- Отойди от него.

Она не обратила внимания.

- Послушай меня. Всего минутку.

Арес был совсем не в настроении ее слушать.

- Я хочу смерти этого монстра.

Хаос зарычал. Капли слюны стекали у него из пасти, падали и разбрызгивались о плиты пола.

- Вам надо объявить перемирие, - выпалила Кара. Лимос сдавленно хмыкнула.

- Ты что, серьезно? - отрывисто спросил Арес. - Никогда. А теперь прочь от него, пока он тебя не покалечил.

Невероятно, но Кара обхватила цербера за шею, и сквозь красноватый туман ненависти Арес увидел, что она едва стоит на ногах, и ей нужна опора.

- Покалечив меня, он покалечит и собственного сына. Ему нужна моя помощь, чтобы найти Хэла, Арес, а он нужен нам.

- Он не нужен нам. Мне он не будет нужен никогда. - Арес шагнул вперед. Цербер сделал то же самое, поставив огромную лапу перед Карой и удерживая девушку на месте. Не знай Арес наверняка, подумал бы, что Хаос пытается её защитить.

Что за чушь.

- Я рассказал тебе, что он со мной сделал, Кара. Я не могу этого забыть. Я не забуду этого.

В глазах Кары мелькнула боль.

- Арес, если ты его убьешь, тебе придется сражаться с Хэлом до конца его жизни.

Холодная суровая реальность охладила его гнев, и он смог им управлять. Сражение с Хэлом, скорее всего, не будет такой уж проблемой. Если Арес не сможет пронзить сердце Мора клинком Избавления, Хэл скоро будет мертв. А если ему каким-то чудом удастся уничтожить своего брата, разве сможет Кара жить с Хэлом и Аресом, если они будут стремиться уничтожить друг друга?

И, черт подери… Как ему избавиться от ненависти, которой уже четыре с половиной тысячи лет?

Но неужели он не может дать это Каре - после всего того, во что он ее втянул, после того, на что она пошла ради него?

Ничего труднее Аресу никогда еще не приходилось делать, но он опустил меч, не отводя взгляда с этого адского сукина сына.

Закрыв глаза, Кара облегченно вздохнула.

- Он говорит, что пока Хэл жив, он будет чтить перемирие.

Чтить. Вот уж не ожидал от цербера.

- Я хочу спросить только об одном, - глухо сказал Арес. - Я хочу знать, почему он убил моего брата и моих сыновей именно так.

В действиях Хаоса сквозила неподдельная ненависть, выходившая далеко за рамки обычного убийства.

Кара провела руками по обеим сторонам морды чудовища. Через минуту, может быть, две, а может, и все десять - трудно было сказать - Кара опустила голову.

- Между вами обоими столько боли. - Она подняла глаза. - Я читаю его мысли. Ты помнишь битву в каких-то горах? Там какое-то осадное орудие, уродливое, с вырезанной головой вепря, и… - она вздрогнула, - повсюду прибиты человеческие черепа.

- Да. Помню. - После того, как убили его жену, Арес, его сыновья, брат и его войска гнались за ордами демонов до самого нагорья Ахаггар[107], и, как только демоны оказались зажаты там в угол, началась резня.

- Хаос не участвовал в этой войне между людьми и демонами. Он и его самка вывели из Шеула своих щенков, чтобы научить их охотиться за крысами, и оказались среди этого кровопролития. Он был молод, и это был его первый помёт. Ты убил их.

Арес сглотнул. За свою жизнь он убил стольких, что кровь жертв, собранная воедино, образовала бы глубокое море. Однако первых убитых им церберов он помнил. После смерти жены он был так полон ненависти, что убил эту самку и ее детенышей с наслаждением. В его глазах они были не более чем злобными тварями, пожиравшими тела его павших солдат.

Земля покачнулась у него под ногами. Они охотились всего лишь на крыс, а не на его воинов. Они не сражались с людьми.

Лишь несколько дней спустя он вернулся в свою палатку и обнаружил там огромного цербера, стоящего над останками его сыновей и брата.

О боже. Это не Хаос начал вражду между ними. Это был сам Арес. Он так долго считал, что Эккад и его сыновья погибли лишь из-за того, что он любил их, что они стали мишенью демонов, охотившихся за Аресом. Но нет - они погибли из-за того, что Арес уничтожил чужую семью.

- Всё это время я жаждал отомстить ему, а он - мне. - Арес провел рукой по лицу. Он всё еще ненавидел это проклятое создание, но теперь он его понимал. - Я буду чтить перемирие.

Хаос посмотрел ему в глаза, и в них было понимание. Разумеется, желания обняться у них не возникло, но теперь они могли разойтись на безопасное расстоянии, не нападая друг на друга.

Цербер исчез, и Кара, лишившись опоры, упала на пол.

- Кара! - Арес упал на колени рядом с ней и поднял ее на руки. Она была без сознания.

Лимос опустилась на колени рядом с ним.

- Она…

- Нет, - хрипло выдавил Арес. - Но сердце еле бьется.

Он поднялся, прижимая девушку к груди, и распахнул врата.

- Я отнесу ее в Центральную больницу.

Жужжание тату-машинки было самым сексуальным звуком, какой доводилось слышать Танатосу. Ну, не считая звуков настоящего секса, которых он избегал, точно эпидемий Мора. Ему нравилась вибрация и пощипывания, проникавшие глубоко в его мышцы, пока иголка двигалась по пояснице, и он заставлял себя не двигаться, чтобы не беспокоить свой болезненно пульсирующий член. Хотя этот негодяй заслуживал боли.

- Почти готово. - Орелия, бледный безглазый демон-Силас, протерла его раздраженную кожу тканью и вернулась к работе.

Она не пользовалась никакими шаблонами и готовыми рисунками. Никогда не пользовалась. Она считывала изображения из разума своих заказчиков и превращала мысль в рисунок. В случае с Таном она считывала из его головы сцены смерти и переносила их на его кожу, где они уже не действовали на него с такой силой. Он помнил все смерти и разрушения, происходившие у него на глазах и с его участием, но стоило им перенестись на холст его тела, как они переставали его преследовать.

К тому же он наслаждался этим процессом. Татуировки и пирсинг - одно из немногих удовольствий, которое он себе позволял.

- На тебе кончается место, - предупредила Орелия, как будто он этого не знал. К счастью, ее уникальный дар позволял не только претворять мысли в жизнь. Она умела наслаивать образы и каким-то образом не позволяла им уничтожать друг друга. Сцены сливались в гармонии, где каждая была по отдельности, и всё же они дополняли друг друга.

- Просто заканчивай.

Ее длинные костлявые пальцы порхали над рисунком, изображавшим его недавний визит на вымирающие земли Словении, подвергнувшиеся эпидемии Мора.

- На этот раз всё совсем плохо. Твой брат был занят.

- Что ты слышала? - Сегодня Тан пришел как раз для того, чтобы расспросить Орелию. Он мог и не делать татуировку, но ему нужна была информация, а эта женщина, легко проникавшая в разум своих клиентов, держала палец на пульсе подземного мира.

- Ты же знаешь, я не могу обсуждать вещи, которых мне лучше не знать.

Стандартный ответ, стандартная чушь собачья, и у Тана нет на это времени.

- Мой брат собирает армию. Я хочу знать, где.

- Откуда мне знать?

Тан запустил руку за спину и схватил ее за тонкое запястье, оторвав тату-машинку от своей кожи. Одним быстрым движением он перевернулся на столе и притянул Орелию к себе. Как у большинства демонов-Силас, ее кожа была такой белой, что под ней видны были вены, рот - узкая щель, обнажавшая черные острые зубы, а нос - маленькая выпуклость с двумя отверстиями по бокам. В отличие от большинства Силас, у Орелии на лице были вытатуированы глаза.

Тан позволил своим клыкам выскользнуть на волю - поскольку Орелия могла считывать образы из его разума, она была одной из немногих, знавших, что он такое, и немногих, кого он не убил из-за этого. Даже его братья и сестра не знали. Это был секрет, который он тщательно хранил.

- Мне не нужно говорить тебе, на что я способен, - сказал он. - Ты изображаешь это на моем теле уже много веков.

- Если я расскажу тебе о том, что знаю, моя жизнь окажется в огромной опасности.