— Подожди, что? — мои брови взлетели вверх, а лоб сморщился от замешательства. — Зачем вы соврали о своих именах? И кто вас сюда послал?

— Мы знали, что если скажем тебе наши имена, то ты поймёшь, кто мы, и не захочешь иметь с нами ничего общего, — ответил человек, чьего имени я не знала.

— Итак, тогда как тебя зовут? — поинтересовалась я у него.

— Я — Паркер.

— А я — Пайпер.

Мой желудок ухнул вниз, и сердце чуть не выскочило из груди.

— Вы брат и сестра Престона, — произнесла я спокойно. Гораздо тише, чем хотела. Мне хотелось закричать на них. — Почему вы здесь? Почему он послал вас?

Естественно, Престон стоял за этим, но я не могла понять почему.

— Он хотел, чтобы я находилась здесь с тобой, пока он сам не сможет быть рядом, — сказала мягко Пайпер.

— И поэтому я прилетел несколько недель назад, потому что, хоть он и пытался последовать за тобой, ему потребовалось больше времени, чем ожидалось, чтобы со всем разобраться, — Паркер громко выдохнул. — Он лишь хотел убедиться, что ты в безопасности.

— Почему?

— Ну, на самом деле, это его история.

Я посмотрела вниз на свои колени, туда, где лежали мои руки. Я так сильно заломила пальцы вместе, что костяшки побелели. Расслабив руки, я положила их на бёдра и провела ладонями по ткани штанов, пытаясь успокоить нервы.

— Он здесь, не так ли?

Паркер кивнул:

— Он в соседней комнате, в моей квартире.

— В твоей квартире? — воскликнула я.

Моё тело сразу же напряглось, ведя внутреннюю борьбу. Мои нервы ожили, зная, что он находится так близко, но моё тело боролось с желанием побежать к нему, быть с ним снова.

— Он переехал в квартиру, которую сначала смотрели мы, — пояснила Пайпер.

— Ты серьёзно? — я не могла поверить в то, что она говорит. — Какого черта вы двое решили изменить свою жизнь ради этого? Быть моей соседкой по комнате, — я указала на Пайпер, — и бегать со мной? — добавила, глядя на Паркера.

— Опять же, мы не можем рассказать тебе все, — начала Пайпер, — но это моя вина, что мы все оказались в этом бардаке.

— И он наш брат. Как только Престон сказал мне, что ты значишь для него, я не мог не помочь ему.

— Что я значу для него? Он лгал мне! Он все разрушил! Он думает, что может отправить своих младшую сестру и старшего брата, чтобы подчистить созданный им беспорядок? Какой мудак.

Я встала и начала расхаживать по комнате. Как он посмел? Как он посмел! Я испустила разочарованный вздох.

— Он не просил нас подчищать за ним. Он хотел, чтобы мы убедились, что с тобой все в порядке, пока сам не в состоянии сделать это, — голос Паркера был мягкий, и я знала, что он старался меня успокоить и ещё пытался защитить своего брата.

— Это все один большой фарс, — прошептала я. — Если он хотел меня или хотел то, что ты сказал за последние пять минут, то почему просто не приехал ко мне сам?

Сердце болело от моих собственных слов. Даже при том, что он все разрушил, все равно было обидно, что он так и не приехал за мной. Каждый день, что проходил без контакта с ним — не слышать его голос и не ощущать его прикосновения — был столь же болезненным, как узнать то, что он с самого начала связан с Дереком.

— Это его история, Лена, — сказала Пайпер, её голос был такой же мягкий, как и у Паркера.

— И что теперь? — поинтересовалась я, вытирая неосознанные слезы, которые текли по моему лицу.

Я не хотела плакать. Я не плакала так долго. И хотя знала, что плотину прорвёт, что все слезы, которые сдерживала, все равно просочатся сквозь трещины в моих стенах, и поток эмоций обрушится на меня, я всё равно не хотела, чтобы это произошло из-за Престона. Не хотела находиться в окружении незнакомых людей, потому что Пайпер и Паркер именно ими и были для меня. Они не были друзьями, которых я, как считала, нашла здесь; они были пешками, посланными в мою жизнь, чтобы манипулировать мной.

— Ну, — произнесла Пайпер, медленно растягивая слово, — если хочешь поговорить с ним, он ждёт рядом.

Я усмехнулась её словам:

— Я должна идти к нему? Ведь именно он заставил меня пройти через это, и я должна пойти к нему?

— Он не хочет заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, — осторожно предположил Паркер.

Очевидно, они могли бы сказать, что я опасно свисала с выступа, готовая броситься в пропасть сумасшествия.

— Ах, он не хочет, чтобы мне было неудобно? — спросила я с сарказмом.

Не успели эти слова слететь с моих губ, как я развернулась и дёрнула входную дверь; широкими и тяжёлыми шагами я направлялась в соседнюю квартиру, в которой была месяцем ранее.

Без остановки и даже не успев все полностью обдумать, я схватилась за ручку двери и открыла её. К счастью, та оказалась не заперта, поэтому моё резкое появление было таким, каким я его себе и представляла: дверная ручка, ударяющаяся о стену, и все такое. Я тяжело дышала, плечи поднимались и опускались из-за гневных вздохов, когда мой взгляд упал на лицо Престона впервые за почти два месяца.

Он сидел на диване, опершись локтями на колени и склонив голову на руки. Первое, что я заметила, — это его тёмные волосы и то, как небрежно они торчали в разные стороны. Услышав, что кто-то ворвался через дверь, он сразу поднял голову, и я моментально утонула в глубине его глаз. Он выглядел удивлённо, почти растерянно. Как будто видел то, в существование чего не верил раньше.

У него было бледное лицо, уставшие глаза, а под ними появились тёмные мешки. Он выглядел так, будто не спал с тех пор, как я в последний раз видела его. У него была небольшая щетина, к которой я не привыкла. Если бы он не был похож на того, кого будто бы сбил грузовик, я, возможно, восхитилась бы тем, каким мужественным его делает щетина.

Я пыталась побороть желание подбежать к нему и попытаться помочь. Я обуздала потребность обнять его, напомнив себе, что его любовь ко мне была просто актом, фикцией, за которую ему заплатили. Битва внутри меня была смертельной, и я всё ещё не понимала, на чьей стороне окажется победа. Но я, к его чести, увидела, что внутри него тоже идёт война.

Он почти сразу встал и направился ко мне, но я подняла руку.

— Нет, — сказала я с большей силой, на которую была способна.

Он остановился посреди гостиной, глядя на меня и о чём-то умоляя взглядом.

— Лена, — взмолился он.

Его голос, ласкающий моё имя, разлился по моим венам, зажигая внутри меня искру, которую так долго подавляли. Он смотрел так, будто только у меня была возможность спасти его от утопления; он ждал, что я брошу ему спасательный круг.

— Ты не можешь произносить моё имя. Ты не можешь разговаривать со мной. Ты разрушил меня, Престон. Ты забрал доверие, о котором просил у меня, и выбросил его как мусор. Я не знаю, почему ты здесь и почему отправил свою семью приглядывать за мной, но хочу, чтобы ты ушёл сейчас. Уезжай и никогда больше не связывайся со мной. Я, возможно, была в отчаянии, когда мой брак разрушился, и влюбилась в твою ложь, но я не настолько глупа, чтобы пойти на это во второй раз, — сделала глубокий вдох: — Найди какую-нибудь другую бедную домохозяйку для манипуляций.

Я повернулась, чтобы уйти, но, прежде чем успела сделать хотя бы один шаг, его рука обвилась вокруг моей руки, и я отшатнулась обратно к нему. Мои черные волосы взметнулись, рот открылся от удивления, а крик застрял в горле, когда я увидела его лицо вблизи.

Он выглядел совершенно измученным. Разбитым. Сломленным.

— Пожалуйста, не уходи, пока я не получу шанс рассказать тебе обо всем.

— Ты ничего не заслуживаешь от меня, и я не собираюсь слушать твою ложь.

— Я никогда не обманывал тебя, — прорычал он.

— О, действительно? Так каждый раз, когда ты позволял мне думать, что работаешь на меня, что помогаешь мне, это была не ложь, Престон? Ты не врал мне?

— Я работал на Дерека до того самого момента, когда увидел, как ты выбираешься из своего автомобиля и заходишь в бар. В ту секунду, когда я увидел тебя, когда мои глаза нашли тебя, вся моя преданность принадлежала тебе, а не ему. Иисус, Лена, — он сделал паузу и провёл свободной рукой по челюсти, по-прежнему удерживая другой меня за предплечье, — я увидел тебя, и мой мир изменил цвета, — он придвинулся немного ближе ко мне, сделав крошечный шаг, и проклятое дыхание застряло у меня в горле, а сердце екнуло. Предатели.