Каждый раз, вспоминая нас на диване, я повторяю мантру: Это был всего лишь эксперимент. Дурачество.

Вот и все.

Честное слово.

Он вопросительно поднимает бровь, и я, встряхнувшись, заставляю себя вернуться в текущий момент. Медленно выдохнув, я ухожу к окнам, откуда мне подмигивает вид на океан и песчаный пляж.

– Эта поездка, наверное, стоит недешево, – говорю я, открывая окно.

Люк кладет свой чемодан на кровать и расстегивает его.

– Тебе не нужно переживать о деньгах.

Качнув головой, я резко поворачиваюсь к нему.

– Нет, нужно. Люк, ты же не думаешь, что я просто приму это все, не сделав свой вклад?

Люк роняет охапку своих вещей на кровать и подходит ко мне. Он сохраняет дистанцию между нами, и я не могу сказать, почему, но меня оно раздражает. Я не понимаю, почему мы время от времени не можем позволить себе хотя бы обычные прикосновения – особенно после того, что случилось вчера.

Мы же достаточно уверены в собственной ориентации для того, чтобы знать: дружеские объятья с прикосновениями ничего такого не значат.

– Я этого не хочу, и оно стоит не так уж и много. Так что не беспокойся, – твердо говорит Люк и смотрит на меня тем особенным взглядом, какой появляется у него, когда он решает настоять на своем. Он не примет отрицательного ответа.

– Ладно, – говорю я и выбираю новую тактику. – Тогда я завтра заплачу за погружения.

Люк качает головой.

– Сэм, нет. Эта поездка – мой подарок на твой день рождения. Пожалуйста, просто не думай ни о чем и наслаждайся.

– Это… – Я сглатываю. Мои ладони почему-то начинают потеть, и я вытираю их о свои шорты. – Это очень щедро с твоей стороны. Я бы сказал, даже слишком.

Люк пожимает плечом.

– Нет. Тридцать лет исполняется всего один раз. Со следующего года все будет по-старому скучно.

– Ужин с кино? Это не скучно. Я очень это люблю.

У Люка перехватывает дыхание, после чего он напряженно кивает и быстро поворачивается обратно к своему чемодану.

Я тоже начинаю разбирать свои вещи. Пансион резко контрастирует с моим унылым жилищем, и, укладывая одежду в комод, я думаю, что был бы не прочь когда-нибудь заиметь такой дом. С 3-мя или даже с 4-мя спальнями, 2-мя ванными комнатами, гаражом… Там необязательно должны быть лоскутные одеяла или всякие безделушки… но просто… было бы неплохо перейти к чему-то более взрослому.

– Телефон сел, – бормочет Люк, бросая свой сотовый на кровать. – Черт. А зарядку я не привез.

Качнув головой, он продолжает распаковывать чемодан.

Я не могу удержаться, и мои глаза – как и мысли – снова переходят на Люка. Минуту я пожевываю губу, а потом набираюсь смелости и говорю то, что у меня сейчас на уме.

– Почему ты все это делаешь? – спрашиваю я его спину, пока он заканчивает опустошать чемодан. Он замирает с напряженной спиной. Однако не оборачивается, и я продолжаю. – Я имею в виду не только поездку сюда, чтобы я смог поплавать с акулами. – Помучившись с молниями, я заталкиваю свой чемодан под кровать. – В смысле, почему ты так спокойно относишься к тому, что я веду себя будто псих и, давай посмотрим правде в лицо, по-настоящему глупо?

Я морщусь при одной только мысли о том, как надрался в прошлую пятницу. Плюхаюсь на кровать и, сидя, поворачиваюсь к двери.

– Потому что тебе это нужно, – тихо говорит Люк, и я чувствую, как матрас прогибается, когда он садится с другой стороны. – Потому что ты заслужил небольшой перерыв.

– У меня это скоро пройдет, – говорю я, оглядываясь на разделяющее нас покрывало. – Мне просто надо перегореть.

После чего я надеюсь… надеюсь, что стану для Джереми лучшим отцом. Таким, который найдет с ним общий язык и который не будет испытывать слабое жжение ревности.

Я вздрагиваю, почувствовав у себя на плече теплую руку. Люк опускает ее и снова отодвигается на братское расстояние.

– Я поддержу тебя во всем, кроме идеи с татуировкой.

Я сбрасываю кроссовки и сажусь на кровати лицом к нему.

– Мне надо кое-что прояснить. И это никак не связано с тем… ну, ты понял, с тем, что мы сделали.

Люк напрягается.

– Что ты имеешь в виду?

Я наклоняюсь и легонько шлепаю его по руке.

– Тот братский кодекс, который есть… то есть, был у нас. Это полная чушь. Иногда мне просто хочется столкнуться с тобой плечом или обнять.

Я краснею, пока говорю, но сказать это было необходимо. И я рад, что наконец-то признался начистоту.

Люк с тихим, облегченным смешком выдыхает, и неожиданно я оказываюсь в его крепких объятьях.

– Ты прав как никогда.

Я расслабляюсь в его руках, а когда отстраняюсь, то нечаянно задеваю его пальцами ног. Я шевелю ими, пока он со смехом не ловит меня за ступню.

– Отпусти! – требую я.

– Ну уж нет. – Он сжимает мою ногу сильнее, пальцы в точности, как вчера, впиваются в мою плоть, и внезапно мое тело заинтересованно пробуждается, а член начинает твердеть.

Потому что тебе еще любопытно. Ты еще не закончил свой маленький эксперимент.

Да. Это эксперимент.

Сумасбродство.

Чтобы перегореть и забыть.

Вот и все.

Я торопливо выдергиваю из его хватки ногу и скатываюсь с кровати. Потом бормочу:

– Может… сходим поплавать?

Люк хмурится, однако встает и уходит к комоду.

– Конечно. Давай, – говорит он, доставая гидрокостюм. – Только там будет холодно.

Вот и отлично.

Глава 32

Люк

Отмена нашего негласного братского кодекса – это одновременно и лучшая, и худшая идея, которую когда-либо высказывал Сэм.

Лучшая потому, что я долгие годы это правило ненавидел, и касаться Сэма без страха, что я его испугаю, очень приятно.

Худшая потому, что все эти легкие щипки и шлепки, которые он мне раздает, пока мы нежимся под солнцем, лежа на полотенцах, до крайности меня возбуждают.

Хорошо, что после того, как мы с ним поплавали, я лег лицом вниз.

Все-таки надо научиться себя контролировать – и поскорей.

– Так странно быть далеко от дома, – говорит Сэм, перекатываясь со спины на бок и подпирая щеку рукой. – Можно даже представить, что все там оставшееся – ориентация Джереми, новый мужчина Кэрол, с которым она хочет съехаться, моя бесперспективная работа в кафе и захудалый дом – это заботы кого-то другого, а не мои.

Я кладу руки под подбородок.

– Иногда на расстоянии вещи воспринимаются лучше. Что бы ты сказал тому парню со всеми его заботами?

Сэм задумывается.

– Я бы сказал ему… – Пару минут он молчит, пропуская сквозь пальцы песок. Бриз подхватывает крупинки песка и разбрасывает их по моей спине. – Я бы сказал ему серьезно подумать над тем, что он хочет от будущего, и постараться воплотить это в жизнь.

– А как ты думаешь, что этот парень хочет от будущего?

– Не знаю. Наверное… наверное, он тайно мечтает вернуться в школу и закончить ее. А потом, может быть, поступить в политех и взять курс, например, журналистики.

Мои губы складываются в улыбку.

– Журналистики?...

Покраснев, он щипает меня за плечо, его пальцы в песке, и они щекочут мне кожу.

– Как вариант, ну а что?

Я по-прежнему возбужден, но все равно ложусь на бок. Мои шорты для плавания довольно свободные, так что мой полустояк будет прикрыт.

– Если б мне было можно дать этому парню совет, я бы сказал, что ему стоит попробовать. Взять, если надо, кредит или подать заявку на госпомощь, но ему стоит попробовать.

Сэм внезапно садится и устремляет взгляд на шуршащий волнами океан.

– Но сможет ли он все это сделать, одновременно воспитывая сына-подростка и пытаясь заработать достаточно денег, чтобы им хватало на жизнь?

Я тоже сажусь, как и он, лицом к океану.

– Сможет. Потому что у него есть мать его сына, которая поможет ему всем, чем сможет, и потрясающий сосед, который готов ради этих двоих парней абсолютно на все.