Наблюдая за ними, Крюк чувствовал сильное волнение. Когда кто-то из них осмеливался взглянуть на него, то на их лицах читалось то же самое выражение, которое было у самого Крюка при виде крокодила. Был ли он им сейчас? Хищником? Если это так, спрашивал он сам себя, значит, последняя частичка детства полностью исчезла из его сердца?

Ни один ребенок, включая тех, кого он когда-то называл друзьями, уже не смотрел ему в глаза. И Джеймс решил, что от этого в нем потух последний огонек невинности - в нем не осталось ничего, что дети могли любить.

- Маленькие дети не любят меня, - сказал он тихо самому себе.

- Что, Капитан? - спросил Старки, приближаясь к нему с двумя бокалами рома.

Крюк взял один и поднес сверкающий кубок к губам, закрыв глаза, когда пряный вкус подогрел его разум.

- Ничего, Старки. Ничего важного.

Старки промолчал. Но он смотрел, как капитан наблюдает за детьми, а Крюк думал, что Старки был более восприимчивым, чем Джеймс сам позволял себе. Это была не столько игра, которая беспокоила Крюка, или факт, что им, казалось, доставляла удовольствие компания Сми. Это была невинность. Та неуловимая черта, которую он так давно потерял. У него не осталось ни грамма ребячества, дети должны были ненавидеть его, а он должен быть злодеем, и совсем не важно, какой частью истории он хотел бы быть. Он запрокинул голову, залпом осушил бокал и отвернулся.

- Сми, прекрати заниматься подобными вещами с этими детьми, - крикнул Старки.

- Чем именно?

- Играть. Ведете себя не по-пиратски.

Сми усмехнулся.

- Играть? Да они ж дрожат от страха.

Крюк поднял бровь. Он не сомневался, что тряслись они от смеха. Затем посмотрел на группу ребят и с удивлением заметил, что Венди была привязана отдельно, и сидела дальше остальных. Это каким-то образом напомнило ему самого себя, и он встрепенулся.

Он прошел в ее сторону и притянул к себе стул, волоча ножки по палубе.

- Добрый вечер, леди.

- Дарлинг, - добавила она, дрожа.

Крюк нахмурился.

- Что?

- Леди Дарлинг. Венди Мойра Энджела Дарлинг.

- Мои извинения.

Девочка взглянула на него из уголка своих больших глаз, а затем отвернулась. Но, поскольку казалось, что сдержаться она не могла, она пробормотала:

- Добрый вечер.

- Почему, моя дорогая, ты сидишь так далеко от своих мальчиков?

- Потому что я устала. И предпочла не играть в их детские игры. Я не в настроении.

У нее был высокомерный тон, который сильно раздражал бы Крюка, если бы принадлежал даме постарше. Но поскольку Венди была ребенком, его это забавляло.

Он откинулся назад и скрестил ноги.

- Тебе не нравится Сми?

- Не то, чтобы не нравился. Я просто не верю, что сейчас подходящее время для игр, веселья и глупостей, - Она отодвинулась, и Крюк увидел за ее спиной, что она втянула свои пальчики в рукава своей вычурной ночной рубашки.

- А почему нет?

- Потому что предполагаю, что вскоре вы попытаетесь нас убить, - У нее был тонкий рот, а глаза тщательно скрывали эмоции. Возможно, она тоже его боялась. Но Крюк заметил, что она не избегает его взгляда, как остальные.

Он изобразил шок и прижал крюк к своей груди.

- Не дай Бог! Крюк не убил бы хладнокровно ни одной леди.

- Я не верю в это.

- Почему? Ты наслушалась рассказов о том, как я жестоко убиваю девочек и женщин ради веселья?

Венди поджала губы и взглянула на него.

- В общем-то, нет. Думаю, не слышала.

Крюк улыбнулся, затем украдкой взглянул за ее плечо на бушующее сине-черное море, на волны, качающие льдины. Небо загремело и, казалось, готово было обрушиться.

- Я слышала обо всех пиратах, которых вы убили, - сказала она, отрывая взгляд от моря и неба. - Я знаю обо всех местах, разграбленных вами, и я рассказала Майклу и Джону о том, как вы пытались побороть Питера Пэна.

Крюк улыбнулся еще шире. Эта улыбка была бы утешительной. Но черные облака, ударяющие молнии и бушующие волны придали ей совершенно иное выражение.

- А, ты сказочница, верно?

Она гордо кивнула.

- Да.

Крюк на стуле наклонился вперед, источая злобу, но пытаясь выглядеть дружелюбно. Это была печальная попытка, потому что он, казалось, забыл, как это делать. Когда Тигровая Лилия ушла, она забрала последний кусочек детства из его сердца, а он стал лишь негодяем, отчаянно пытавшимся найти то, чего больше не существовало.

Венди, однако, одарила его взглядом, который врезался ему в душу. Это был взгляд, которым она не должна была на него смотреть, не осознанно. Он так не подходил к тому, что ее окружало: к льдинкам, падающим с неба, к грозно ревущему океану, к пугающему и свирепому морю, и банде мужчин, находившейся рядом. Она с восхищением смотрела на него, не оцепенев от страха. Такая простая, чистая, искренняя и невинная. Джеймс притих и сел обратно на стул.

Он пристально смотрел на нее. По его телу пробежали мурашки. Вокруг них развевались засохшие, черные щепки гибнущих деревьев, окружающих пляж. На ее лице он заметил едва не королевскую отвагу, на губах голубой оттенок и чистую, нежную юность в ее глазах. Может, Пэн и в самом деле был мертв, и если бы так, то Крюк не знал, что он мог оставить эту очаровательную маленькую девочку на произвол судьбы в Лесах Нетландии. Возможно, Нетландия отпустит его, он отплывет в море и доставит Венди и Потерянных мальчиков обратно в Лондон. Тогда все случилось бы так, словно ничего из этого глупого приключения никогда не происходило.

Он знал достаточно, чтобы понять, что это было маловероятно. Тем не менее, в нем загорелась искра надежды.

- Хотела бы ты узнать что-нибудь о своей истории, Венди Дарлинг? - спросил он.

Она сжала губы, взглянула на него, оценивая от макушки шляпы до кончиков ботинок, и вернулась обратно к его глазам.

- Они рассказывают свои истории, - сказал Крюк. - Они призывают их притворяться. Но ваше воображение, ваши игры, эти маленькие герои привлекли бы тебя. Твой Питер Пэн. Они все ошибаются. История - это лишь еще одно слово во имя лжи.

Венди смело улыбнулась ему в ответ, у ее крохотного, заостренного носика проступили маленькие морщинки, а глаза погрустнели, от чего она стала выглядеть намного старше.

- Я знаю.

- Знаешь?

- Питер - это не все, что есть в моих историях, которые я рассказываю. Я очень хорошо знаю.

Крюк прищурился.

- Тогда почему ты рассказываешь им?

Венди вновь взглянула на Потерянных мальчиков. На Чуточку, который удерживал рыжую голову, уткнув лицо мальчика в его подмышку. На новеньких близнецов, которые были очень малы и играли пальчиками в какую-то игру друг с другом, несмотря на мрачную обстановку.

- Маленьким детям нужно во что-то верить, - произнесла она, и Крюк почувствовал, что эти слова были словно нож у его горла. На мгновение его ресницы затрепетали, и он отвернулся. К нему в голову только что пришла мысль, что ему не во что было верить. Даже в Питера Пэна.

Сладкий голос Венди вернул его обратно.

- Так что насчет вас, Капитан Крюк?

- Меня? - спросил он. Тихий, прохладный ветерок, растрепал несколько прядей его волос, опуская и поднимая их на его лицо.

- Вы настоящий? Ложь ли мои истории о вас?

Он с любопытством посмотрел на нее.

- Ты, Венди Питера Пэна, рассказывала обо мне истории?

- Да, - ответила она, смотря прямо на него, настойчивее и с меньшим страхом, чем любой капитан пиратов, которых он когда-либо встречал.

- Когда мы играем, я всегда бываю тобой.

Он моргнул и откинулся назад, уставившись в холодное, кружащиеся и вертящееся небо.

Он не хотел думать о ее первом вопросе. Был ли он человеком, о котором она рассказывала истории? Безжалостным, равнодушным, жестоким капитаном пиратов? Ужасом Моря Нетландии?

Не раздумывая, и давая себя убедить в этом так или иначе, он прошептал:

- Я не выдумка, девочка Венди.

- Это хорошо, - сказала Венди, Крюк оторвался от разглядывания неба и нахмурился. - Капитан, которым я притворяюсь, не убьет нас. По крайней мере, не так хладнокровно. У капитана Джеймса Крюка есть честь.