– Я хочу, чтобы ты согласился. – Мои нервно дрожащие руки поднимаются к его молнии и расстегивают ее. – Пожалуйста.

Я берусь за пояс его штанов и мягко тяну.

– Ты точно…

– Да, я уверен. Приподнимись.

Он выгибается, разрешая мне стянуть его джинсы с бельем до лодыжек.

Увидев его, я выдыхаю. Он примерно одного размера со мной, но его член толще, и по его длине вьется выступающая темная вена. Я понятия не имею, каким образом его 8 дюймов поместятся ко мне в рот.

Мысленно совершая подсчеты, я медленно, дюйм за дюймом, наклоняюсь к нему, и узел из нервов и возбуждения в моем животе затягивается все туже и туже. Для меня это чистое безрассудство.

– Если ты…

Люк дает мне еще один шанс передумать, и я, строго нахмурив брови, прерываю его. Это мое специальное «отцовское» выражение, и оно творит чудеса. Улыбнувшись, Люк замолкает.

Я стираю с его лица эту улыбку, когда в порыве уверенности наклоняюсь и втягиваю его к себе в рот.

Люк шипит, но по тому, как вздрагивают его бедра, я понимаю, что ему хорошо. Он теплый и солоноватый на вкус, и его член такой гладкий. Ощущения… непривычные, однако не неприятные, а скорее чудные.

Я скольжу вверх и вниз и, копируя то, что он делал со мной, кружу по его стволу языком. Его руки ложатся было ко мне на затылок, но он сразу роняет их и сжимает вдоль боков в кулаки.

Он дважды упирается в мое горло, после чего я, поперхнувшись, вынужден его отпускать, но вскоре я нахожу нужный ритм и, чтобы добавить ощущениям остроты, беру его за основание члена.

Он говорит мое имя, и я, услышав, с каким желанием оно прозвучало, понимаю, что хочу дать ему больше. Свободной рукой я пробираюсь к нему под футболку, нащупываю сосок и, не прекращая сосать, перекатываю его между пальцев.

Он стонет и вытягивается в струну.

– Сэм, я…

Я знаю, что он хочет сказать, и думаю отстраниться, но еще мне любопытно узнать, какой мужчина на вкус. Я засасываю его еще один раз, и он, содрогнувшись, обильно кончает мне в рот. Рефлекторно сглотнув, я остаюсь с ним, как и он со мной, до конца и только потом отпускаю.

– Горько, – говорю я. И не настолько плохо, как я, может быть, ожидал. – Тебе было приятно?

Его глаза подернуты дымкой страсти, но еще я замечаю в них нечто помягче. Может быть, нежность. Вместо ответа он наклоняется и целует меня. Сладко и ласково, и я понимаю, что именно меня беспокоило. Я сказал, что не хочу поцелуев. Что целоваться мы не должны.

Но…

Я, похоже, соврал, потому что сейчас я хочу, чтобы вдобавок ко всему остальному он меня целовал. Поцелуи каким-то образом добавляют происходящему остроты, и мне это нравится. Очень.

Даже, наверное, чересчур.

Мне нравится, что от них внутри все трепещет, а сердце бьется быстрее. Что они дарят уверенность в том, что я смог доставить ему равнозначное наслаждение. Но больше всего мне нравится возникающее от них чувство покоя. Словно я совершил что-то правильное.

Люк прижимается ко мне лбом.

– Мне было потрясающе, Сэм.

– Хм-м. Да уж. Я и не думал, что грешить так приятно, – смеюсь я.

Люк отодвигается.

– Ты же не думаешь, что связь двух мужчин – это грех?

Я проклинаю себя за тупой выбор слов. Как можно было ляпнуть такую несусветную чушь? Как Джереми откроется мне, если со стороны кажется, будто я это осуждаю?

– По-моему, ничего плохого тут нет, – поправляюсь я торопливо. – Но это… табу, понимаешь? Типа запретная тема. Сложно предугадать, какой будет реакция окружающих, и потому людям непросто ее обсуждать и совершать каминг-аут.

Люк кивает и снова прижимается лбом к моему. Наше дыхание смешивается еще пару минут, а потом я вынужден встать, потому что у меня затекли ноги. Я выпрямляюсь, потягиваюсь, и мы идем в ванную комнату, что по дороге каким-то образом превращается в соревнование, кто добежит туда первым.

Я побеждаю, но подозреваю, что Люк мне поддался.

Глава 29

Люк

Я ему поддаюсь.

Как я мог не дать ему выиграть? Когда Сэм, сам не зная того, только что подарил мне нечто бесценное – интимный момент, где я смог доставить ему удовольствие. Где увидел его открытым, как никогда, полностью отдающимся моим ласкам.

Судорожно вздохнув, я прислоняюсь к стене напротив двери в ванную комнату. Это был самый эротичный момент в моей жизни.

Боже, а после, когда я смотрел на него и чувствовал, как он дарит такое же удовольствие мне… все мои мечты словно разом сбылись, и мой мир на несколько коротких минут стал таким, каким я хочу его видеть. Словно мы жили вместе и, вернувшись с работы домой, решили воспользоваться тем, что Джереми нет.

Моя рука взлетает к губам. Они очень чувствительные, и когда я провожу по ним подушечкой пальца, меня переносит назад к нашим с ним поцелуям.

Сэм сказал, что не хочет в промежутках никаких поцелуев, и хотя формально они такими и не были, поскольку мы находились в разгаре «эксперимента», ощущение от них было… другим. Они говорили не только о сексе… но и о дружбе, о том, как мы ценим друг друга.

Они были любящими. И не только с моей стороны, но и со стороны Сэма тоже. Я в этом уверен.

Когда он выходит из ванной, я улыбаюсь. Он краснеет, встретив мой взгляд, после чего, словно стряхивая неловкость, пожимает плечом.

– Все. Свободно, – говорит он. Его взгляд быстро окутывает меня, после чего перескакивает на какое-то пятнышко на стене рядом со мной.

Я отталкиваюсь от стены и по пути в ванную задерживаюсь возле него.

– Надеюсь, это было незабываемо.

Его глаза взлетают к моим, и через секунду он усмехается.

– Не на десятку, конечно, но…

Я стукаю его по руке, а он притворяется, что ему больно. Но не очень правдоподобно.

– Это было интересно, – смеясь, поправляется он.

Интересно. Ужасное слово. Прямо сейчас я ненавижу его всей душой.

– Ну, а ты? – произносит он. – Тебе еще страшно?

Я не хочу врать, не хочу сводить ответ к шутке. Я смотрю ему прямо в глаза.

– В каком-то смысле да, мне еще страшно. – Потому что это был ты. Потому что я хочу, чтобы у нас все было по-настоящему, а ты об этом даже не знаешь… – Но с тобой было потрясающе, Сэм. Мне очень понравилось. – Больше, чем ты можешь представить.

Его усмешка вздрагивает, а лоб прорезает морщинка. Он кивает, потом переносит вес на другую ногу. Внезапно то пятнышко или что там еще у меня на стене снова становится крайне увлекательным зрелищем.

Дожидаться его реакции невыносимо. Я слишком боюсь, что мне она не понравится, и потому проскальзываю мимо него в ванную комнату. Едва закрыв дверь, я прижимаюсь к ней лбом. Разве возможно чувствовать одновременно такой душевный подъем и такую печаль?

Я горько смеюсь над собой, потом умываюсь и выхожу.

Я думал, что Сэм, пока я буду в ванной, уйдет, но неожиданно застаю его на диване, где он расправляет складки на лежащей на коленях подушке.

Увидев меня, он поднимает подушку и бросает ее в мою сторону. Я ловлю ее и кручу в руках.

– Наверное, я пойду домой и завалюсь спать. – Сэм толчком поднимается на ноги, но я знаю, он хочет сказать что-то еще, иначе он бы уже ушел.

Я жду, когда он заговорит, а он тем временем пересекает комнату и останавливается на самой границе братской дистанции.

– Люк, спасибо тебе. Не только за то, что было у нас на диване, но и за свидание тоже. И… ты сказал, что если кому и помогать мне со списком, то это должен быть ты…

Его ресницы, которые, пока он говорил, были опущены, поднимаются, и взгляд его карих глаз сливается воедино с моим.

– Мне это нравится. Так и правда правильнее всего.

Он смотрит на меня дольше обычного, но, как только во мне вспыхивает надежда, уводит взгляд вбок и отступает назад.

– Ладно. Я пошел спать. Увидимся утром. – Он усмехается. – Может, поможешь мне с дизайном тату.