Колен
Nicht so schrecklich, dummer Kerl!
Bist du fertig? Komm mit mir![71]
Вийон
Видишь, немец, жемчуг, перлы,
Груды золота, весь мир!
Вот, на счастье и на горе,
Мир без ада впереди,
Без латинских аллегорий…
Колен
Aber schneller![72]
Вийон
Погоди!
Не монашески овечий,
Голый, страстный и простой,—
Вот он, мир мой человечий!
Колен
Schneller, Junge![73]
Вийон
О, постой!
Это стоит даже танца
На потеху дураков!
Колен
Aber willst du jetzt die ganze
Welt aufwecken, Eselkopf?
Willst du, Narr, in Hölle gehen?
Post! Wir sind verloren schon![74]
Из темноты выступает Шермолю.
Шермолю
Кто здесь так самонадеян
Или разума лишен?
Кто, свершая в церкви кражу,
Прокопался до зари?
Вийон
Ты зачем оставил стражу?
Шермолю
Где же мой процент?
Вийон (швыряет ему горсть монет)
Бери!
Шермолю
Обижаешь?
Вийон
Обижаю.
Шермолю
А за что?
Вийон
За то, что ты —
Тварь, навеки мне чужая,
Чьи проклятые черты
Я видал на каждом рынке,
Там, где преет барахло,
Там, где время по старинке
Нас на дружбу обрекло!
Картина пятая
За кулисами разыгрываемой на площади мистерии. Звон колоколов, певчие, неопределенный гул толпы. За столом, заваленным всякой снедью, вроде ливерной колбасы, омаров и прочего, подкрепляются трое: Бог-отец, Ева и Змей. Вбегает Эстурвиль.
Эстурвиль
Расселись, бездельники, так вас и так!
Устроили в небе вонючий кабак!
Бог-отец
Пожалуйста, не разоряйтесь, мессир!
Допью, что мне хочется, скушаю сыр.
Потом — лам-ца-дрица и лам-ца-ца-ца! —
Изрядно сыграю вам Бога-отца!
Змей
Старик, дурачина! Ты мог бы греметь
В божественной роли, как трубная медь!
Бог-отец
И я загремлю еще!
Змей
Ты-то? Ого!
Ты, может быть, вспомнишь харчевню Марго,
До ветру пойдешь, потеряешь штаны,
Но ты не партнер для меня, сатаны!
Бог-отец
А хочешь по морде?
Змей
Попробуй посмей!
Ева
Зачем вы всевышнего дразните, Змей?
Он добрый наш папочка!
Змей
Он-то? Ха-ха!
Бог-отец
Пожалуйста, Ева, уйди от греха!
Барбосы грызутся — не суйся щенок!
Эстурвиль
Мистерию вы превратили в шинок!
Вы всё опоганили!
Бог-отец
К черту, ханжа!
В руках своих небо и землю держа,
Хлебнув этой мощи, я полон тоски,
Что от балагана сего ни доски,
Ни пакли, ни плошки вонючей, ни свеч
Нельзя для грядущих времен уберечь.
Да что толковать о других временах!
Но кто бы ты ни был — мирянин, монах,
Схоласт, ковыряющий важно в носу, —
Я все твои пакости смирно снесу.
Ну, твари, на сцену! Опять двадцать пять —
Ваш мир сволочной создавать, и на пядь
Не сдвинув конструкций, — который уж год!
Сплошная халтура! Сплошной анекдот!
Трое исполнителей выходят на сцену. Доносится чтение виршей нараспев. Гул толпы понемногу стихает.
Эстурвиль
Ну, слава богу, начинаем! Ух!
Упарился, как ломовая кляча.
Едва держусь, едва дышу, распух.
А в животе от сдавленного плача
Так вот и жжет и ходит ходуном.
В кишках ли дело, вообще тоска ли?
О господи, молю я об одном:
Дай мне терпенья!
Не замеченный им, сзади появляется Вийон.
Вийон
Вы меня искали?
Готов служить вам, чем возможно.