- Верно, капитан. Что прикажете делать?

- Найдем его, Сми. Мы найдем мальчишку, и убьем его.

Сми мрачно кивнул, и Крюк двинулся к остальным, отдавая попутно распоряжения. На борту не осталось ни единого человека, участие требовалось от каждого пирата. Поэтому все они направились к Черному лесу.

Лес выглядел особенно недружелюбно этой ночью, темные ветви нависали над ними неясной тенью. Темные увядшие листья шумели и переливались с бордового в черный, серебристый, затем опять в бордовый, Крюк почувствовал холодок по коже. На этот раз, однако, он не почувствовал ни малейшего страха в своем сердце. Оно было слишком переполнено ненавистью, чтобы почувствовать хотя бы каплю беспокойства.

Поблекшие картины прошлого мелькали яркими вспышками в его голове, все, что Питер разрушил или отнял у него. Тигровая Лилия. Его родители. Тимоти. Роза, которую он даже никогда не видел. Крюк ускорил шаг, почти бегом.

Неожиданно, он вдруг заметил справа от него вытащенный пистолет. Он протянул крюк и схватил Старки за плечо.

- Капитан, мое плечо, отпустите. Вы вогнали мне в кость, - выдохнул он.

- Опусти пистолет.

- Там мальчишка, капитан. Потерянный бежит среди деревьев. Вы его не видите, что ли?

Крюк понизил голос.

- Мы не тронем ни одного Потерянного этой ночью. Я не хочу убивать еще одного ребенка. И ты тоже не будешь. Понял?

Старки болезненно поморщился, когда Крюк вытащил крюк с его плеча, кивнул и спрятал пистолет обратно.

- Разделитесь, - скомандовал Крюк. - Сегодня мы найдем Питера Пэна и его Потерянных. Они не могут быть слишком далеко, тем более что один уже пробегал рядом. Как только вы на них наткнетесь, тотчас же возвращаетесь ко мне и не трогаете Питера ни при каких обстоятельствах. Вы оставите мальчишку мне. Понятно?

Пираты в один голос ответили согласием и, размахивая факелами, оружием и мечами, растворились в ночи.

Крюк приказал Сми остаться с ним, а остальных отправил со Старки.

Листва громко шуршала под ногами Сми, и он тяжело дышал, поспешая за Крюком.

Тот замедлил шаг.

- В чем дело, Сми?

- Вы не могли чуть помедленнее идти?

Крюк на это лишь тяжело вздохнул, темнота вдруг начала на него давить.

- Я могу вообще остановиться, Сми. Но этот мальчишка заставляет меня идти вперед.

Сми положил руку ему на плечо, жест так напомнил ему мать, что дыхание перехватило.

- Это из-за вашей руки, капитан?

- Ну да. Среди всего прочего. И крокодила. И мальчика, и девочки. И девушки. Была уйма вещей, Сми. Много всего. - Крюк приложил руку к голове, массируя висок.

Сми улыбнулся, и хотя в этой улыбке была видна жалость, это не было для него чем-то оскорбительным или поверхностным. А как будто это оправдывало ярость, струящуюся по венам Крюка, это было в духе Сми.

Место, где он сел, постепенно нагрелось, что привлекло его внимание. Он нахмурился, как будто это заставило бы странный маленький стул объясниться. Далее, он становился все теплее и теплее, пока не стал нестерпимо горячим. Крюк подскочил и осуждающе уставился на него.

- Сми! - произнес он. – Это... это..

- Гриб.

Действительно, это оказался гриб. И даже после стольких лет проведенных в Нетландии, Крюку показалось глупым произнести такое, столь невероятное. Он был просто слишком огромен, яркого цвета и светился, чтобы быть каким-то грибом. Но, тем не менее.

- Этот, эмм, гриб горячий. Слишком горячий. Подойди, потрогай.

Сми настороженно, словно пес, торкнулся пальцами гриба. Но быстро одернул.

- Это странно, - заметил Сми.

- Вот и я о том же.

Он протянул свои длинные пальцы к этой штуке, которая была, даже по нетландовским стандартам, чересчур большой. Ухватил за верхушку и потянул на себя. Без какого-либо сопротивления, она легко отскочила на землю. Оттуда повалил дым, вздымаясь в воздух и заполняя легкие Крюка, что тот закашлялся.

- Дымоход - прошептал Крюк. После того, как дым рассеялся, он и Сми склонились над ним. Оттуда исходил приглушенный свет и бормотание детских голосов.

- Где Питер? Почему он до сих пор не вернулся? - сказал один из них.

- Он в пути. Очевидно же.

- Я есть хочу.

- Ты всегда хочешь есть.

- А вот и нет.

- А вот и да.

После разговора послышалась возня. Крюк аккуратно положил гриб на место и выпрямился. Затем, огляделся вокруг. Место окружали деревья и все выглядели абсолютно обыкновенно, что и не скажешь, что есть проход, ведущий в жилище внизу. Но, для тех, кто был осведомлен, странные дупла в деревьях были заметны.

- Двери, - догадался Крюк и рассмеялся. Но не хохотом или другим злобным смехом, а смехом искреннего веселья. - Смотри, Сми. Они для каждого выдолбили отдельный вход. Каждый мальчик имеет свою собственную дверь. Это так по-детски.

За смехом была также скрыта боль, которую он не мог унять, представляя, что он тоже мог бы выбрать дерево для себя. И было грустно думать о том, что среди голосов Потерянных, он узнал лишь Шалуна и Чуточка. Встряхнув головой, он выпрямился.

Сми тоже посмеивался, хотя Крюк не был уверен, что Сми действительно понимал, чему он смеется.

Возникший тикающий звук прервал их смех.

- Ты это слышишь, Сми?

Холодный страх пронзил тело Крюка, кровь отлила с лица. Он никогда не видел крокодила так далеко, в глубине острова.

- Похоже на тиканье, капитан.

Крюка охватила паника, перед глазами возникли ужасная крокодилья челюсть, безразличный глаза и голодный оскал, разыскивающий его, жаждущий его.

- Возвращаемся на корабль, - тихо и настойчиво приказал он.

- Но капитан, как мы можем сейчас уйти? Мы, наконец, нашли…

- Тихо, - возразил он громким непреклонным тоном, вопреки желанию сказать это шепотом. - Бежим, Сми.

Сми побежал, тик-так слышался все громче и громче, и сердце Крюка забилось еще сильнее. Он знал, спрятаться было негде. Здесь не было места, где крокодил его не учуял бы. Крюк вдохнул и закашлялся, воздух был словно сделан из стекла, ускорил еще бег.

Тик-так, тик-так, тик-так…

Он быстро обогнал Сми, неспособный тревожится о безопасности еще и своего члена команды, и когда они достигла Испанского Мэйна, Крюк влетел в свою каюту и захлопнул за собой дверь, тиканье все еще звучало у него в голове. Хотя он нашел убежище Пэна, его мужество было явно под сомнением. Он лежал с раскрытыми глазами в своей каюте и знал, что не уснет. Отвратительный звук и воображаемый вид крокодила не покидали его даже в кровати, и так продолжалось всю ночь, он не мог уснуть из-за пугающих мыслей о часах, чешуе, ужасных глазах и острого, улыбающегося, голодного оскала.

Глава 29

Возможность мечтать - это то, чего Крюку недоставало более всего из Лондона. Чем чувствовать на себе мертвенные глаза крокодила, наполняющие его живот холодным леденящим страхом, он желал бы уснуть, и во сне касаться Тигровой Лилии. Но, предположил он, довольно странно мечтать, когда ты уже живешь в одной из фантазий. Так что ему не оставалось ничего более, как замкнутый круг из реальности и сна.

Но он все же не перестал желать и представлять вкус губ Тигровой Лилии, ощущение ее кожи, вспоминать, как это было, когда его рот был на ее бедре.

Но каждый раз, его мысли возвращались к крокодилу. Ее улыбка превращалась в ряд острых зубов голодного крокодила. Ее шаги перетекали в медленное и ритмичное тиканье часов.

Он попытался было вспомнить Лондон, вспомнить свою мать, отца и брата, но картинки были такими размытыми, что были не в состоянии отогнать эту ужасную фантазию. Ничто не могло его успокоить, и он яростно переворачивался с боку на бок, раздумывая, насколько долгой будет эта нетландовская ночь.

Наконец, когда его тело было уже измотано до предела, что веки сами начали слипаться, и начал было уже дремать, послышался громкий скрип двери. Крюк рывком сел, скомкав и чуть не разорвав простыни. Помрачнев, он встал с кровати, обвязав талию покрывалом, и рывком открыл дверь.