Он сделал глубокий вдох, а затем проревел:

- Пэн!

Его голос эхом раздался по всему кораблю. Пэн повернулся в его сторону и одарил его своей высокомерной улыбкой. Затем Питер ринулся вниз и перерезал горло Тэтчеру. Крюка одолел неистовый, глубокий и заставляющий дрожать гнев, и он направился в сторону ребенка. Волны злости отступали от Крюка, когда он приближался к Пэну, расчищая путь к мальчику.

Шалун смело шагнул навстречу капитану, вытягивая тонкое оружие. Обычно от этого в сердце Крюка что-то екало. Но не сегодня. Не сейчас. Крюк даже не взглянул на ребенка. Он одернул свою шпагу и ударил по кинжалу Шалуна. Он думал, что не навредил мальчику, но силы его удара хватило, чтобы тот упал на пол. Крюк продолжал без остановки пробираться к Пэну, и вздрогнул, когда Питер сразил еще одного мужчину.

- Двенадцать, - произнес Чуточка.

Крюк молчал. Брови скрывали выражение его лица, а в глазах читалась жестокая решимость. Он взмахнул шпагой и направил ее в Питера. Несмотря на вес, его рука была твердой. Капитан едва моргнул. Он просто вытянул оружие вперед, бросая вызов.

- Ты, - произнес он.

Питер скользнул вниз. Та ужасная ухмылка все еще украшала его лицо. Он повернулся к Потерянным мальчикам и сказал:

- Назад. Этот пират мой.

Они долго и пристально смотрели друг на друга. Каждый из них источал отвращение к другому.

- Гордый и наглый мальчишка, - сказал Крюк голосом, пронизанным ненавистью, - готовься к встрече со своей гибелью.

- Низкий и злой человек, защищайся!

Пэн напал первым. Но маленький клинок не совпадал с длинным лезвием шпаги Крюка. Он с легкостью парировал удар встречным ударом, переводя весь свой вес за шпагу, отбрасывая Пэна назад. Питер поднял бровь и подлетел обратно к Крюку.

Крюк чувствовал на себе взгляды Потерянных мальчиков и оставшихся в пиратов. Многие их них уже были мертвы либо умирали. Пэн вновь бросился на него, Крюк уклонился от удара, а затем они кружили вокруг друг друга. Возможно, в данный момент было лучше не думать о жертвах.

Капитан набросился на Питера, отвлекая его шпагой и ударяя крюком. Джеймс задел его щеку. Питер тяжело вздохнул и отошел назад, затем приложил руку к лицу. Когда он снова убрал ее, его пальцы были красными от крови. Питер нахмурился. Крюка накрыл мимолетный восторг, и он широко улыбнулся.

- О, так Пэн все-таки не столь несокрушим.

Питер стиснул зубы, выглядя словно ребенок, не получивший своего. Он бросился на Крюка, и полоснул его по шее, разрывая длинный, красный камзол. Его верх упал и обнажил горло. Крюк почувствовал, как от поступающего воздуха кольнуло шрам. На его щеках вспыхнул румянец.

Когда Питер увидел это, в его глазах что-то загорелось. Едва ли не осознание.

- Откуда это у тебя?

- Один злодей подарил много лет назад.

Питер улыбнулся.

- А я подарю еще один.

Он тут же исполнил свое обещание, вонзив нож Крюку между ребер, проливая его кровь. Крюк отпустил шпагу, и она с грохотом упала.

Крюк побледнел. Это случилось.

Питер подошел к нему, протягивая маленький клинок. К удивлению Крюка, он опустился на колени и поднял шпагу, а не замахнулся, чтобы нанести удар. Затем он протянул шпагу Крюку. В этот самый момент он хотел, чтобы Питер пронзил его. Он предпочел бы это стыду, одолевшему его.

Но он этого не сделал. Капитан вздрогнул, когда потянулся за своим оружием, а затем схватил его, и Питер тут же вернулся к бою.

После этого уже не было никаких перерывов, никакого тихого самокопания или остроумных шуток. Были лишь крюк, кинжал и шпага, которые ударялись друг о друга с чувством необузданной мести. Крюк снова и снова делал выпады, тщетно пытаясь попасть в мальчика. Питер с легкостью кружил надо ни в воздухе.

К великому огорчению Крюка, он понял, что устает. Он больше не ребенок. Он больше не мог бесконечно быть в движении и не страдать от этого. Крюк тяжело дышал и изо всех сил нападал на Пэна. Разве не думал он не так давно о битве с Черной Бородой? Но тут был Пэн, вынуждающий его совершать маневры, которые он так ненавидел. Дыхание Пэна было едва различимо в те моменты, когда он не смеялся. Мальчик без каких-либо усилий ударял снова и снова и нырял в воздухе над Крюком, пролетая то на спине, но на груди.

Питер дурачился.

Как только Крюк понял этого, силы его иссякли. Ребенок даже не пытался. И если это было так, то способа покончить с этим не было, по крайней мере, не у него. Возможно для кого-то из его команды. Старки был еще жив, и у Сми тоже был шанс. Он сомневался, что кто-то из мальчиков был действительно способен поднять руку на мужчину. Но для него это было бы последней радостью. Поэтому прямо посреди маленького сражений он встал прямо, поправил шляпу и посмотрел на Питера так величественно, так смело, что и сам Питер на мгновение остановился и уставился на него.

Джеймс сделал глубокий вдох и ухмыльнулся. На его лице была та усмешка, которая появляется у человека, понимающего, что это конец.

- Ты забудешь Джеймса, ребенка, которым я когда-то был, забудешь своих фей и Потерянных мальчиков. Забудешь все, что когда-либо знал. Но ты никогда, никогда не забудешь меня.

С этими словами в воздухе пролетел кусочек металла, и Питер врезался в Крюка. Джеймс упал за борт корабля. «Как невоспитанно», подумал он, упав в океан.

Холодная, как лед, вода, колола его со всех сторон, окутывая его грудь и шею. Он падал в воду, но задался вопросом, смог бы он добраться до берега. Но ответ на этот вопрос последовал в тот момент, когда он развернулся и увидел позади себя чертового крокодила. Крюк подумал, что было странно, что в этот раз тиканье не сопровождало это чудовище. Часы в его желудке, наконец, остановились. Какая ирония.

Крокодил ухмыльнулся, и Джеймс мрачно улыбнулся ему в ответ. Он начал плыть прочь, понимая, что это бесполезно, но все равно продолжал грести руками. Было бы недостойно бросить надежду, не так ли? Совсем перестать бороться?

В разгар заплыва, чтобы спасти свою жизнь, его отвлек какой-то звук. Сначала это было далекое-далекое, тихое эхо. Но по мере приближения крокодила, он становился громче. А затем он понял, что это. Это был колокольный звон и удары часов, стоящих в самом центре Лондона. Удары были глухими и громкими и отдавались звоном в ушах. И когда он взглянул на лиловое небо, то за облаками и лучами солнца, почти мог видеть его.

Биг-Бен. Он смотрел прямо на него. Доносился запах чего-то поджаренного, чего-то, что его мама тщетно пыталась сделать съедобным. Затем появился морской запах его отца, который теперь принадлежал и ему. Он улыбнулся, и его настиг неожиданное чувство покоя. Справа был Биббл. Небо выглядело странно.

Если бы кто-то увидел его, то подумал, как странно, что он улыбается от того, что крокодил хватает его за пятки. Но Джеймса не волновало, что подумали бы воображаемые люди. Поэтому он продолжал улыбаться. То была частичка Джеймса, который навсегда остался бы Потерянным мальчиком. И когда он падал в ледяной воде, тот кусочек рос, пока Потерянный мальчик не заполнил всю его пиратскую сущность. Пэн ликовал, а крокодил щелкнул пастью позади него.

Умирать, думал Потерянный мальчик вместо Капитана, будет до жути большим приключением.

Заметки

[←1]

Кенсингтонские сады – королевский парк в лондонском районе Кенсингтон, вокруг Кенсингтонского дворца. До 1728 года представлял собой часть Гайд-парка.

[←2]

Панфле́йта (или Флейта Пана) — многоствольная флейта, состоящая из нескольких пустотелых трубок различной длины.

[←3]

Марс — площадка на топе составной мачты, прикрепленная к её салингу. Служит опорой для наблюдательных и технологических площадок.

[←4]

Жео́да — геологическое образование, замкнутая полость в осадочных или некоторых вулканических породах, частично или почти целиком заполненная кристаллическим минеральным веществом и агрегатами минералов.