Бекки являлась единственной константой в моей жизни и приносила мне ощущение уюта и обыденности.

Она устроилась на острове на работу в газетной рекламе. У нас был обычный, с девяти до пяти, рабочий день, в результате чего через неделю или две мы напоминали старую супружескую пару. Мы обе приходили домой с работы, ужинали, а затем смотрели телевизор в гостиной, читали, а иногда она уговаривала меня поиграть в игры.

После нашей первой беседы, когда мы затронули личные темы, она никогда не давила на меня для получения большей информации. Кроме того, Бекки не очень распространялась о себе, и меня это совершенно устраивало. Мы могли проводить время вместе и не говорить о нашем прошлом. В сущности говоря, это было поощрением.

Каждое утро я вставала пораньше, чтобы побегать. Для меня это всё ещё оставалось очищением, и я жаждала того времени, когда мой разум опустошается, позволяя себе просто быть собой. Ко всему прочему, ничто не переплюнет пробежку по пляжу Гавайев. Я бегала без музыки, лишь слушая звук разбивающихся о берег волн и песка под ногами.

Всегда были другие бегающие люди, и если мы встречались взглядом, то учтиво кивали друг другу. Большую часть времени я пыталась сосредоточить внимание на песке или на горизонте.

Этим утром, однако, у ещё одного бегуна были другие планы.

Увидев, что он бежит в мою сторону, я сдвинулась ближе к воде, пытаясь дать ему достаточно места и придерживаться своей стороны дороги справа от меня. Но вместо вежливого кивка он подарил мне яркую улыбку. Я инстинктивно улыбнулась в ответ, но сразу посмотрела вниз на песок. Потом заметила, что он замедлил бег и остановился приблизительно в двадцати футах от меня. Я замедлилась, поскольку была не уверена, должна ли тоже остановиться или продолжить бег в другом направлении. Прежде чем решила, он заговорил:

— Ты бегаешь каждое утро, — после чего улыбнулся; в нем было что-то знакомое, но я не могла определить что именно.

— Да, — это был своего рода ответ на его вопрос.

— Ты должна делать перерыв. Выходной время от времени. Я вижу тебя каждое утро и задаюсь вопросом, почему ты никогда не устаёшь.

Я наклонила голову набок и прищурила глаза, глядя на него:

— Если видишь меня каждое утро, это означает, что ты бегаешь каждое утро. Возможно, тебе следует воспользоваться своим собственным советом.

Я оттолкнулась и прошла мимо него, но почувствовала, как он схватил меня за руку.

— Мне жаль.

Я услышала его слова и вырвала руку из его хватки. Повернулась к нему, а он поднял руки, будто сдаваясь.

— Я не пытаюсь быть мудаком, — он сделал ко мне шаг, но я отступила. — Как тебя зовут? — я прищурилась на него. — Ну, меня зовут Райан. Я просто подумал, что, раз мы оба бегаем по пляжу каждое утро, может быть, ты захотела бы бегать вместе.

— Я бегаю одна.

— Я заметил, — он стоял и смотрел на меня, словно ждал, что я скажу что-то ещё.

— Мне не нужна компания.

— Любой бегает лучше, когда делает это с кем-то. Тебе нужен кто-то, кто подтолкнёт тебя, выведет из твоей зоны. Ты придёшь к ещё лучшему результату.

Я положила руки на бёдра, позволяя своему раздражению взять верх:

— Я не бегаю ради каких-то результатов. Я бегаю, чтобы очистить свой разум и найти ясность, позволить моему мозгу дышать хотя бы минуту.

— Ну, мы всё ещё можем бегать вместе. Мне нравится делать это с кем-то в паре, а ты единственная, кого я встретил, кто сможет соответствовать моему темпу и быть надёжной.

— Ты следил за мной?

Он хмыкнул:

— Возможно. Давай. Это всего лишь бег.

— Я просто собираюсь продолжить бегать по этому пляжу. Я не могу контролировать то, что делаешь ты.

Развернувшись, я возобновила пробежку по пляжу, лишь небольшая улыбка коснулась моего лица, когда Райан побежал в ногу рядом со мной.

Мы бежали так, бок о бок, ещё милю или около того, а затем я резко развернулась и направилась туда, откуда прибежала. Я слышала его смех, но через несколько мгновений он снова был рядом со мной.

Вернувшись на маршрут, по которому обычно возвращалась домой с пляжа, я остановилась и положила руки на колени, делая глубокие, рваные вдохи. Возможно, Райан был прав, бег с ним подтолкнул меня.

— Могу я побегать с тобой завтра? В то же время на том же месте?

Его слова застали меня врасплох, ведь это были те же слова, которые я и Сэм всегда говорили о нашей кофейне.

— С тобой все в порядке? — спросил он, заметив потрясённый взгляд на моем лице.

— Да, я имею в виду, да. Я в порядке, — покачала головой, пытаясь избавить свой мозг от мыслей о Сэм. Я расправила плечи и посмотрела ему в глаза: — Каждое утро я бегаю в одно и то же время. Я не могу указывать, когда и где тебе бегать.

Он усмехнулся, и снова что-то знакомое нахлынуло на меня из самых глубин моего сознания.

— Хорошо, увидимся завтра утром, — с этими словами он развернулся и помчался в ту сторону, откуда мы прибежали.

— Эй, — крикнула я через несколько секунд. Он повернулся, но продолжил бежать задом наперёд, улыбка по-прежнему красовалась на его лице. — Меня зовут Лена.

Он отсалютовал мне, а потом повернулся и исчез за горизонтом.

Глава 4 

В течение недели каждое утро Райан ждал меня в том месте, где мы впервые встретились, и присоединялся ко мне. На протяжении первых двух дней он не сказал мне ни слова, просто следовал моему примеру и бежал рядом со мной. Но каждый раз — время от времени — он ускорялся, заставляя меня бежать немного быстрее, чтобы не отставать. Когда была готова вернуться, я просто разворачивалась, и он делал то же самое. Никаких вопросов, никаких разговоров, лишь бег.

На третий день, когда я его встретила, он разговаривал по телефону. Мне было неловко слушать его разговор, поскольку я даже не знала его, поэтому начала бежать одна.

Спустя несколько минут он догнал меня, запыхавшийся от бега.

— Прости, — отрывисто сказал он, оказавшись рядом со мной. — Это была моя сестра. Она младшая в семье, поэтому, когда звонит, я отвечаю. Господь знает, в какие неприятности она может влезть.

Я не повернулась, чтобы взглянуть на него, но ответила:

— Всё хорошо?

Не знаю, почему спросила, но для меня, так или иначе, это не должно было иметь значения. Но имело. Я не знала его, но всё равно беспокоилась, не случилось ли что-то плохое с кем-то из его семьи. Уголком глаза я заметила, как он снова повернулся ко мне с ослепительной улыбкой.

— Она в порядке. Просто любит поболтать.

После этого мы перешли на наш бесшумный режим. Мы бежали и бежали. Я почти забыла, что он был там, пока внезапно не услышала его ругательства, а затем безошибочный звук того, как чьё-то лицо врезается в песок.

Я остановилась и, повернувшись к нему, увидела его лицом в песке.

— Боже мой, с тобой всё в порядке? — я побежала к нему, когда он начал отряхиваться.

— Да, — он застонал и выплюнул песок изо рта.

Тот покрывал всю верхнюю часть его тела, которая была потной после бега. Он походил на настоящего песочного монстра, и я не смогла остановить смех, который зарождался у меня в горле.

А потом я засмеялась.

И смеялась.

Смеялась так громко и сильно, что мне пришлось присесть, держась за живот.

Смеялась так, что слезы потекли по моему лицу.

Смеялась так долго, что, наверное, выглядела сумасшедшей.

Смеялась, пока для меня не стало очевидным, что смеюсь больше не над Райаном и песком, покрывающим всё его тело, этот смех был освобождением: я смеялась над тем, что произошло в моей жизни и где оказалась.

— Прости, — произнесла я сквозь икоту, когда начала успокаиваться после своей истерики.

— Ты немного сумасшедшая, — сказал Райан, но это не было оскорбительно.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него, и заметила, что он сидит рядом со мной. Большая часть песка была стёрта с его лица, за исключением того, что застряло в густых бровях. Это был первый раз, когда я позволила себе по-настоящему посмотреть на него. Если убрать песок, то он довольно привлекательный мужчина. Темные глаза, тёмные волосы, волевой подбородок. Также я заметила, что он каждый день бегает без рубашки и у него великолепное тело. Если бы женщина посмотрела на его торс при нормальных обстоятельствах, это вызвало бы в её груди трепет от происходящего. Я бы осмотрела его мускулистое тело и нашла бы привлекательным для себя. Любая гетеросексуальная женщина желала бы такого горячего парня.