Когда с ямой было покончено, она, немного передохнув и проведав Ангела, принялась перетаскивать тела. Внезапно острая боль пронзила все ее тело. Маришка упала на землю, скрутившись калачиком. Когда боль немного отступила, девушка обессиленно растянулась на земле. По ее щекам катились обжигающие слезы. Она понимала, что все это значит…

Ее малышка, ее маленькая девочка, скорее всего сейчас умирает… И она ничего не может сделать. Она не может спасти ребенка. Тело готовилось к изменениям. Полнолуние приближалось. У нее осталось всего несколько дней, прежде чем она навсегда лишится маленькой части себя, живущей у нее под сердцем.

Она знала, какая пустота поселится в сердце, когда все закончится, и осознание неизбежности происходящего сводило Маришку с ума. Она держала руки на животе и просила у дочери прощения. За свои былые ошибки, которые теперь должны были стоить еще не родившейся крохе жизни, за свое бессилие, за любовь, которую она не сможет подарить малышке. Как бы ей хотелось, чтобы все было по-другому! Нет, она не должна так думать, иначе надежда погубит ее навсегда, лишив рассудка.

Это неизбежно, и она должна принять это, решила Маришка, поднимаясь на ноги. Она снова принялась за работу, стараясь заглушить душевную боль физической усталостью. Закончив с захоронением, она вернулась в пещеру и улеглась возле Ангела.

Она долго рассматривала его совершенное лицо, думая о том, что этот красавчик, наверное, никогда не испытывал боли, подобной ее. Он, наверняка, жил в радости и покое. До тех самых пор, пока не оказался здесь и не пал от руки такого же, как он.

Нет, это было непонятным: зачем одному Ангелу убивать другого? Тем более, что они пришли вместе. А может быть, он стал на защиту святой троицы? Точно! Как она сразу не догадалась!

- Значит, ты дружок этих троих? – вслух произнесла Маришка.

А почему бы ей не поговорить? Он все равно не слышит ни слова из того, что она говорит.

- И ты хорошо знал каждого из них? Позволь я буду отвечать за тебя. Скорее всего, да. А раз решился отдать за них жизнь, то осмелюсь предположить, что тут кроется нечто большее, чем обычная дружба. Я права? Конечно же! А раз среди троих двое были парочкой, то остается только Алатэя. Значит, ты тоже в нее влюблен? Что вы все в ней нашли? По мне так она жуткая ханжа! И зачем ей было являться сюда и все разрушать?

Маришка замолчала, изучая профиль собеседника. Ангел по-прежнему молчал. Немного подумав, Маришка продолжила:

- А знаешь, что самое обидное? Он так легко променял меня на нее! И ему совершенно все равно, что теперь со мной произойдет. Ему наплевать, как я переживу полнолуние и потерю нашего ребенка. Ах, да! Он же ничего не знает! Потому что я не сказала ему об этом! Ты спрашиваешь, почему? Я отвечу: а зачем? Зачем портить его новую жизнь, в которой он так счастлив с ней? Я ведь знаю, как он это воспринимает. Он ненавидит себя за все, что со мной происходит. И он всегда сам выхаживал меня после таких случаев. Никого не подпускал. Только теперь его не будет рядом, и некому будет обо мне позаботиться. Так что, скорее всего, мы с тобой даже не увидимся. Я уйду раньше, чем ты откроешь глаза.

На мгновение ей показалось, что Ангел нахмурился. Но, присмотревшись, волчица поняла, что ей показалось. Это всего лишь игра ее воображения.

- Да ладно. Не расстраивайся. Я обещаю, что сделаю все, чтобы ты выжил. А потом ты будешь свободен. Полетишь к своим друзьям на небеса и заживешь, как раньше. А я после полнолуния, скорее всего, снова окажусь на первом круге Ада… Даже вспоминать не хочется, что меня ждет… Но ничего не поделать! Такова моя участь. Я это заслужила…

Маришка отвернулась, устало закрывая глаза. День казался бесконечно длинным. Время текло медленно, а она так устала. Сон принял ее в свои объятия, давая возможность хоть немного отдохнуть от бесконечных переживаний.

Она так и проспала всю ночь рядом с Ангелом. Проснувшись утром, она удивленно уставилась на Ангела, как будто это он улегся ночью в ее постель.

- Только не думай, что это может что-то значить, - хмуро пошутила волчица. – Мы с тобой просто друзья. Хотя постой! Мы даже не друзья. Просто я спасла тебе жизнь.

Вздохнув, Маришка проверила повязки. Крови почти не было. Кажется, Ангелок поправляется. Зато она чувствовала невероятную усталость во всем теле. По ее подсчетам, завтра должно было наступить полнолуние. Оставалось провести всего один день и одну ночь рядом с Ангелом. Потом ей придется убраться подальше, ведь во время полнолуния она не могла контролировать свои звериные инстинкты. И если она найдет это место и обнаружит раненого Ангела, то, наверняка, разорвет его на части.

- У тебя мало времени! – строго сказала она. – Ты должен быть в форме до моего перевоплощения.

Во внешности Ангела произошли едва заметные изменения: кожа перестала быть мертвенно-бледной, а на щеках появился слабый румянец. Это было хорошим знаком, и Маришка почувствовала радость от того, что ее труды были не напрасны. Возможно, у него получится выкарабкаться и он останется в живых. Правда, он даже не будет знать, что это она спасла его от смерти, ну и ладно. В глубине души ей было радостно от того, что она еще способна совершать бескорыстные поступки.

Она улыбнулась и решила прогуляться по лесу, заодно собрав необходимых трав. Воздух был чист и прохладен. Маришка с удовольствием втянула сосновый аромат, смешанный с запахом первоцветов. Зима стремительно отступала.

В преддверье наступающей весны так хотелось надеяться на чудо. Она была почти готова поверить, что все может быть по-другому. Но неприятные ощущения внизу живота напоминали, что не стоит слишком приободряться. Как бы она хотела избавиться от проклятия! Это было самым сильным желанием после желания родить ребенка.

Судя по всему, ей не суждено пережить это полнолуние: Арчи не будет рядом, чтобы позаботиться о ней, и она, скорее всего, не сможет самостоятельно выкарабкаться, а значит, это последний день, который она сможет прожить более-менее спокойно.

Маришка медленно побрела вдоль каменного склона, чьи скалистые гроты служили ей домом последнее время. Она успела привыкнуть и привязаться к этому месту, ведь, если подумать, именно с ним были связаны лучшие воспоминания о ее волчьей жизни: здесь она впервые встретила Арчи, здесь смогла стать сильнейшей в стае волчицей и хорошей целительницей.

Однако вслед за светлой грустью пришла боль: все хорошие воспоминания вдруг превратились в душевные терзания. Ведь ей придется навсегда оставить все это. Прежней жизни уже никогда не вернуть: Арчи выбрал другую, стая была разрушена, а она вскоре погибнет…

Оказывается, счастливые воспоминания могут причинить больше боли, чем плохие. Маришка потихоньку подошла к лесной опушке. Она дотрагивалась до деревьев, ощупывала мягкие еловые лапки, думая о том, как же все-таки это здорово – жить. Даже сейчас, когда у нее не осталось ничего, не хотелось уходить. Она не знала, что приготовил для нее Люцифер, но была уверена, что на этот раз ей не отделаться проклятием оборотня…

Побродив по лесу, Маришка с грустью повернула назад. Нужно было возвращаться. Она и так слишком долго отсутствовала. Она должна лучше следить за своим пациентом, если хочет поставить его на ноги до своего ухода. По пути она набрала в флягу, прихваченную из пещеры, свежей родниковой воды и быстро зашагала к пещере.

Однако, когда она подошла к самой пещере, странный звук привлек ее внимание. Он донесся со стороны леса. Треснула ветка, будто кто-то, сидящий в засаде, неловко пошевелился. Маришка взволнованно огляделась. От ее острого зрения не укрылся непрошеный гость, скрывающийся в зарослях кустарника.

- Рун? Это ведь ты? – Маришка остановилась у входа, ожидая ответа.

- Как же ты меня заметила? – услышала она растерянный голос.

- Брось! Я же лучшая охотница в стае. Ты слишком шумно дышишь!

- Я давно наблюдаю за пещерой, но до этого ты меня не замечала, - произнес оборотень, выходя из засады.