- Мы можем получить доступ к информации, картам, историям, а вы нет. Это не помешает. – Эрик замолчал. – Итак… работаем вместе? Или вы станете упираться до тех пор, пока мы все не будем обречены на Армагеддон?

Наступило долгое, напряженное молчание, а затем Арес решительно кивнул.

- Работаем вместе. Но никто не должен знать, где находятся наши дома.

- Идет. – Кинан вручил Аресу, Танатосу и Лимос свои визитки. – К сожалению, никто в Эгиде, кроме меня, не может проходить через Хэррогейты, поэтому мы не можем доставить цербера к вам, а я один не смогу тащить на себе такую клетку. Позвоните мне через час, и я сообщу координаты лаборатории Эгиды, где мы его держим.

Арес кивнул.

- Еще кое что. – Он вопросительно взглянул на Лимос и Танатоса. Лимос угрюмо склонила голову, а Танатос напрягся. Если бы он сжал челюсти еще сильнее, зубы у него рассыпались бы. – Кроме чаши Лимос, Мор ищет кинжал. Мы называем его клинком Избавления. Он напоминает миниатюрный меч с рукоятью в виде головы лошади. С рубиновыми глазами. Кинжал выкован из металла, полученного из камня, который упал с неба, и закален в крови цербера. Мы помогли Эгиде создать его после того, как были прокляты, и доверили им хранить его, но он был утерян.

- Я об этом не слышал, - сказал Кинан, - правда я не знаю даже десятой части нашей истории. Почему он так важен?

- Ты спрашивал, что в силах нас остановить. Кинжал – это единственное оружие на Земле, которым нас можно уничтожить. А сделать это может только другой Всадник.

Забрезжило понимание, и Эрик присвистнул.

- Вот почему вы доверили Эгиде хранить его. Вы не хотели, чтобы, если один из вас перейдет на сторону зла, он мог уничтожить кинжал прежде, чем им успел бы кто-то воспользоваться.

- Да. Клинок Избавления должны были вернуть нам, если одна из Печатей будет сломана.

- А Мор хочет получить его, чтобы вам нечем было его убить.

Арес резко кивнул.

- Думаю, Мор пытает Хранителей, чтобы получить его.

Кинан выругался.

- Это объясняет исчезновение Хранителей.

- Сегодня ночью он прислал мне одно из тел. Я попрошу Ривера передать его вам.

- Спасибо! – Кинан склонил голову. – Если это всё, мы приступим к работе.

Эрик и Кинан вышли из сторожевой башни. Когда тяжелая деревянная дверь закрылась, Эрик схватился за ребра и застонал.

- Черт, эта сука сильная!

На лице Кинана расплылась снисходительная улыбка.

- Ты умеешь их выбирать. - Он хлопнул Эрика по плечу. – Поскольку мне придется вырубить тебя, чтобы провести сквозь Хэррогейт, мы отправимся прямо в Центральную больницу Преисподней. Эйдолон[86] сможет тебя вылечить.

При мысли о том, что его будет лечить демон, Эрику стало нехорошо, но ему было слишком больно, чтобы спорить. Кроме того, Шейд[87], брат Эйдолона, однажды уже исцелил его. Более того, спас ему жизнь. И чертов демон никогда не позволит ему забыть об этом.

- Давай уже сделаем это.

Глава 16. Часть 1

Когда Кинан с Эриком ушли, Кара села за стол, и один из вампиров – подумать только, вампиров! – принес ей сэндвич с ветчиной и горячий чай. «Безо всякой орочьей травы», - заверил он в ответ на ее вопрос. Кара всё еще держала у себя книгу в кожаном переплете, которую дал ей Арес перед тем, как они покинули его дом. Хотя автором, очевидно, был демон красноречивый и умный, «Путеводитель по Шеулу» всерьез внушал девушке ужас. Несмотря на это, она многое узнала из него, правда пока так и не нашла того, что помогло бы ей понять адских гончих или агимортус.

Жуя сэндвич, Кара слушала, как Арес с братом и сестрой спорят об Эгиде, церберах, кинжалах, Море, Падших ангелах… они мешались между собой, словно стеклянные шарики в игре[88]. И Кара, даже находясь в эпицентре всего этого, чувствовала себя совершенно чужой.

- Ребят, можете смело спрашивать мое мнение, - окликнула она их.

Подошел Арес и подвинул к ней недоеденный бутерброд.

- Долгое время нам не приходилось просить у кого-то помощи в принятии решений.

На извинения это было не похоже, но из уст Ареса и этого было более чем достаточно.

Кара взглянула на его брата и сестру, которые делали вид, что не слушают. Получалось у них из рук вон плохо.

- Послушай, - тихо сказала она, - прости меня за то, что я сказала. Ты пытался защитить меня, а я тебя оскорбила.

На лице Ареса, четко очерчивая скулы, мелькали отсветы огня, а в глубине черных глаз плясало пламя.

- Ты презираешь насилие и тех, кто на него способен, не так ли?

Кара отхлебнула чаю, чтобы потянуть время. Как ей было объяснить, что презирает она то, на что способна сама?

- Да, - просто сказала девушка, так и не придумав лучшего ответа.

Рука Ареса опустилась к ножнам, длинные пальцы погладили рукоятку меча, словно любовницу, и агимортус, который и без того уже пощипывало, вдруг сильно закололо.

- Ты презираешь меня.

- Не тебя. - Он слишком ей нравился. Вот и сейчас ее тело напряглось, точно вместо меча его пальцы ласкали ее. - Я презираю убийство.

Скрежет зубов слился с потрескиванием огня, и Арес пронзил ее таким яростным взглядом, что девушка отшатнулась.

- Расскажи мне о человеке, которого ты убила. Ты сделала это не нарочно?

Ух ты! Пожалуй, в деликатности он мог бы сравниться с танком.

- Д-да.

- Ты защищалась?

Ее сердце беспорядочно колотилось.

- Да.

- Тогда перестань наказывать себя и всех тех, кто делает то, что вынужден сделать.

Ему легко говорить. У него были тысячелетия на то, чтобы прекратить наказывать себя. Если он вообще когда-нибудь это делал.

- Сколько человек убил ты?

- Десятки тысяч. И это не всегда была самозащита. - Он смотрел на нее так, что она не могла отвести глаз, даже попятившись и споткнувшись. - Разумеется, ты в шоке. Я воин, Кара. Так что будь последовательна и смотри на меня с презрением. Но ты возблагодаришь бога за то, что я рядом, когда за дверью окажется оборотень. Потому что я убью его и никогда об этом не пожалею. Можешь устраиваться поудобнее и приходить в ужас сколько угодно, но, по крайней мере, ты останешься жива, и твоя совесть будет чиста. И всё это благодаря мне.

Он отвернулся, но Кара схватила его за затянутый в броню локоть. Кожа доспехов оказалась на удивление мягкой, и девушка удивилась, как такая броня может его защитить.

- Постой!

Его тело напряглось.

- Я живу, чтобы служить, - сказал Всадник с сарказмом, и, Господь Всемогущий, именно так и было, разве нет? Никто никогда не относился к нему не как к воину, так разве мог он воспринимать себя иначе?

- Ты прав, - призналась Кара. - И я благодарна за то, что ты для меня делаешь. Я не собираюсь тебя судить, но вижу в тебе нечто большее, чем безжалостного убийцу.

- Рад за тебя, - съязвил Арес. - Но ты ошибаешься. Я не могу позволить себе быть кем-то другим.

Из-за того, что он сам верил в то, что говорил, ее сердце обливалось кровью.

- Нет, можешь!

Всадник рассмеялся, как будто она только что сморозила невероятную глупость.

- И ты собираешься учить меня жизни? Черт возьми, что может человек, живущий

не дольше комара, знать о демоне, которому пять тысяч лет?

- Да что с тобой? – раздраженно взглянула на него Кара. - Почему ты так презираешь людей?

- Они умирают, - злобно процедил он. - Ты к ним привязываешься, а потом они умирают. Вот что будет с тобой, Кара. Ты умрешь, и я... - Он захлопнул рот так резко, что Кара даже услышала, как клацнули зубы.

- Ты - что? – выговорила она с трудом, не зная, что хочет услышать.

Арес не смотрел на нее.

- Перейду на сторону зла.

Его ответ почему-то взбесил Кару. Она хотела услышать, что он будет грустить? Смешно. Но... ладно, да, ей хотелось именно этого. Хотелось, чтобы хоть кто-то грустил, когда она умрет. Метка на груди ответила на вспышку гнева жжением. Арес снова отвернулся, но, дьявол, нет уж, она еще не закончила.