с удивлением воззрился на матово осветившиеся камни.

- Что это?

- Дурман,- пожимаю плечами,- один из десятка различных вариантов. Вопрос в том, почему мы с тобой надышались им, а они нет? Мы не оставались наедине.

- А если надышался только я и пропиталась моя одежда? Сегодня в курительной комнате было чересчур весело,- колдун сощурился. – После того как опозорился твой родственник, насмешки пошли по нарастающей.

- У меня высокая чувствительность к запахам и дурманящим средствам, особенность дара,- киваю в ответ я. – Только ничего не докажем, «чистильщик» за улику не считается. Слишком пластичный и изменчивый амулет.

- Куда ни посмотри, ничего за улику не считается. А как она выглядит-то, классически правильная улика? – страдальчески вопросил колдун.

- Как остро заточенный нож со следами крови в руках непосредственного убийцы стоящего над трупом. Это мечта всех агентом Департамента. Приятного вечера, меня зовут Дайсу Йентау, вы можете обращаться ко мне господин старший следователь,- мужчина опустился в соседнее с моим кресло, и колдун поспешно встал. Идея сидеть в ногах у другого мужчины его не привлекла. Ничуть не смущаясь, он подтащил к нам еще одно кресло и уселся, вальяжно закинув ногу на ногу. Ему не хватало трости и сигары, настолько довольным жизнью он выглядел.